Племянник бизнесмена

В отличие от недавней экранизации романа Дж. Р. Р. Толкиена «Властелин Колец» фильм «Гарри Поттер и философский камень», снятый по первой книге серии романов Дж. Ролинг, довольно точно соответствует литературному оригиналу; в нем практически нет сколь либо серьезных сюжетных изменений и сокращений. Высокий кинематографический уровень картины также вполне соответствует несомненному таланту английской писательницы. Вместе с тем, язык кино дает возможность несколько под иным углом рассмотреть это столь неоднозначно воспринимаемое читателями произведение.

Основное обвинение, которое предъявляют серии книг о Гарри Поттере Дж. К. Ролинг многие ее взрослые читатели, сводится к тому, что она учит детей магии. Доводы, которые обычно приводятся при этом (герои Ролинг занимаются колдовством, готовят волшебные снадобья, летают на метлах и т. д.), еще ничего не доказывают. Чудеса, в том числе и совершенные с помощью определенных магических приемов, — неотъемлемая часть любой волшебной сказки. Не являются исключением в этом отношении и сказочники, пытавшиеся выразить в своих произведениях те или иные христианские истины, такие, как Х. К. Андерсен, Дж. Макдональд, Дж. Р. Р. Толкиен, К. С. Льюис и другие. В их сказках тоже есть добрые и злые волшебники, колдовские зелья, заклинанья и чародейство. Гораздо важнее не сам по себе символический язык сказки, хотя он многое значит, а те идеи, которые выражаются с его помощью.

Роман «Гарри Поттер и философский камень» и фильм, снятый по нему, в этом смысле очень неоднозначны. Как и в любом другом талантливом произведении, те страницы, которые удались писательнице и получились подлинно глубокими и верными с христианской точки зрения, хотя не всегда это очевидно с первого взгляда, могут перечеркнуть то, что в романе является действительно соблазнительным. Однако часто, если не всегда, получается наоборот. Неправда чаще всего обнаруживается внимательным читателем чисто стилистически: по фальшивой интонации, неуместному обороту и неправдоподобному развитию сюжета. Тем важнее беспристрастно рассмотреть роман и фильм о Гарри Поттере, не закрывая глаза ни на ту, ни на другую сторону книги.

Справедливости ради нужно сказать, что Ролинг смогла создать роман о действительно хороших и вызывающих симпатию героях. В большей степени это относится не столько к самого Гарри Поттеру, сколько его друзьям: Рону, Хагриду, Гермионе, Невиллу и д. р. И в фильме, и в романе Гарри Поттер при всей своей привлекательности является все-таки в некоторой степени рафинированным, чуть ли ни идеальным героем. По крайней мере, только по отношению к нему автор оставляет присущую ей иронию. (Кинематографически это выражено тем, что у Гарри Поттера неизменно одно и то же серьезное и умное выражение лица). Идеальные же персонажи даже в сказке выглядят несколько неправдоподобно и фальшиво. Гораздо интереснее герои, которые, несмотря на какие-либо присущие им от природы недостатки, все-таки своими поступками заслуживают уважения и симпатии читателя. Так, Гермиона, конечно же, иногда занудлива и заносчива, что, может быть, даже простительно для девчонки-отличницы, тем важнее, что в самый ответственный момент она оказывается мужественным человеком и настоящим другом. То же можно сказать и о на первый взгляд недалеком Роне, волшебнике-недоучке Хагриде и комически рассеянном и нерасторопном Невилле. В романе о Гарри Поттере есть примеры действительного подвига и самопожертвования. Наиболее сильный из них — шахматная партия, в которой Гарри Поттер и его друзья играли роль фигур. Рон, как лучший из присутствующих шахматист, руководил игрой и сам играл за коня. Для того, чтобы провести комбинацию и поставить мат, в эндшпиле он должен был пожертвовать своей фигурой, а поскольку в этой партии все происходило на самом деле, то и самим собой. Кинематографическое решение этого эпизода, в котором волшебные шахматные фигуры вдребезги разбивают друг друга, оставляла ему еще меньшую надежду остаться в живых, чем в книге, где фигуры просто сбивались дубинками. Конечно же, герои могли уповать на то, что западня, устроенная, кстати, их же преподавателями, окажется не столь цинично жестокой (хотя предыдущие опасные для жизни ловушки могли серьезно поколебать это предположение). Тем не менее, подставить себя под неминуемый удар в любом случае гораздо больший подвиг, чем просто принять бой, пусть даже имея ничтожный шанс на победу, как это было с теми же Гарри и Роном, когда им пришлось бороться со сбежавшем троллем.

