Реинкарнация монстра

Пришлось, взяв ЭТО двумя пальцами и отложив в угол, проговаривать с ребенком, что он должен ответить учительнице, когда она спросит, почему он книгу не прочел.  Двойные стандарты так двойные стандарты.

Почему второклассникам приличной школы в центре Москвы вдруг раздали эти книги? Потому что близится День победы. Грядут патриотические утренники и уроки о любви к Родине. А другого патриотизма у них для детей нет. За двадцать лет так ничего убедительного и не родилось. Нет книг для детей по истории XX-го века, которые можно было бы использовать в качестве внеклассного чтения. И учителя естественным для себя образом обращаются к привычной надежной копилке патриотических идей и смыслов - коммунистической пропаганде.

В «Книге для чтения по истории нашей Родины», например, есть такой пассаж (на фоне фантастического описания освобожденных оккупированных территорий):

«Удивляются солдаты:

- Вот это да! Не кончалась и вправду, выходит, Советская власть.

- Землю подмяли, а что до власти, так это нет. Не подмяли, не в силах. Нет власти над этой властью! - Двинул рукой, положил на сердце. - Тут она, наша власть».

Каждый год торжества, связанные с 9-м мая, превращаются в реванш всего советского - стиля, риторики, символов. А самое главное - идеологии. На несколько весенних дней вся страна превращается в «Парк советского периода». Отделить победу 1945-го года от ее «канонического» краснознамённого празднования все сложнее и сложнее.

Недалек тот год, когда по телевизору нам покажут последнего ветерана. То, с чего начиналась традиция отмечать День победы (показанная, например, в фильме «Белорусский вокзал»), - встречи однополчан, - окончательно уйдет в прошлое. Празднование 9-го мая всегда было «со слезами на глазах», из всех красных дней советского календаря этот - самый любимый, его отмечали искренне, потому что в его основе было человеческое, а не коммунистическое. Поминали погибших, радовались миру. Поэтому он - единственный из коммунистического годового круга -  уцелел в неприкосновенности. Вместе с красными флажками и большевистскими лозунгами.

Постепенно началась мутация символического значения победы. Из торжества мира над войной, гуманизма над бесчеловечностью, она стала превращаться в индульгенцию советской власти, а то и в искупительную жертву, оправдавшую все, что происходило в стране до, после и во время войны - с октября 1917-го по август 1991-го.

В новой навязываемой нам конструкции российской истории война 1941-го - 45-го годов становится точкой сборки, - событием, вокруг которого центрируется история.  Если доводить эту логику до абсурда, то пора вводить летоисчисление «до ВОВ» и «после ВОВ». По мере ухода ветеранов из публичного пространства, а затем и из жизни, война обрастает все большим количеством идеологем и мифов. И любому, кто пытается противостоять этой мифологизации и поставить трагическое и человеческое впереди героического, сразу навешивается ярлык «коллаборациониста», «космополита» и «предателя родины».

Победа в войне 1941-1945 гг. - краеугольный камень сегодняшнего национального единства. Особенно, когда со спортом, как в этом сезоне, не складывается. А описание войны и победы - и историографическое, и художественное (кино) - признано только одно, советское. Со всеми штампами, клише, полуправдой. И, пожалуй, этот дискурс, в котором мыслят о войне, - главное, что актуализирует и легитимирует советскую систему ценностей сегодня.

В культурном пространстве в последнее время начались некоторые подвижки, попытки переосмыслить, рассказать о войне иным языком. В пример можно привести фильмы «Поп» Владимира Хотиненко, «Одна война» Веры Глаголевой, «Разжалованный» Владимира Тумаева. Выходят, правда, мизерными тиражами, неказенные, неофициальные мемуары фронтовиков, такие как «Воспоминания о войне» Николая Никулина.

Но школьные учителя, как только речь заходит о войне, по-прежнему хватаются за спасительные книжки махровых годов издания. Им ничего в этих книгах не режет слух и глаз, не диссонирует с их картиной мира.