Как клирики справляют Новый год?

Очевидно, что остаться вне всеобщего празднования Нового года, «единственного национального» праздника, если судить по масштабу и почитанию среди современных россиян, православному христианину вряд ли удастся. Да и надо ли? Стараясь соизмерять свою жизнь с церковным уставом, мы непрестанно задаемся вопросами «А не грех ли сделать то-то и то-то?» Большим подспорьем в поиске ответов да и, вообще, в воспитании благочестия, часто бывает реальный пример поведения. Поэтому мы просили некоторых клириков Татианинского храма поделиться своим опытом и рассказать как они встречают Новый год? И чем для них является этот светский праздник?

Диакон Александр Волков:

Новый год стал для нашей семьи поводом собираться всем вместе, посидеть с близкими. Потому что всё же на Рождество – службы, церковные попечения, поэтому спокойно посидеть не удаётся, да и усталость к тому времени накапливается. Уже много лет мы с семьёй уезжаем в Звенигород, к родственникам моей супруги. Все они христиане, и никакого желания бесчинствовать на Новый год у них не рождается. А поскольку это за городом, можно погулять в лесу, немножечко развлечься: взять с собой какие-нибудь фейерверки... А что касается самого праздничного момента, то с наступлением полуночи мы поздравляем друг друга с праздником кто с шампанским, кто с соком, и ложимся спать. При этом у нас в семье уже очень давно заведено не дарить никаких подарков на Новый год.

Развлекательные программы по телевидению мы не смотрим, хотя обращение президента – другое дело, гимн слушаем стоя. А потом отправляемся спать.

Уже много лет мы не принимаем участия в новогодних встречах наших нецерковных друзей. К сожалению, это, как правило, вырастает в беспробудное пьянство в течение трёх или четырёх дней, и даже при начале этого не очень хочется присутствовать. Нынешние долгосрочные праздники с одной стороны хороши, потому что дают возможность православным христианам ходить на службы и готовиться к встрече Рождества Христова, с другой — многие люди уже сейчас старательно готовятся к тому, что не очнутся первого числа: закупают цистерны и канистры…

На самом деле, на мой взгляд, совсем неплохо отметить момент наступления нового года, в этом есть некоторый очень условный, но символизм – вся страна находится в эти секунды вместе. В этом есть какой-то особый смысл, люди объединены чем-то: не вокруг «красного октября», а по причине достаточно нейтральной, но что же в этом плохого?.. Совсем неплохо понимать, что миллионы людей в соседних домах сейчас так или иначе с тобой связаны, потому что мы вместе вступаем в Новый год.

Сейчас в Европе Рождество превратилось в семейный праздник. Европейцы совершенно не отмечают Новый год, у них все праздненства связаны с Рождеством. А вот у нас так получается, на мой взгляд, неплохо, что Рождество – отдельно от Нового года. И безудержная энергия людей, их жажда веселья выплёскивается на этот праздник. Нет подмены Рождества, которая происходит в Европе. И Рождество остаётся абсолютно христианским праздником и для верующих, и для неверующих, не сливаясь ни с чем иным. Везде висят и долго ещё будут висеть растяжки «Поздравляем с Рождеством Христовым!», что уже совершенно немыслимо в той же Европе. А у нас это есть, так что религиозной свободы, слава Богу, в нашей стране гораздо больше, чем на Западе.

Иерей Михаил Гуляев, и.о. настоятеля Храма Знамения иконы Божией Матери на Шереметьевом дворе

На Новый год мы с семьей поедем к моим родителям, они люди невоцерковленные, пенсионеры, и для них этот праздник имеет большое значение. Можно сказать, Новый год — это семейный праздник, хороший повод проведать родителей, не оставить их в грусти. Тем более что я единственный сын, приезд которого очень значим.

Тема Нового года активно муссируется в нашем обществе и поэтому невозможно остаться в стороне от этого праздника, особенно детям, которые видят вокруг украшенные елки, Деда Мороза со Снегурочкой в мультфильмах и другие приметы зимнего торжества еще задолго до Рождества — тут уж ничего не скроешь. Так что сделать так, чтобы было Рождество как праздник, а Нового года не было – невозможно. Хотя лично для меня Новый год как праздник не означает ничего, кроме возможности посидеть за столом со своими близкими.