Рискованная борьба, в которую вступили герои, как и положено в сказке, ведется между добром и злом, и добро в конечном счете побеждает. О том, что представляют собой «добрые» волшебники в фильме и романе о Гарри Поттере, будет сказано несколько позже, зло же показано довольно верно и талантливо. Как в свое время определил Толкиен, «главное побуждение Зла — это стремление подчинить себе свободную волю других». Дух злого волшебника Вольдеморта (Того, Чье Имя Нельзя Называть), т.е. человеческая душа, окончательно самоопределившаяся во зле и после смерти тела превратившаяся в беса (это положение, безусловно, противоречит учению Церкви, но как метафора вполне допустимо в волшебной сказке), подчиняет себе профессора по защите от Темных Искусств Квирелла. Злобный дух настолько входит в сущность и разрушает личность незадачливого чародея, что на затылке у него появляется еще одно лицо, вернее, уродливая маска (у мертвеца нет лица, у него только маски) Вольдеморта, которую Квирелл вынужден скрывать безобразным тюрбаном. Вольдеморт, подчиняя и постоянно диктуя свою волю одержимому профессору, делает его жалким и несчастным. Здесь еще раз невольно повторяется трагедия толкиеновского персонажа Горлума, хотя Ролинг и не хватает сострадательности Толкиена. Тем более странно, что в другом месте продавец волшебных палочек говорит Поттеру, что Вольдеморт «сотворил много великих дел — да, ужасных, но все же великих (! — в фильме это слово произносится с особой интонацией), как будто он может сотворить что-то великое («Злодейству творить не дано, оно может лишь издеваться и уродовать»^(*)), а величие само по себе искупить злодейство.

Тем не менее, сам факт борьбы добра со злом еще недостаточен для понимания романа. Не менее важно, какими средствами ведется эта борьба и что в это время происходит в душе героев. Особенно это относится к детской литературе, поскольку дети в большей степени, чем взрослые, способны сопереживать героям книги и в меньшей степени подвергают ее логическому анализу. «Поступки в человеческой жизни похожи на еду, а мысли и чувства на приправы, — сказала одна из героинь М. Павича, — Плохо придется тому, кто посолит черешню или уксусом польет пирожное». Роман Ролинг, увы, приправлен по большей части довольно мелкими и даже нехорошими чувствами и мыслями. Притом, эти мысли и чувства привносятся персонажам как бы извне со стороны автора. Гарри Поттер, действительно, великодушный и скромный мальчик. Ролинг делает все, чтобы пробудить в нем мстительность и тщеславие, и не вина 11-летнего ребенка, что он иногда поддается ее искушению.

Завязка романов о Гарри Поттере, в целом, сводится к архетипическому сказочному сюжету о сироте (чаще сиротке), которому (ой) пришлось пережить суровое детство, несправедливость и издевательство со стороны мачехи или приемных родителей, и который (ая), чаще всего безропотно и терпеливо снося всяческие трудности, в конце концов, добивается справедливости.

