«…Но одиночество прекрасней»

Нередко случается так, что молодые люди, делающие первые шаги в православном храме, страдают от острого чувства одиночества. Почему это происходит? Скорее всего, мы не сможем дать исчерпывающий ответ на этот вопрос, но хотелось бы поделиться некоторыми наблюдениями на эту тему.

Одиночество не только проблема неофитов. Достаточно часто можно встретить людей, годами посещающих храм, однако при всем этом остающихся вдалеке от общины, или, наоборот, кочующих из одного прихода в другой и не способных нигде «прижиться» — по самым разным причинам. Однако истоки всех форм церковного одиночества ярче всего обнаруживаются на примерах достаточно грустных неофитских историй.

По наблюдениям психологов, одиночество как недостаток общения особенно тяготит человека в конце отрочества и в начале юности, то есть где-то в 14-19 лет, когда без возможности с кем-то поговорить или просто поздороваться жизнь кажется бессмысленной. Но пройдет несколько лет, и молодой человек уже не будет так остро страдать от необходимости присутствия собеседника. Однако именно в этом критическом возрасте юноша или девушка чаще всего приходит в церковь.

Первое время все его внимание поглощено богослужением (даже если оно не совсем понятно), дивными, яркими картинами несколько сказочного мира, в котором он оказался, так не похожего на все, что он видел раньше. Поэтому единственное желание — стоять, смотреть, слушать, единственно мыслимый способ прикоснуться к этой новой реальности — участие в Таинствах, и больше ничего неофиту, по безошибочной интуиции новообращенного, не нужно. Но пройдет время, и чисто эмоциональное впечатление от богослужения пойдет на спад, и окажется, что стихари с заплатками, читают как-то невнятно, а хор мог бы петь и получше. Словом, вещественная обыденность начнет неумолимо проступать сквозь совершенно правильно понятую неофитом неотмирность богослужения.

В это время о мистическом единстве верующих в любви молодой неофит узнает только из книг (кстати, не всегда правильно понимаемых) и ночных разговоров на дружественных кухнях. Понять, воспринять, тем более воспроизвести это на практике не удается не только неофитам. К тому же на деле при столкновении с некоторыми проявлениями внутриприходской жизни молодой человек, недавно пришедший в церковь, часто получает психологические травмы, надолго оставляющие в душе след. Не говоря уже о том, что в новую для него церковную жизнь неофит так или иначе тянет за собой старые, не всегда хорошие привычки и свои представления о нормах и смысле общения. Все это плохо уживается и с внешним, и с внутренним участием в жизни храма.

Бывает, что молодой человек или подросток, только-только начавший регулярно посещать храм, видит и слышит такие вещи, после которых, для того чтобы продолжать какие-либо контакты с православными братьями и сестрами и даже присутствовать на богослужениях надо быть в прямом смысле рыцарем без страха и упрека и к тому же обладать феноменальным чутьем, чтобы быть в состоянии отфильтровать истинную цель существования общины от вредных, уродующих ее внешних примесей.

Причина невозможности искренних контактов с другими прихожанами зависит от того типа дефектов, которые характерны для жизни определенного прихода. Молодая девушка, впервые попавшая в давно действующий храм, в полную силу почувствует суровость жреческой касты несущих свою вахту у подсвечников бабушек, а преподанное безапелляционным тоном вразумление насчет обязательного ношения платка и введение в магию передачи свечек и т. д., если совсем не отпугнет бедную потерянную овечку, то уж надежно защитит от стремления к общению с прихожанами.

Причем бабушкино воспитание — это самое легкое испытание для нежной неофитской души. Если ваше самолюбие и возвышенные представления о сути и формах общения между христианами переварят оказанную вашей немощи «любовь» и вы все-таки не захотите отказываться от поисков новых контактов, то вам скорее всего придется встретиться кое с чем похуже, чем элементарная бестактность и умственная ограниченность. Более того, прорвав круг сложившейся общинной замкнутости и даже получив возможность вместе со старыми прихожанами делать что-то полезное для храма (петь и читать на клиросе, убирать, шить и т. д.), перезнакомившись со всеми и не реализовав вашу жажду общения на совместных чаепитиях, вы рискуете попасть из церковной среды в околоцерковную, то есть познакомиться с братствами, объединениями, поучаствовать в конференциях и просто тусовках, где в стиле общения увидите такой православный театр, что искренне невежливых бабушек будете потом вспоминать с теплом и нежностью.

И в самом деле; среди большинства братьев и сестер почему-то принято нагружать общение между собой таким количеством условностей и церемоний, какое не снилось и средневековому Китаю. Выработался своего рода православный политес, включающий в себя все: внешний вид, манеру говорить вплоть до особой мелодики речи и тембра голоса. Как известно, монастырский уклад всегда был духовным ориентиром православной Руси, однако построение портативного монастыря внутри себя сейчас никак не обходится без непременного присутствия внешней атрибутики: «молодые львы» православия сразу заметны в любой толпе благодаря длинным власам и брадам юношей и длинным черным юбкам и платкам дам. По беззаветной преданности заданному стилю поведения и одежды свежая поросль околоцерковной среды оставила хиппи и панков далеко позади себя.