Парадоксально получается, что для старшего и младшего поколений Новый год имеет важное значение. Эдакий праздник для «старых и младых», а для нас — за компанию. Что Деда Мороза (кто-то считает это неблагочестивым обычаем, поскольку это языческий персонаж), то строго говоря, при таком подходе надо запретить все сказки, ведь они тоже связаны с нехристианским сознанием. Мы так глубоко не копаем. Мне радостно, что я вчера пришел вечером домой, а ребенок показывает: «Смотри, я Снегурочку нарисовал», — для него это радость такая же, как нарисовать белочку, зайчика или что-нибудь в этом роде. Он верит в Деда Мороза, ждет подарка от него. Хотя переодетого Деда Мороза у нас не будет, но подарок под елкой окажется точно! Мы стараемся, чтобы Новый год был для детей в радость.

Конечно, буду поздравлять свих нецерковных друзей, знакомых, но скорее по обязанности. Если честно, меня не особо радует приговорка «С наступающим!» и вся современная истерия вокруг этого праздника. Но знаю по опыту, что самые серьезные люди, чиновники и бизнесмены, в это предпразничное время немного… «размягчаются», что ли, настраиваются на романтический лад и, поздравляя их, мне радостно сделать им приятное. Но я пользуюсь Новым годом в данном случае скорее как поводом. Что касается трудности держать пост за праздничным столом — последние 15 лет мне удавалось пост не нарушать и все мои близкие, даже нецерковные, о посте уже давно знают и привыкли. Другое дело научиться не объедаться за этим праздничным постным столом – это труднее.

Мы с семьей, конечно, будем слушать обращение президента, как и большинство россиян, с надеждой на будущее, на президента, будем ждать от него утешительных слов. С трепетом отношусь и к гимну, и к моменту, когда показывают Кремль, российский флаг в темном небе, бою курантов – как-то для меня это небезразлично.

Протоиерей Максим Козлов:

Светский праздник Новый год… За двадцать с лишним лет нашего супружества мы прошли разные стадии отношения к этому празднику. Первоначальный пафос был жёсткий и достаточно ригористический – мы его не справляли никак или почти никак. Пожалуй, когда старшие дети были маленькие, им это было не нужно, а как-то для себя с матушкой мы не находили ничего особенного, что перед Рождеством стоило отмечать. Ну, может быть, ёлку уже покупали и тогда, потому что потом они просто не продавались. Но всего этого советского комплекса: салата оливье, новогодние поздравления от действующего генсека или президента — я такой старый, ещё и генсеков помню по телевизору – всего этого не практиковалось, у нас и телевизора тогда дома не было довольно долго. Потом, когда дети стали подрастать, ну, и времена немножко стали меняться, «tempora mutantur, et nos mutamur in illis» (меняются времена и мы меняемся в них) — говорили древние римляне, а может быть и с возрастом, стали немножко смягчаться в отношение Нового года. В чём это выразилось? Ёлку мы стали не целиком, но частично к Новому году уже украшать, рождественские игрушки – звёзды, волхвов, вырезанных из бумаги – оставляя на потом, остальные игрушки, пожалуй, вешали уже к Новому году. Какие-то детские подарки, не главные, тоже дарили. И детям стало как-то понятно, что это тоже хорошо. На Рождество всё равно не получается побыть с семьей: служба, обязанности, труды — когда там на святках удастся семьёй, без друзей, родственников и общественных попечений собраться – Бог весть, и удастся ли вовсе… А на Новый год, в общем-то, есть возможность просто посидеть вместе.

Дети стали дорастать до того возраста, когда они могут сидеть ночью, и, конечно, как всем маленьким детям, им это нравилось. Сам факт того, что можно первый раз в жизни, потом второй, потом третий дождаться 12-ти, часа и больше. Что мы делаем? Мы зажигаем ёлку, не читаем никакого дополнительного новогоднего молебна, он уже совершён в церкви, обычные молитвы перед едой, ну, может быть, что-нибудь ещё такое слегка иногда добавочное в начале нового года. И если тому не препятствует церковный устав, а он в любом случае не препятствует либо до 12, либо после уж точно, даже когда попадается среда или пятница, то можно поднять шампанское.

