rss
    Версия для печати

    Свое суждение иметь

    В дискуссии вокруг прошлой моей статьи много говорилось о пространстве личной свободы – и тут же оказалось, как это обычно и бывает, что для одних это величайшая ценность, а для других излишество. Артем Ермаков из Иркутска пишет: «А в Царстве Божием оно есть, это пространство? И зачем оно там нужно? Оно и здесь-то нужно лишь для того, чтобы опровергать общественную ложь Божьей правдой. Но ведь Божьей, а не какой-то там "личной"!» И так думает далеко не один Артем.
     

    Сколько раз в разговорах, а особенно в спорах, доводилось слышать: «это не мое личное мнение, так учит Церковь, так говорят отцы». Говорящий так человек словно бы не ощущает никакой дистанции между собой и отцами, не подозревает, что простое повторение чьих-то слов (да и верно ли понятых?) еще не означает повторения чужого опыта. Я, конечно, могу с утра до вечера обличать моих ближних словами Св. Иоанна Златоуста - но это совсем не значит, что в их личной судьбе я сыграю такую же роль, какую Златоуст сыграл в судьбе своей паствы, что я вообще стану на него похож. Отказываясь от «собственного мнения», слишком легко можно отказаться от этой собственной жизни в угоду каким-то представлениям о жизни чужой. Но ведь я могу быть только самим собой, могу прожить только свою жизнь.

     Опровергать ложь «правдой Божьей», как предлагает Артем, можно лишь в том случае, если ты, в отличие от других, действительно носитель этой правды. И поэтому люди обычно доверяют не тем, кто произносит правильные слова о Боге, а тем, кто делится личным опытом богопознания и богообщения. Не случайно и в Священное Писание у нас входят не катехизис и не учебник догматики, а истории о живых людях: патриархах, пророках, апостолах, - и о том, как в их судьбах проявилась воля Божья. И если они дерзали возглашать эту волю другим, то не потому, что вычитали о ней в книгах, а потому, что лично получили откровение о ней от Бога, лично приняли и прожили это откровение. Так что бесполезно бывает проповедовать «правду Божию», пока она не стала твоей правдой.

     «Свое суждение иметь», в том числе и в Церкви - вовсе не излишняя роскошь, а неизбежность. Слишком часто люди спешат объявить «вероучением Церкви» то, что на проверку оказывается схематично понятым и по-своему истолкованным кусочком этого вероучения. Свой личный кусочек правды ставится на место Истины - так, на самом деле, и рождались ереси. И поэтому, говоря публично, в том числе и здесь, я не устаю повторять: я выражаю свою собственную точку зрения, она, как я надеюсь, вполне совместима с верой Церкви, но я не дерзаю говорить от имени Церкви, кроме тех редких случаев, когда читаю символ веры или нечто настолько же бесспорное. Говоря от себя, в чем-то я наверняка ошибаюсь, но цена ошибки совсем не так велика, если это мое частное суждение, и все слушатели признают его за таковое.

     Всё это, на самом деле, банальности (хотя их тоже стоит порой напоминать, особенно горячим неофитам), и писать статью только для того, чтобы произнести их в очередной раз, явно не стоило. Я хотел бы призвать задуматься о другом - о том, что пространство личной свободы для нас и в самом деле большая проблема. И не только в церковной, но и в общественной жизни, как прекрасно показало дело Егора Бычкова. Одни говорят: наркоман свободен, и потому может проводить свою жизнь, как ему вздумается. Когда он убьет или ограбит кого-нибудь, тогда, конечно, другое дело, но насильно его удерживать даже в самой лучшей клинике никто без приговора суда не вправе. Если пойти по этому пути, неизвестно, кого дальше начнут принудительно лечить (алкоголиков? любителей компьютерных игр? наконец, диссидентов?) и где будет проведена та грань, за которой человека можно без приговора приковать наручниками к кровати.

     Другие им возражают: а что, если человек уже совершенно не контролирует себя и при этом опасен для окружающих? Разве нужно до последнего оставлять нож в руке маньяка, шприц в руке наркомана (это зачастую одно и то же), или лучше попытаться выбить его прежде, чем совершилось непоправимое? Разве не заканчивается свобода одного гражданина там, где начинается свобода другого - и почему тогда ограбленная наркоманом семья не может отправить на лечение своего пусть даже совершеннолетнего отпрыска, пока он еще никого не убил? Две стороны одной правды. Два разных понимания свободы.

