Любите ли вы Гоголя? Или Немного искусства в холодной Москве

Дорогой читатель, видел ли ты выставку Юрия Норштейна и Франчески Ярбусовой, уже трижды продленную, этим летом? Мельчайшие чешуйки, почти пылинки, из которых складывается волшебство: ушки зайчонка из «Лисы и зайца», зябкие ручки Акакия Акакиевича из «Шинели». Давно ли ты вообще был в музее: на выставке «Россия – Италия», например?

Может быть, заглядывал в Третьяковку – оживить в памяти то незабываемое, однажды потрясшее тебя впечатление, когда входишь в зал древнерусского искусства, и вот он, прямо перед тобой – завораживающий лик рублевского Спаса, от которого невозможно оторвать взгляд.

Давно ли ты брал в руки серьезную книгу? Живет ли в тебе детская тяга к каникулярному поглощению книг (помнишь, заветные списки «домашнего чтения»)? Как сказал один поэт, лето – время читать книги…

Именно время года и натолкнуло нас на эти размышления – не только о слове, но и о звуке, живописном образе – обо всем том художественном материале, в котором художник воплощает смысл, свой мир, и вдруг – с последней точкой, в завершающем аккорде, в по-особенному легшем свете рождается прозведение искусства.

Поэтому мы начали с вопроса: а что такое «настоящее искусство»? Как часто мы выражаем свое восхищение этими словами, но можем ли дать определение, не прибегая к одобрительному мычанию? Вопрошаемые нами художники попытались. Итак…