Обычно эта история завершается браком героя (героини) на какой-нибудь принцессе (принце). В этой развязке есть что-то подлинно благородное: претерпев испытания, человек достоин стать счастливым мужем, отцом и государем (в случае девушки — женой, матерью и хранительницей дома). Несмотря на то, что в образе семьи Дарсли Ролинг едко и довольно справедливо критикует буржуазное общество, сама она дает весьма буржуазную трактовку этого сюжета. Гарри Поттер, классический сирота, выдержавший все возможные издевательства и лишенный любых детских радостей, вдруг ни с того ни с сего получил всеобщую известность и славу, кучу денег (какая «американская мечта» без кучи денег?), увидел унижение своих обидчиков, купил множество диковинных вещей и сладостей, добился успехов в учебе и спорте, приобрел верных друзей, разгадал тайну, победил беса, принес победные очки родному факультету, а главное, попал в число «посвященных», т.е. тех, кто может презирать обычных людей, профанов, «маглов», как их называют маги Дж. Ролинг. Даже не столько колдовские знания, сколько сама принадлежность к этому своеобразному ордену или ложу чародеев, дает превосходство над прочими смертными. Отправляясь на каникулы, Гарри Поттер может не беспокоиться, что семейство Дарсли будет вновь издеваться над ним: «Они ведь не знают, что на каникулах нам запрещено прибегать к волшебству. Так что этим летом мы все повеселимся — и еще как…». Нет смысла говорить, что ничего общего с христианской любовью и смирением здесь нет и в помине.

Надо сказать, что подобное презрение к обычным людям гораздо слабее выражено в фильме, чем в книге. Зато другой момент из-за художественных особенностей кинематографа представлен там более наглядно. В фильме несколько раз сквозит гаденькая мстительная улыбка Гарри Поттера, когда его обидчик, двоюродный брат Дадли, попадает с помощью его или какого-нибудь другого чародейства в неприятные ситуации. Конечно, как и в жизни, в сказке зло должно быть наказано. Однако, это наказание должно преследовать одну из трех целей: исправить наказуемого, восстановить справедливость или воспрепятствовать дальнейшему совершению зла (в последнем случае дракона без всяких сентиментальностей нужно убить, а злого колдуна превратить в черную жабу). В романе же противный Дадли за свои пакости получает лишь ответную пакость. Его вытащат из террариума, отрежут поросячий хвост, и он будет жить дальше как ни в чем не бывало, космический порядок не восстановится даже в его конкретном случае. Книга Ролинг несет в себе серьезный соблазн для ребенка признать в ужасной семейке Дарсли собственных родителей, а в мерзких учениках Слайзерин, которых Гарри возненавидел еще больше, — одноклассников. Это уже ведет к хамству в самом прямом, библейском смысле этого слова.

Даже самые возвышенные поступки героев по воле автора приводят к каким-то уж «слишком человеческим» достижениям. Гарри, рискуя жизнью, не дает разбиться подарку бабушки его незадачливого друга — его принимают в сборную факультета по квиддичу, игре на колдовских метлах. Они с Роном спасают жизнь Гермионе, победив горного тролля, и получают по 5 призовых очков в пользу их факультета, столько, на сколько их могли бы оштрафовать, если бы они вынесли книги из читального зала библиотеки. (Недорого стоит человеческая жизнь в Хогвардсе). Наконец, совершенно немыслимо, что за победу над злом, за избавление человечества от нового воплощения чародея, сгубившего и подчинившего своей власти столько жизней, награждается опять всего лишь теми же очками, необходимыми для победы факультета Гриффиндорф, в котором учился Гарри и его друзья. (Любопытно, что, как в компьютерной игре, Гарри, дошедший до последнего уровня, получает 60 очков, Рон и Гермиона, выбывшие в середине, по 50, Невилл, вылетевший уже на старте, 10). Таким образом, победа над злом оказывается не целью, а лишь средством для повышения престижа своей учебной корпорации и собственного престижа внутри нее. Это выглядит не только мелко и буржуазно, но и как-то пошло и безвкусно с художественной точки зрения. Сцена победного банкета факультета Гриффиндорф в фильме выглядит поэтому еще более фальшиво, чем сцены всеобщего народного ликования в советских фильмах 30-х годов.