Традиционно духовное сословие всегда было замкнутым, особенным, и православную молодежь по степени внешней замкнутости и отчужденности от всего мирского с полным правом можно назвать новым «духовным сословием». Но самое смешное, что несколько лет, а то и месяцев назад стильного тихоголосого бородача, умудряющегося красиво и ловко оперировать в житейских разговорах репринтной лексикой, можно было заметить в первых рядах весьма эмоциональных посетителей рок-концерта. Однако теперь при контакте с ним доверчивого новообращенного подстерегает столько рифов и мелей, что в пору издавать предупредительную брошюрку под названием «Памятка молодому неофиту». Иначе последнему в лучшем случае грозит приобретение устойчивого комплекса неполноценности (в острой форме), а в худшем — навязчивые мучительные раздумья вроде «А являюсь ли я членом церкви, если ем в пост конфеты?» Если наш молодой человек вовремя опомнится и придет в себя после пережитого потрясения, комментарии к библейским текстам насчет того, что фарисеи были древнеиудейской сектой, он будет читать с доброй улыбкой. Если же нет — рискует заразиться болезнью подразумеваемого в среде таких людей обязательным «православного» имиджа. И в скором времени, увидев девушку, о которой знает, что она верующая, в брюках и с сигаретой, посмотрит так, будто встретил белого медведя на экваторе.

Чувствующий потребность в общении со сверстниками молодой неофит вынужден либо мимикрировать к этой стилистике благочестия, либо тщательно скрывать свойственную ему форму поведения. Естественно, что во втором случае о возможности какого-либо искренней контакта не может быть и речи. Кроме того новообращенные, как известно, существа не бесполые, и очень редко кто-то из них достигает вершин бесстрастия на первых этапах своей церковной жизни. Бесспорная изуродованность сознания в вопросах пола, с которой приходит большинство молодых людей в церковь, к счастью, чаще всего остается за порогом храма, однако впадение во внешнее благочестие чревато заменой одной фальшивки другою.

Впрочем, когда вы, обратившись в православие, поймете, что для жизни в церкви вовсе не обязательно пытаться подражать образу жизни и манерам студентов семинарии прошлого века, наверное, сможете не обращать внимание на эти игры. Ведь многие из замотанных в черные платки дам и бородатых юношей скорее всего окажутся при ближайшем рассмотрении интересными и искренними людьми. Ведь вдруг возникшая массовая мода на православную архаику несомненно пройдет, как проходит всякая мода. Останется то, что не зависит от стильной длины юбок. Однако, если вам все-таки не удалось завязать дружеских отношений с кем-нибудь из своего прихода и околоцерковные собрания пришлись вам не по нраву, хорошо подумайте, стоит ли расстраиваться по этому поводу. Отсутствие и прочных, и шапочных знакомств еще никому не помешало воспринимать церковное богослужение, и даже наоборот. Как известно, труднее всего телевизионно-компьютерному поколению, выросшему в перенаселенных квартирах, дается внутренняя жизнь. Может быть, не стоит упускать возможности наконец-то помолчать, когда вы направляетесь к храму? Ведь среди обилия условностей общения, разговоров и встреч может и не произойти той самой, единственной Встречи, ради которой вы сюда пришли. Так как же все-таки насчет первородства и все той же чечевичной похлебки? Неужели такая вкусная?

Ю. Б.

Шарль Бодлер. Из книги «Искание рая».

… Ах, человеческие пороки, несмотря на все ужасы, которые мы в них усматриваем, показывают (уже самой своей распространенностью) неудержимое влечение человека к Бесконечному… Но увы! влечение это часто сбивает с пути!.. В своем ослеплении он забывает, что играет с более лукавым и более сильным, чем он сам, и что Дух Зла, получив один его волосок, завладеет его головой. И вот, этот видимый владыка видимого мира (я говорю о человеке) — захотел создать себе Рай при помощи фармацевтических средств и возбуждающих напитков, уподобляясь маниаку, который вздумал бы заменить солидную мебель и настоящие сады — рисунками на холсте, вставленными в рамы. Этим извращением влечения к Бесконечному и объясняются, по-моему, все преступные эксцессы — от уединенного, сосредоточенного опьянения писателя, который случайно прибег к опию для облегчения физических страданий и, открыв в нем источник убийственных наслаждений, сделал его светилом своего духовного мира и подчинил ему весь склад своей жизни, — до самого последнего пьяницы предместий, который с думой, объятой пламенем славы и величия, валяется в грязи на проезжей дороге…