Крестность жизни

Воздвижение Креста Господня

Крестна жизнь, и каждому дается свой крест, как особая крестная судьба. Она проявляется различно и постигает каждого в разные времена, но нельзя избежать ее в этом мире.

Тщетно самообольщение, что возможна самодовольная, бескрестная жизнь в этом мире, отравленном грехом и отягченном смертностью, со всеми их проявлениями. Такая мечта есть детский самообман, и к тому же человека недостойный. Не может и не должна быть греховная жизнь безоблачно счастливой, как и не бывает до конца блаженной жизнь смертная. Подобного благополучия мир и не потерпит ни в ком. Самому Сыну Божию, единому безгрешному, суждено было понести крест свой, чтобы на нем быть распяту. И не только Ему дано было самому нести крест свой к месту распятия, но к тому же понужден оказался приключившийся прохожий, возвращавшийся с поля Симон Киринеянин. Этим наглядно было показано, сколь нежданно и неизбежно постигает нас крестоношение, как некий рок или слепая случайность.

Однако, на самом деле не случайно то, что крест для мимоидущего Симона оказался крестом Христовым. Ведь таковым же является или по крайней мере может явиться и наш личный крест для каждого из нас. Спрашиваем себя: как, и в каком смысле, на каком основании совершается такое отожествление наших крестов с крестом Христовым? Не является ли оно ошибкой или подменой? Конечно нет! Но на него открываются глаза лишь через вольное принятие своего креста как креста Христова и в последовании за Ним, по слову Его: "Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой и следуй за Мною" (Мр. 8,34).

Взятие креста здесь обусловлено самоотвержением в подчинении своего произволения воле Божией, в принятии своей судьбы как Божьего определения. Судьба наша от нас не зависит, она нашу волю даже насилует, порой как злой, непонятный и тягостный рок, выпадающий на нашу долю независимо от того, хотим ли мы того или не хотим, соглашаемся ли на него или против него мятежимся. Однако при этом мы не лишаемся своей свободы, поскольку все же от нашей воли зависит принятие или непринятие судьбы в качестве креста, взятие его, или же, хотя и бессильное, его отвержение.

Внешняя наша судьба ставит перед нашей свободной волей вопрос о нашем к ней отношении. В чем же состоит самая сила этого взятия креста? Как оно внутренно совершается? Это происходит чрез узрение в нем креста Христова - этого креста всех крестов, этой судьбы всех человеческих судеб. Такое узрение оказывается и "следованием за Ним". Но как же это возможно, и что это означает? - таково невольно возникающее в нас недоумение.

Разве же Христос в земной своей жизни не имеет уже своей собственной личной судьбы, к тому же приуроченной к определенному пространству и времени и по-своему неповторимой, как неповторима и личная судьба каждого из нас в ее особой крестности? А с другой стороны, можно ли следовать за Ним, когда Его уже нет с нами на земле? Очевидно, призыв Христов не должен быть отнесен к внешнему следованию - что и невозможно, - но ко внутреннему, к особому вдохновению Его образом - о чем и сказано у апостола: "В нас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе" (Фил. 2,5).

Однако недостаточно и такого разумения. Крест, свойственный каждому из нас, и на самом деле является крестом Христовым, как это было и для Симона Киринеянина, который оказался  в   этом  смысле,  конечно,  не  случайным образом крестоношения. Христос есть всечеловек в человечестве своем, и Он разделяет с нами наши человеческие судьбы, которые совершаются тем самым в Его собственном человечестве. Он и   сам   свидетельствует   о   таком  самоотожествлении  своем со  всеми  людьми   (конечно, только кроме греха)   в  своей беседе о Страшном Суде, в ее вопросах и ответах. Ткань жизни всечеловеческой содержит в себе узлы всех личных ее судеб, которые тем самым принадлежат человечеству Христову, с ним связаны, в него восприняты. Однако различно осуществляется отдельными людьми их таковая принадлежность. В ней могут раздираться крестные раны Христовы чрез непокорность, но и совершается самоотдание Христу чрез любовь и веру.

Христос принял крест свой как волю Отчую, истинную, правую, святую. Такова же и наша крестность, она есть единый крест, как и едина чаша, которая подается и нам вместе со Христом, в Его с нами и о нас совершающемся Гефсиманском борении и Голгофской богооставленности. Его искупительная жертва,  единожды  принесенная,  всегда  приносится "о всех и за вся", со всеми нами и о всех нас, если мы только, Ему предавая себя, вместе с Ним и себя сораспинаем и соприносим. Его гефсиманская молитва есть и от нас, поскольку и наша молитва: "Отче Мой, если возможно, да минует меня чаша сия, впрочем не как Я хочу, но как Ты" (Мт. 26,39). Но именно против   этого   поднимается  в  нас  искусительный  шепот  о непринятии  креста:   "Пусть  теперь сойдет со креста, и мы уверуем в него"  (Мт. 27,42). Но сойти с своего креста, не подчиниться ему в качестве судьбы и необходимости, нам не дано. От нас зависит: только образ его принятия и несения. Мы вольны принять его вместе со Христом, как Он его принял: "Да будет воля Твоя"! Тогда он становится откровением благой воли Отчей, и превозмогается его скорбь, даже если остается вся его тягость. Или же человек своего креста не приемлет. Так происходит в душе человеческой крестная борьба, которая может и должна увенчаться и крестной победой. Однако остается в ней, возможно, и поражение с погружением во мрак отчаяния и богоборства.

В жизни каждого отдельного человека наступают свои особые крестные времена и сроки, но они же приходят и для человеческих обществ. Ныне весь мир восходит на крест, страх и изнеможение и недоумение охватывают души. Как понять и принять эту его крестность - со Христом или без Него? В сердцах порождается чувство богооставленности и одино­чества в мире, как будто закрывается небо. В душах звучат вопли и жалобы, как у Иова на ложе скорби его - "за что Ты со мною борешься? Хорошо ли для Тебя, что Ты угнетаешь, что презираешь дело рук Твоих?" (Иов. 10,2-3). Но Иов, на одре своем явившийся прообразом Искупителя, победил искушение силой веры и покорности воле Божией, полным и беззаветным ей себя отданием, еще не ведая, а только прозирая верою грядущего Искупителя (Иов. 19,25-27). Мы же уже ведаем Христа и знаем путь Его и заповедь о принятии креста. Она нелегка, эта заповедь, ибо ее исполнение силою нудится. Она требует от человека всего его сердца и воли. Она не ограничи­вается краткими сроками, но простирается на все времена жизни. Бог почтил человека образом своим, но этот образ здесь, на земле, в веке сем, есть Христос, распинающийся с нами, нас ради человек и нашего ради спасения. Он есть для нас ответ на наше вопрошание, есть обетование и упование. Ныне испытывается вера наша во Христа и наша любовь к Нему. На Него должны мы взирать, Его помнить, Ему верить, в Нем обретать покой душам нашим. Образ приятия и несения креста и есть единственная мера христианского достоинства, ибо сказано об этом самим Христом: "Кто не берет креста и не следует за Мной, тот не достоин Меня" (Мт. 10,38).   Аминь.

Из книги «Протоиерей Сергий Булгаков. Слова. Поучения. Беседы», Париж, 1987 год