Особенно неприятно поражает еще один эпизод, когда Гарри обнаруживает комнату, в которой находится зеркало, которое показывает осуществление самых заветных и сильных желаний человека. Как и комната из фильма «Сталкер», это зеркало — отдаленный символ Страшного Суда, на котором откроется истинная сущность человека и «овцы» отделятся от «козлищ». Сам Гарри видит в этом зеркале своих покойных родителей, а Рон — самого себя с кубком школы по квиддичу в руках. Наверное, стоит задуматься, какая чудовищная катастрофа, если самым сокровенным твоим желанием, смыслом твоей жизни, потаенной сутью твоего сердца, тем, что всегда остается с тобой, что определяет твою жизнь и от чего будет зависеть твоя вечность, окажется такое мелкое и тщеславное желание, как кубок школы в спорте с откровенно дурацкими правилами. Либо зеркало врет, тогда автор что-то не понимает в жизни, либо школа волшебников столь чудовищна, что она делает столь мелких и пошлых типов даже из таких благородных людей, как Рон, который дважды, один раз не задумываясь, а другой раз, наоборот, после тщательно обдуманного решения рискнул своей жизнью ради других. Таким образом, Гарри Поттер не так уж и отличается от своего дяди-бизнесмена, директора фирмы по производству сверл.

Сказка отличается от других жанров, в первую очередь, тем, что в ней обычно гораздо более четко проведена граница между добром и злом. Чудеса добрых волшебников и чародейство злых отличаются друг от друга не только тем, кто и с какой целью их применяет, это — явления разной природы. Во «Властелине колец» эльфийская княгиня Галадриэль укоряет хоббитов за то, что они обозначают этим одним и тем же словом «магия» и происки Врага, и действия эльфов. Подобное утверждение вполне понятно, чудо добрых волшебников — это отдаленный символ тех чудес, которые Господь приносит в жизнь людей (в Церкви чудо совершается на каждой божественной литургии, о чем нельзя забывать и о чем может напомнить сказка); волхвования же злых волшебников, наоборот, представляют собой нарушение со злокозненной целью естественного порядка вещей, т.е., по сути дела, продолжение уродования мира, которое начал совершать сатана сразу же после того, как он отпал от Бога. В романе Ролинг такой четкой границы между добром и злом нет. Магия в нем — это лишь набор определенных приемов, которые могут позволить вызывать определенные сверхъестественные явления. И в школе чародейства Хогвардсе учатся люди и с добрым, и со злым сердцем. Более того, для последних выделен отдельный факультет Слайзерин, который, кстати, на хорошем счету у администрации школы: 6 лет до прихода в Хогвардс Гарри Поттера Кубок школы завоевывал именно этот факультет. Не сложно догадаться, Слайзерин является, по сути дела, школой злых волшебников. Родители учеников Слайзерин в свое время были сторонниками злого волшебника Вольдеморта, и надо быть провидцем, чтобы догадаться, что и нынешние ученики Слайзерин поступят точно так же.

Несмотря на презрение, которое испытывают волшебники из романа «Гарри Поттер» к «маглам», их мир ничем не лучше, а во многих отношениях и хуже мира обычных людей. Там власть также принадлежит преимущественно тем, у кого есть деньги, сила и изворотливость. Почти все ученики факультета Слайзерин, потенциальные сторонники Вольдеморта, — дети богатых и знатных родителей. При этом, в волшебных капиталистических джунглях царят гораздо более жестокие нравы, чем в современном, все-таки внешне гуманном западном обществе. Так, в чародейском банке, охраняемом безобразными троллями (в фильме они могут поспорить в своем безобразии с орками из экранизации «Властелина Колец»), есть такие магические ловушки, в которые попадают незадачливые грабители; раз в 10 лет тролли вытаскивают из них уже разложившиеся трупы. Конечно, воровать не хорошо, однако даже по римскому и средневековому праву или шариату, не отличавшимися особой мягкостью наказаний, за воровство преступник не каждый раз подвергался смертной казни, а чтобы замуровывать его заживо, такого, кажется, не было ни у одного народа.