     Все признают: прав Егор Бычков или нет, но он начал делать то, чего не делают ни государство, ни общество. Милиция ловит наркоманов ради отчетности или просто вымогательства, дипломированные врачи тоже не за бесплатно выводят их из ломки и отправляют домой жить и колоться дальше. Всем вроде как даже выгодно, чтобы они оставались наркоманами - всем, кроме их близких и людей вроде Егора Бычкова. Как поступить с ним - только одна, и самая легкая часть проблемы. Куда сложнее ответить на другой вопрос: а кто будет вместо него заниматься этими людьми, и как?

     Всё это заставляет нас снова задуматься о смысле - а точнее, смыслах слова «свобода». В начале либеральных реформ 90-х годов нам объявили: мы свободны от государства, а государство - от нас. Каждый сам по себе, никто никому ничем не обязан. Только на практике подобный «либерализм» оборачивается законом джунглей, и наркоманы, а равно и их семьи, живут в основном по этим законам. Нет ничего удивительного в том, что семьям это не по душе, и не так уж высоко они ценят гражданские права человека, разум и совесть которого уже подчинены химической зависимости.

    Бывает свобода кочевника в диком поле, но современное общество все же предпочитает свободу оседлого земледельца: у каждого свой участок земли, и он волен обрабатывать и застраивать его по своей воле, а государство следит, чтобы его действия не помешали соседям. И вся проблема наркомании сводится, в конечном счете, к тому, что мы предоставляем им гулять в диком поле, запирая от них ворота своих участков - а государство не вмешивается до тех пор, пока не становится слишком поздно.

    Порой нам кажется, что в нашей жизни слишком много государства, но это совершенно не так. Все эти вымогатели в погонах, все взяточники в кабинетах, все немотивированно жестокие разгоны митингов, выборные махинации и принятые за закрытыми дверями генпланы - это свидетельство слабости государства, приватизации его функций теми, кто должен был бы ему служить, но ставит его себе на службу. Такое государство бесконечно утомляет и раздражает своих граждан, приставая к ним по всякой мелочи, но даже не берется за подлинную проблему - например, профилактику наркомании. И не удивительно, что при таком раскладе появляются Бычковы, а то и вовсе приморские партизаны, берущиеся за борьбу с наркоманией или коррупцией собственными методами - «в те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Судей 21:25). И когда такое происходит, государство вынуждено жестко пресекать самодеятельность граждан... вот только без толку всё это, если оно не станет само исполнять свои функции, обеспечивая гражданам пространство личной и защищенной свободы.

     Нечто подобное происходит и в церковной жизни. Всё это младостарчество с его бесконечными практическими приказами по любому мелочному вопросу, все выступления «против ереси священноначалия» и за «единственно истинное Православие в моем собственном лице» - свидетельство слабости нашей Церкви. И я имею в виду не церковную организацию, хотя есть примеры, когда монастырь или приход становятся никому неподотчетными, словно какое-нибудь таежное РУВД, или епархия оказывается маленькой абсолютной монархией. Но прежде всего такие вещи свидетельствуют о слабости веры, которая маскируется за внешней категоричностью, жесткостью, бескомпромиссностью.

    Не бывает суждений без погрешностей, жизни без ошибок, но в Церкви мы знаем, что с ошибками делать. Только сильный человек может позволить себе и другим внешнюю свободу высказываний и поступков в рамках определенного порядка. И только слабый притворяется неживым, чтобы показаться безошибочным.

    Вставить в блог

    Свое суждение иметь

    Свое суждение иметь

    18 октября 2010
    В дискуссии вокруг прошлой моей статьи много говорилось о пространстве личной свободы – и тут же оказалось, как это обычно и бывает, что для одних это величайшая ценность, а для других излишество. Артем Ермаков из Иркутска пишет: «А в Царстве Божием оно есть, это пространство? И зачем оно там нужно? Оно и здесь-то нужно лишь для того, чтобы опровергать общественную ложь Божьей правдой. Но ведь Божьей, а не какой-то там "личной"!» И так думает далеко не один Артем.
    Поддержи «Татьянин день»
    Друзья, мы работаем и развиваемся благодаря средствам, которые жертвуете вы.

