Епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан размышляет над тем, что изменится в жизни нашей Церкви после подписания Акта о каноническом общении и какой результат может дать общение каждой из воссоединяющихся частей.
Совместный проект издания "Татьянин День" и журнала "Мы в России и Зарубежье"
Владыка, семнадцатого мая, даст Бог, будет подписан Акт о каноническом общении. Вместе с каноническим общением должно наступить, наверное, и чисто человеческое – взаимные поездки, обмен студентами, научные встречи. Клирики и миряне РПЦЗ будут чаще приезжать сюда, архиереи – участвовать в Архиерейском соборе. Но что изменится в жизни нашей Церкви? Какой результат может дать наше общение каждой из ее воссоединяющихся частей?
Главное, что произойдет при восстановлении общения,-это наше совместное участие в Божественной евхаристии. Если мы воссоединяемся, то воссоединяемся вокруг престола. В остальном сами вы уже ответили на свой вопрос. Будет сотрудничество, разные совместные проекты. Приведу пример из жизни моей епархии. Два года назад мы заключили с Германской епархией РПЦЗ договор. По этому договору архиепископ Берлинский и Германский Марк передал частицы мощей преподобномучениц великой княгини Елизаветы Феодоровны и инокини Варвары в Аланский Богоявленский женский монастырь. Теперь им поклоняются многочисленные прихожане и паломники. Также мы вместе строим реабилитационный центр для детей, пострадавших в Беслане в 2004 году. Вы говорите, что будут поездки. Вот, например, в декабре прошлого года мы с проректором Ставропольской духовной семинарии архимандритом Романом были на съезде Германской епархии Зарубежной Церкви в Мюнхене. Я рассказывал об опыте взаимодействия с исламом в епархии с большой долей мусульманского населения. Архимандрит Роман прочел доклад о канонизации новомучеников и исповедников Российских. Многие задавали вопросы, вообще был большой интерес. Поэтому мы, совместно молясь, должны взаимно обогащаться опытом друг друга.У вас, должно быть, есть большой опыт общения с клириками и мирянами Зарубежной Церкви. Бытует мнение, что среди них господствует традиционалистский настрой, очень большая строгость в следовании всем канонам и обычаям. Так ли это, на ваш взгляд, а если так, то как вы можете оценить такое традиционалистское влияние на церковную жизнь внутри России?На мой взгляд, в самой традиционности нет ничего плохого. Другое дело, что я бы не стал говорить, что только Зарубежная Церковь хранит все древние традиции, а мы как будто уже отошли от них. И там, и в России есть разные течения. Поэтому в наших отношениях самое главное теперь – это взаимодополняемость. Я бы обратил внимание на то, что у РПЦЗ есть богатый опыт служения в нехристианском мире, а также в протестантских странах. Он очень важен для всей нашей Церкви.Конечно, не нужно думать, что Зарубежная Церковь принесет сюда свою закваску, светоч, и после этого здесь все преобразится. В нашем общении возможно только взаимное обогащение.
Есть еще один аспект. РПЦЗ в 1981 году экуменизм был признан ересью. У нас это учение ересью не считают, хотя и признавать его также никто не собирается. Не стоит ли поставить вопрос об экуменизме на общецерковное обсуждение?
Этот вопрос и так в Церкви постоянно обсуждается. Вопрос в том, что следует понимать под экуменизмом. Ведь четкого определения этого слова нет.
В Зарубежной Церкви осуждают экуменизм как объединение всех христианских конфессий с признанием равной истинности каждой из них.
Но ведь такая позиция не признана ни в одном официальном документе Московского Патриархата! Наоборот, Священноначалие Московского Патриархата и я лично как архиерей против того, чтобы Всемирный Совет Церквей был некой суперцерковью. Также недопустимы совместные богослужения. С другой стороны, Православная Церковь должна свидетельствовать о вере во всем мире. От проповеди Православия мы не можем отказываться. Вот вы считаете себя православным?Да.А среди тех, с кем вы общаетесь, все православные?Нет.Вот видите, раз мы позволяем себе общаться с атеистами, чтобы как-то помочь им прийти к истинной вере, то почему такое общение невозможно с инославными христианами?После воссоединения в составе единой Русской Церкви образуются две «зарубежных части»: РПЦЗ и иностранные епархии МП. У каждой из этих частей свой особый, очень непохожий один на другой путь. Какая задача теперь стоит перед Русской Церковью в мире, во всех тех странах, где есть ее храмы и епархии?Вообще-то, это вопрос не ко мне, а к членам комиссий Московского Патриархата и Зарубежной Церкви по переговорам. Все должно идти своим чередом. Главное сейчас – достичь евхаристического общения. А вопросы сотрудничества, совместного служения между нашими приходами и епархиями будут решаться постепенно, без спешки. Будут собираться комиссии, разбирать отдельные проблемы.Как вы считаете, сохранится ли у РПЦЗ особая миссия, как раньше, – хранение русской церковной традиции? Или же ее задачи теперь другие?Главная миссия Зарубежной Церкви – проповедь, несение православной веры во всем мире. В этом основной смысл жизни всей Церкви.Владыка, что для вас лично значит скорое воссоединение?
Я помню, когда я был в Иерусалиме в семидесятые-восьмидесятые годы, мне было очень грустно, что я не мог пойти в Елеонский монастырь, в Гефсиманию и послужить там вместе с такими же русскими священниками из Зарубежной Церкви. Это разделение ощущалось как нечто очень неестественное. Сейчас же преграды, препятствующие евхаристическому общению между нами, будут преодолены. Мы вместе сможем совершать наше общее церковное служение, проповедуя Православие во всем мире.
Подготовил Николай Бобринский
