Путешествие в Поленово

Это моя первая поездка в Поленово. Выпала на начало сессии - не беда: отвоеванную у провианта половину рюкзака занял томик (или томище?) Ремизова. Пищу материальную разбавляем пищей духовной, как говорится. «Почитаю в дороге!» - сие благое намерение сознательный и правильный студент претворил в жизнь часа на два, заткнув уши плеером, чтобы не отвлекаться на мерное посапывание менее сознательных студентов. И на гитарные трели регента Сергея Юрьевича (ну куда ж без этого!). И на лопотанье сыночка и дочки отца Павла Великанова, который помимо детишек вез в Поленово еще и семинаристов.

Ехали на четырех автобусах. Временами студент возвращался из мира вымысла в мир реальный, махая идущим на обгон «своим» рукой, судорожно сжавшей карандаш. Затем рука подпирала щеку, и свет, который есть ученье, тяжелым нимбом (эх, кто б подержал!) опускался на голову правильного студента.

Кто-то «с хвоста поезда» пустил по рядам тетрадку, где все писали свои дорожные впечатления, короткие стишки. Один из них, видимо, принадлежал перу неизвестного семинариста, перед которым остро встала проблема выбора между жизнью монашеской и женитьбой:

А жизнь ударит обухом,

И ты поймешь потом,

Что лучше быть под клобуком,

Чем под каблуком.

Хоть фолклористам отдавай...

Приехали. Кирпич науки отправляется в рюкзак, а взамен достается платочек. Куда прежде всего лежит дорога христианина воскресным утром? На литургию, конечно. Колокольным звоном встречает нас поленовский храм - гостеприимный; светится, белоснежный.

После службы дружной толпой идем к источнику. «Кто окунется в поленовский источник, обязательно хорошо сдаст сессию!» - обещал отец Максим. А он, как мы уже убедились, слов на ветер не бросает, даже если ветер самый что ни на есть весенний, легкомысленный. «Что такое хорошо?» - по Маяковскому спрашиваем мы. «Ну-у... без хвостов». Что ж, и на том спасибо...

Длинная тропинка в густых зеленых зарослях, радующих глаза истосковавшегося по природе жителя мегаполиса. Ира Федичкина снимает босоножки, чтобы ноги привыкли к холоду и не подгибались на ступеньках в воду. «Первыми окунается духовенство и семинаристы, а потом - верующие!» - раздается голос настоятеля.

Рядом с источником - полянка, где и останавливаемся «на привал»: ищем себе место не под солнцем (от утренней прохлады след остался лишь под деревьями) и выкладываем еду к костру на общий «шведский стол».

Фирменное поленовское блюдо - жареные сосиски. Прикинув, что мне вряд ли удастся отвоевать у голодных семинаристов больше одной, я выбираю себе самую большую и аппетитную из тех, что попадаются мне на глаза. И тут же плачу за жадность: тонкий прутик, на котором держалась моя сосиска, обламывается, и она шлепается в кучу пепла. Впрочем, мы с Сергеем Юрьевичем, как самые непритязательные, все же ее съели в итоге. Не пропадать же добру.

Не успев дожевать последний кусок, получаем директиву от начальства: нужно «зажечь». Это значит исполнить парочку бессмертных миссионерских хитов в качестве концерта для семинаристов. Справедливости ради надо сказать: если мы что-то и зажгли, то спичечку максимум... Однако семинаристы отказались петь нам концерт в ответ. «Спички, поди, в источнике подмочили, зажигать нечего»,- слышу ехидный голос за спиной.

Однако надо отдать семинаристам должное: в шарады они играли очень даже неплохо. Две команды: во главе семинаристов - отец Павел в черном подряснике, в нашей главе - отец Максим в белом. Шахматы, а не шарады... А победила, как водится, дружба. Особенно запомнился «дарвинизм» в исполнении отца настоятеля (пришлось изобразить пещерного человека) и «провокация» от отца Павла (провоцировал он сыночка и дочку). А для девочки Насти, гостьи из Зарубежной Церкви, самым ярким впечатлением стала игра в «могилу Наполеона»...

Искатели халявы вроде меня не теряли времени даром. Перемещаясь от одной компании к другой, перехватывали что-нибудь съестное (пироги Любы Макаровой - объеденье!), успевая при этом поговорить по душам, побренчать на гитаре - тоже по душам и особенно душевно погонять чаи, если такое выражение, конечно, подходит для благородного «пу-эр», который Андрюша Санников с другом Кириллом разливали в пиалочки всем знакомым и незнакомым. Да простят они меня за убогую транслитерацию экзотического названия! Семинарист Коля из Китая чай одобрил, а вот из наших соотечественников кто-то сравнивал его по вкусу с землей, кто-то с лопухом... как будто пробовали вышеназванное. Я так и не смогла определить, что же «пу-эр» напоминает мне, но пришла к выводу, что это что-то явно вкуснее земли и лопуха. Я прониклась.

У Пети Гаврилова день рождения. Не знаю, был ли рад именинник тому, что в этот знаменательный день пришлось чуть ли не в течение часа подыгрывать на баяне нашим нестройным голосам... Но зато я знаю точно, кто теперь будет звездой миссионерских концертов.

Под завязку скажу банальную фразу - уезжать, конечно, не хотелось. Впрочем, дорога обратно была тоже замечательна в своем роде... Правильный студент сел уже не в голову поезда, а в хвост. Пели миссионерские хиты под гитару Сергея Юрьевича, доедали то, что осталось несъеденным (не домой же тащить, в самом-то деле)... Ремизов мирно почивал в рюкзаке.

А уже дома в голове продолжала вертеться фраза: «ибо все добро зело».