Машина с номерами штата Колорадо

Дороги Северной Америки пересекаются и расходятся, как линии руки или прожилки листьев. Уитменовских листьев травы. Шоссе, как правило, ровные, оборудованные зонами отдыха. Но за 12 лет эмигрантской жизни я объездил почти все штаты и по траве, и по камням, и по песку, и по снегу.

Последняя волна эмиграции ударила о берег свободного континента в годы, когда бунт «поколения икс», битников Алена Гинсберга и искателей дхармы сошел на нет. Нашим соотечественникам пришлось решать другие задачи. Несколько лет уходило на изматывающую борьбу за легализацию и получение грин-карты, потом россияне начинали скучать по родине. Выжить в Штатах и остаться русским можно только в церковной ограде. Утешителем и помощником православным американцам стал свят. Иоанн Сан-Францисский. Епископ Иоанн был из рода Максимовичей, в его роду был прославлен свят. Иоанн Тобольский. Монашество Иоанн Сан-Францисский принял в Сербии, епископом стал в Китае. Он спас тысячи русских, перевезя их из красного Китая на Филиппины и затем в США. Это был единственный случай за всю историю Штатов, когда они пустили на свою территорию иммигрантов, среди которых было много больных. После войны свят. Иоанн служил в Европе и, наконец, в США, где построил благолепный собор Всех скорбящих радости в Сан-Франциско. Там же находятся его мощи. Ему я обязан спасением жизни. Вот как это было.

Несколько лет назад я ехал на тяжело груженной легковой машине из Вашингтона к своим друзьям-однокурсникам в Монреаль (Канада). Над панелью с показателем оборотов была прикреплена бумажная иконка владыки Иоанна, подаренная мне моим духовником. Дорога пролегала через Нью-Йорк, и я бросил взгляд на Манхеттен. Через каких-то три месяца всемирного торгового центра, где размещалась штаб-квартира компании, в которой я работал, не стало. Северная часть штата Нью-Йорк встретила меня холодным дождем. По мере приближения к горам Адирондакс дорога становилась все сложнее. На перевалах дождь превращался в град, и дорога была похожа на каток. Впереди шел многотонный грузовик, поднимавший за собой непроницаемую дождевую пелену. Дворники не справлялись с задачей из-за плотности дождя и воды из-под колес многотонника. Я обогнал и оторвался от него на километр: в случае аварии у таких машин уходит приблизительно столько, чтобы затормозить, а в дождь и более. Начался очередной подъем. Когда машина перевалилась через пик, я влетел в полосу града. По инерции слегка коснулся тормозов, надеясь остановиться на обочине и переждать непогоду.

Дальнейшее заняло времени меньше, чем уйдет у вас на прочтение. Машину понесло вбок. Руки вывернули руль в другую сторону. Задние колеса мотнулись налево, грозя поставить машину перпендикулярно шоссе. Мозг лихорадочно просчитал ситуацию: «Скорость 100 км/ч, справа впереди на обочине видны огоньки машин, пережидающих град. Впереди — очертания моста над шоссе. Слева быстро приближается железный забор, ограждающий опоры моста. И главное — сзади стремительно сокращает дистанцию грузовик, который и не подумает остановиться, если я умудрюсь снизить скорость и по-прежнему буду болтаться туда-сюда по дороге. Выхода два: или продолжать пытаться сбросить скорость, или уходить в кювет. Торможение приведет к столкновению с автомобилями на обочине справа и выбросит в центр; уход влево в забор снесет полмашины слева и убьет меня или вышвырнет обратно на дорогу. Так или иначе, грузовик закончит то, что не сделают машины и забор. Уйти в кювет под таким углом — машина перевернется или будет вынесена на встречную полосу. Последнее повлечет за собой автокатастрофу, где живыми вряд ли кто останется». В уме мгновенно пронеслись предыдущие аварии, но опыт их ничего не подсказывал. Неужели все? Огоньки справа и очертания металлической конструкции слева стремительно приближаются. Затылок ощущает, что позади — грузовик, несущийся со скоростью 100 км/ч. Руки механически выкручивают руль то туда, то сюда, выпрямляя курс машины. Остается от силы одна или две секунды на решение. От всего сердца вырывается: «Владыка, помоги!» В ту же секунду руки по наитию резко выворачивают руль влево, и машина улетает в кювет за несколько метров до железного ограждения. Машина перпендикулярно направлению или боком несется по мокрой траве и рытвинам. Только б не попасть в большую яму и не перевернуться. Удается отчасти вы ровнять ход. Скорость начинает ощутимо падать. Через несколько секунд безумной тряски врубаю тормоза. Остановка. Дождь неожиданно прекращается, и я вдруг начинаю ясно видеть. Объясняется это тем, что я въехал под мост, который защищает от дождя. Как во сне поворачиваю голову вправо и вижу над собой железный забор и водителя машины на другой стороне дороги. Он ошарашено смотрит на меня. В эту же секунду нас с ревом разделяет дальнобойный грузовик, пулей пролетающий под мостом. Машины на противоположной стороне притормаживают, водители заглядывают под мост: неужто выжил?

Прихожу в себя: «Жив-то жив, да бамперов, глушителя наверняка нет, и оси, небось, погнулись от боковой езды». Выкарабкиваюсь из автомобиля, всматриваюсь в борозды от колес и зеленеющую мокрую траву, но не нахожу деталей машины. Не веря, обхожу свою низко сидящую «Инфинити». На ее остове мелко иссеченная трава — и ни царапины. Получается, не только не разбился сам, но и машина цела-целехонька. Ну и чудо! Слегка придя в себя, неслушающимися руками вывожу машину из-под моста в дождь, осторожно заезжаю на шоссе и тихонько добираюсь до ближайшего съезда. Вскоре сворачиваю в зону отдыха. Бухаюсь в траву и благодарю Бога и угодника его Иоанна за спасение.