    Поддержите нас!
    Пожертвования осуществляются через платёжный сервис CloudPayments.
    Артем, Воронеж19.10.2010 14:23 #
    Не знаю...-общаясь на всевозможных форумах,в том числе и со священством,не заметил чего то "зацикленности" На Святых Отцах.Только разве у более молодых форумчан.Остальные могут смело выразить сомнение в правильности мнения скажем Паисия Святогорца _ежели оно не совпадает скажем с ихим.Да и воззрения священства-разнообразны.Даже более,чем можно себе представить.По моему мнению сегодня у Церкви наоборот основная проблема в том,что "каждый говорит и толкует Писания так,как ему кажется справедливым".
    Геннадий, Минск18.10.2010 14:57 #
    Хочется сказать об одном из аспектов статьи, а именно о качестве государственности, и как продолжение, - о связи государственности с Церковью. У нас уже очень давно стало модным т.ск. "ругать власть", ее неупорядоченность, неадекватность "современным вызовам" и бездействие. Но мало кто говорит о действительной причине такого положения, которая, как на мой взгляд, лежит просто на поверхности. Качество власти и ее эффективность зависят, в первую очередь, от внятного понимания ею причинно-следственных связей происходящих вокруг событий, и во-вторых – от ее желания трудиться на пользу государства, т.е. от ее стимулирования. Касательно первого аспекта, то адекватное понимание причинно-следственной связи событий есть дар Божьего просвещения, а у нас сейчас "государство отделено от Церкви" в таком смысле, что депутаты, где-то об этом писали, под влиянием показа духовных фильмов могут гавкать по-собачьи прямо в сессионном зале. И что мы хотим получить адекватного при таком положении? Есть еще один момент, на который хотелось бы обратить внимание. Похоже, что одним из распространенных сейчас заблуждений является то, что само укрепление государственности, даже при понимании защитной функции государственности для Церкви, опасно т.ск. и для личной свободы человека, и для свободной миссии Церкви, что аргументируют и примером отношения государства к Церкви особенно в советской эпохе, и более расширенно - со времен царя Петра I. Действительно, такие примеры, конечно же, не лишены смысла, государство часто занимало слишком властную позицию по отношению к Церкви, но ведь нужно сказать, что во многом это т.ск. некорректное отношение к Церкви было результатом не существования вообще сильной государственности, а результатом, во-первых, сложившихся взаимоотношений государства и Церкви (сейчас я говорю не о Вселенской Церкви в ее мистическом смысле, а Церкви, как облагодатствованной иерархической структуре, упорядоченной с благой и необходимой целью), и во-вторых, результатом скорее личных взглядов отдельных людей, что в свою очередь явилось результатом и внутригосударственных проблем, и надо признать, действительно несколько неуместным характером влияния церковных деятелей как на власть предержащих, так и на государственную политику вообще. И тем не менее, когда кто-то говорит о несостоятельности принципа синергии Церкви и государства, государства и Церкви, и приводит в качестве аргументов ход исторических событий как в Российском Государстве, так и более ранних – в Византии, нужно сказать что в данном случае такие события не характеризуют качество самого принципа синергии, и являются, во многом, только следствиями, как сейчас говорят, "человеческого фактора". То что принцип синергии т.ск. "спотыкался", как в России, так и в Византии, говорит только о том, что человеческое понимание истории вообще, и конкретных исторических процессов в частности, не всегда адекватно реальности, оно часто бывает оторванным от действительности, ему часто начинает быть присуща мечтательность, переходящая в фантазерство Ильфо-Петровских "Васюков", для чего, надо сказать, всякий раз находится и свой Бендер. И происходит это тогда, когда человек теряет способность распознавать смысл и характер всего происходящего вокруг него. Кто-то сказал, что когда Бог хочет наказать человека, Он отнимает у него разум, т.е. надо понимать это так, что Бог отходит от человека Своей благодатью. И тогда человек начинает вредить сам себе, начинает сам себя убивать. Вот как раз такой характер деятельности и приводит человеческое общество к искажению нормального принципа синергии Церкви и государства. Не принцип синергии является деструктивным, деструктивным является потеря его верного понимания. Церковь всегда молилась за Отечество, власти и воинство его, и конечно же молилась не только за сам принцип государственности, но и за самих т.