Стол имеет характер несколько отличающийся от обычного в пределах постно-разумного и, как правило, таков, чтобы не требовал грандиозных усилий по приготовлению: рыбка какая-нибудь, икра, если есть, взрослое шампанское взрослым, детское – детям, ещё что-нибудь, что они любят. Мусс клюквенный, он постный совершенно, или пирог-лимонник. Есть у нас такое блюдо, называется «грубый мужской пирожок», тоже хорошо идёт на Новый год: из дрожжевого теста с клюквой или с мороженой малиной, весь процесс приготовления занимает 15 минут. Получается не очень красиво, но вкусно.

Когда старшие дочери выросли, и у них появились свои интересы, то они периодически на Новый год стали уходить насовсем. Старшая, понятно, уже с семьёй, с мужем и с нашим внуком будет отмечать Новый год. Средняя тоже, наверное, уйдёт, я так думаю, к своим институтским товарищам. Я отношусь к этому совершенно нормально. Наверное, в 17—18 лет я бы тоже не очень бы горел желанием встречать Новый год с родителями. Поздравить – да, может быть, побыть до 12 или до какого-то времени, а потом, ну что ж, дело молодое, почему бы не поехать к друзьям?

Пожалуй, что последние 2-3 года с общедоступностью и, как кажется теперь, относительной безопасностью пиротехнического оборудования, мы стали выходить во двор и пускать ракеты, салют. В этом году тоже предполагаем, если погода нам сколько-нибудь позволит — дождя не будет проливного — то пустим салют. 1-го января по обычаю можно посетить родителей.

В целом Новый год — это предварение Рождества Христова: такой тихий вечер, спокойный, домашний. Это всё же ещё не строгий пост, который со 2-го января начнётся, у детей уже каникулы — это последняя финишная прямая перед Рождеством. Потому, проведя этот вечер семейным миром, можно правильно себя расположить, настроиться перед главным Праздником. В этом смысле Новому году я радуюсь.

Телевизор мы включаем, может быть, чтобы куранты услышать, но чаще без звука. Осознавая себя патриотом, тем не менее, я не встаю дома, когда звучит российский гимн на Новый год или тогда, когда случайно встаю утром в то время, когда гимн играет по радио. Более того, я был бы не рад возвращению того времени, когда в 6 часов нужно было бы включать радио и вставать при пении гимна, желательно так, чтобы соседям было видно. Хочется, чтобы патриотизм был, а вот такого не вернулось.

Православные родители по-разному относятся к Деду Морозу. Мы также прошли стадии от ригоризма к большей мягкости. Наши старшие дети не знали Деда Мороза как такового, они знали его как явление, но вот дома никакого Деда Мороза не было. Мы и сейчас не приглашаем Деда Мороза домой из фирмы «Заря», но с младшими детьми разговоры о том, что подарки приносят Дед Мороз со Снегурочкой мы допустили и, я должен сказать, ничего страшного из этого не получилось. Это превратилось с годами, на мой взгляд, в очень милый обычай: когда дети были совсем маленькими — рисовать, какими-нибудь иероглифами изображать, а потом, когда уже стали постарше, писать письма Деду Морозу с пожеланиями подарков и класть их в морозилку, в холодильник.

Понятно, что обе младшие дочери уже прекрасно все понимают в отношение Деда Мороза не питают никаких иллюзий, но вот писать принято. «Вот похолодало, смотри-ка, Дед Мороз приехал и письмо забрал. Сразу как только минусовая температура установилась», — это такой род домашней игры, в которой, как мне кажется, ничего плохого нет. При этом там могут появляться дополнительные вполне реалистические комментарии, дописки Деду Морозу вроде: «Дедушка Мороз, краски, которые я хочу, продаются в таком-то магазине». Но принято играть в то, что это Дед Мороз со Снегурочкой приносят подарки. К культу колдунов и ведунов это никак не привело, почитания святителя Николая не умалило, веры во Христа как в единого Спасителя, посредника между Богом и человеками, тоже.