Но, может быть, Хогвартс — это всего лишь образ обычного мира, где каждый может распорядиться полученными им знаниями и во зло и во благо. И это утверждение было бы не совсем правильным. При беспристрастном рассмотрении становится ясно, что то, чему учат в школе волшебников Хогвартс, это не что иное, как черная магия. Мы уже отмечали, что основной признак черной магии — это стремление подчинить чужую волю. Вот как, например, называется одно из учебных пособий этой школы: «Как насылать проклятия и как защититься, если проклятие наслали на вас (Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш)». Профессор Снейп, который, несмотря на свою явную инфернальность, оказался не сторонником Вольдеморта, как думал Гарри Поттер, а спасителем главного героя, учит приготовлению снадобий, «которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства…». Он обещает научить своих учеников, «как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть». Наконец, в «Гарри Поттере» есть прямые указания на инфернальный характер многого происходящего в Хогвардсе. Так, например, там живет трехголовый пес с милой кличкой «Пушок». Как известно, представитель этого вида охранял и древнегреческий ад. В той же школе выращивается любопытное растение под характерным названием «дьявольские силки». В фильме, может быть, даже более удачно, чем в книге, вместо этого растения фигурирует некое животное с щупальцами в виде змей. В библиотеке Хогвартса есть, например, «Пособие по разведению драконов: От яйца до адского (!) чудовища». Не случайно и то, что волшебники из романа Ролинг летают на метлах. Как известно, для полетов существует еще целый ряд существ и предметов: ковры-самолеты, летающие сандалии, крылатые кони, прирученные орлы, гигантские филины и др. птицы, корабли, передвигающиеся по воздуху, а также более банальные летательные аппараты, такие, как дирижабли, воздушные шары и аэропланы. Поэтому вряд ли случайно, что из множества средств воздушного сообщения автор «Гарри Поттера» выбрала именно метлы, относящиеся к арсеналу ведьм и ведьмаков. Я надеюсь, что в данном случае в этом колдовской антураж романа о Гарри Поттере объясняется не осознанным оккультизмом, а лишь с одним из предрассудков кондового либерализма, невольно воспринятой Ролинг, согласно которому любая ересь и колдовство есть воплощение свободомыслия, какими бы тоталитаристскими притязаниями они не обладали.

Волшебная сказка будит в человеке тоску по неведомому чудесному миру, по высоким чувствам и подвигам, не всегда доступным в обыденной жизни. В этом смысле она возвышает его над обыденностью. Христианство уже реально приносит в жизнь человека чудо и открывает ему путь к подвигу и возвышению над самим собой. Роман «Гарри Поттер», в котором волшебный мир практически не отделен и не отличен от обыденного, в первую очередь, от обыденных, мелких, «слишком человеческих» и поэтому во многом нехристианских чувств и стремлений, к тому же окрашен каким-то бросающимся колдовским колоритом. Такой сказочный роман, к сожалению, способен пробудить множество иллюзорных желаний и породить соблазн достичь их недозволенными в этом мире человеку средствами, и не обязательно этим средством будет черная магия, и «современная наука» знает методы, как и без нее «околдовать человеческий разум, порабощая его чувства».

Впрочем, в романе «Гарри Поттер» есть и еще одно противоядие против его же собственных соблазнов. Как ни странно, школу Хогвартс возглавляет, хотя и несколько чудаковатый (как и все талантливые люди), но, судя по всему, довольно мудрый человек, профессор Дамблрон. В книге он совершает два мудрых поступка: прячет от Гарри волшебное зеркало, зная, что от вида иллюзорного исполнения самых глубинных желаний человек может сойти с ума, и убеждает своего друга уничтожить философский камень, дающий возможность уже реального исполнения всех желаний и бессмертие. «У людей есть дар выбирать, — говорит профессор Дамблрон, — и, к сожалению, этим выбором может оказаться как раз то, что для них является наихудшим». Таким образом, уничтожение философского камня оказывается сродни уничтожению Кольца всевластия в романе Толкиена. Роман Ролинг, как странный ландшафт, в котором есть и горы, и глубокие ямы, и бескрайние леса с голубыми озерами, и мертвые пустыни. Читателю главное — не сломать ноги и в падении не повредить голову.

Примечания:

^* Толкиен Дж. Р. Р. Властелин Колец/ пер. В. Муравьева, А. Кистяковского. М., 2002. С. 854.