ск. носителей государственной власти. "Нет власти не от Бога", Церковь молилась за власть даже и тогда, когда самому принципу государственности ничего не угрожало, и в то же время государственная власть гнала Церковь, как это было во время римских гонений первых христиан, о чем однозначно говорил в своем последнем интервью почивший Патриарх Алексий II. Конечно, при гонениях Церковь не молится о существующем на тот момент состоянии власти, она молится о вразумлении государственной власти, о возвращении ей Господом утерянного ею адекватного сознания, и понимания окружающего мира и событий в нем. Если же мы, как Церковь и государство, как соборный церковный и государственный народ, не увидим ценность благоприятных условий спасения и проповеди в принципе синергии Церкви и государства, для т.ск. удобопребывания в нашем земном странствии, мы будем просто обречены скатиться к тому, к чему скатился Католический Костел, а именно к усвоению изначально духовной иерархии функций иерархии внешней, мирской, светской, со всеми вытекающими последствиями, просто у них это сформировалось вследствие скорее тщеславия и гордости, а у нас это будет самоцель, что для нашего исторического существования выразится в еще более деструктивных и тяжких последствиях. Есть такое толкование синергии Церкви и государства, что Церковь, входя в синергию с государством, становится его "душой": государство – "тело", Церковь – "душа" этого тела. Мне кажется, что такая формулировка все-таки требует дополнительного толкования и качественного понимания, для чего было бы уместно здесь коснуться принципа "кесарю – кесарево, а Богу – Божье". Очень многие понимают этот Евангельский принцип как равноправность духовной и светской власти, расположение их т.ск. в одной плоскости. Но ведь это не совсем так, т.к. Господь Вседержитель не делит Свою власть с человеком, Он ею наделяет человека, и потом за ее использование спрашивает, как и сказал нам об этом в Евангелии. И вот такое понимание нужно учитывать и по отношению к принципу синергии. Свт. Николай Сербский (Велимирович), пастырь и патриот своего Отечества, говорил: "Не имитировать государственное устройство, но исполнить его своим Духом должна Церковь Христова". Церковь освящает благодатью Духа Святого, пребывающего в ней, то, что она своим благоволением осеняет свыше, "с высоты" своего положения. Исторически мы знаем только один т.ск. способ освящения государственности, - еще в Ветхом Завете Господь освятил ее через помазание на царство, т.е. через дарование соответствующих даров благодати Духа Святого, Богом избранного царя. Другой формы освящения государственности мы не знаем. Мне кажется, что не должны и придумывать. И когда Церковь говорит о том, что ей все равно, каков гражданский строй выбирает общество, она, как мне кажется, говорит о том, что этим она уважает свободный выбор общества, не насилуя его. Но в то же время Церковь, на мой взгляд, конечно же ждет, когда человеческое общество, намаявшись со своим произволом, примет решение возвратиться к истокам гражданской власти, который Церковь, конечно же, с радостью освятит. Было бы действительно нелепо освящать "курс", направление деятельности, какой-то одной "партии", т.е. изначально только некоторой части общества, его сегмента, Церковь ждет единения общества в этом вопросе и сфере деятельности, его единого желания и благого произволения. Но, как дополнение, надо сказать, что с другой стороны, это понимают и недоброжелатели нашей государственности и Церкви, понимающие, что чтимая Церковью ценность свободы выбора можно легко сделать камнем преткновения для осуществления единства сообщества желающих жить вместе людей, для осуществления соборности, как церковной, так и гражданской. И здесь, как мне кажется, нужно идти так, как наша государственно-церковная соборность и зарождалась, и как и вообще в подобной деятельности идти практично, т.е. - от внешнего к внутреннему. Необходимо восстановить нашу государственность на ее еще сохраненных в душах людей, особенно старшего поколения, качественных принципах (и тогда шествия по Красной Площади с флагами с советской символикой обязательно преобразуются в конструктивный диалог поколений, и мы, вместо того, чтобы ждать, когда "отомрет" поколение "советских людей", конструктивно воспримем их понимание и опыт социальной справедливости), и одновременно освящающей и просветительной миссией Церкви поступательно искать утерянную нами синергию. Грех смертный есть грех тот, который не раскаянный и не исправленный, другого греха к смерти нет. Этот принцип вполне подходит и для рассмотрения вопроса о нашей государственности.

    Яндекс цитирования Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru