Косово: взгляд с албанской стороны

 

В одной из работ, посвященных проблеме Косово, известный французский исследователь средневековой истории профессор А. Ducelier, отмечает: «Не стоит настаивать на исторической аргументации, поскольку каждый «исторический аргумент оборачивается против «сербских тезисов», так как история учит нас, что сербы по отношению к Косово являются оккупантами, появившимися там намного позже» (Le Monde, Paris, 1998).

 

Читая статью г-на Энгельгардта «Косово — анатомия конфликта» («Татьянин день» №27, декабрь 1998),можно сделать вывод, что автор либо незнаком с этим фактом (что выглядит странным для выпускника истфака МГУ), либо просто игнорирует его. Его историко-догматические аргументы, приводимые в поддержку «сербской» точки зрения, далеки от действительности.

 

Статья г-на Энгельгардта не представляет новизны для албанцев. Это всего лишь очередное проявление пропагандистской кампании, уже в течении века проводимой сербскими националистами.

Мы хотели бы по возможности беспристрастно взглянуть на историю Косово, разоблачив некоторые мифы, выдаваемые просербскими авторами за реальные факты.

 

Взглянем сначала на «корни кризиса», заняв позицию критиков г-на Энгельгардта.

 

1. Утверждение, что Косово является колыбелью и культурным центром сербского народа, не имеет под собой исторической базы. Сербы обосновались на Балканах между VII и IX вв. — об этом свидетельствует целый ряд авторитетных источников. Так, Константин Перфирогенский, единственный историк, чьи письменные труды о сербах дошли до нас из X века, указывал, что Сербия ограничивается реками Лим, Дрина, Пива, Тар и Западная Морава. В более поздних источниках к этим территориям применяется термин Rascia (Rashka). Процесс формирования сербского государства, осуществлявшийся в несколько стадий, во время правления Стефана Немани во второй половине XII века привел к созданию мощной военно-политической единицы с центрами Rashka и Ducla (История народов Югославии, Белград, 1953).

 

Другой источник утверждает: «При поддержке венгерского короля Великий жупан Стефан Неманя провозгласил себя независимым. Будучи подчиненным базилевсу Иммануилу III, он снова взялся за оружие после смерти последнего и в союзе с венграми захватил византийско-албанские территории, объединив Rashka и Zeta (Ducla) и создав таким образом первое сербское государство вокруг города Рач, входившего в Охридское архиепископство.» (G. Castellan, Historic de Balkan, Paris, 1991).Поэтому сербов долгое время называли «рачианскими сербами», т.е. «сербами из Рача».

 

Поскольку сербы появились на Балканах после VII века, можно легко догадаться, что для коренного населения Косово они были пришельцами-захватчиками. И сербское владычество началось там намного позже. После того, как Стефан Неманя стал королем, в 1189 году он захватил Пульт (область на северо-востоке Албании) и Печ (город в северо-западной части Косово), в то время как «остальная часть Косово была вне его владений» (A. Ducelliez, Le monde, Paris, 1981).Отсюда следует безусловный вывод: Косово не являлось ни «колыбелью», ни «культурным центром» Сербии, а было всего лишь одной из провинций, оккупированных средневековой сербской империей.

 

2. Историческим фактом является то, что Стефан Душан, крупнейший завоеватель албанских земель после Стефана Немани, на определенное время сделал своей столицей албанский город Призрен, а затем — Шкуп (Скопье) — другой крупный албанский город в Македонии. Понятно, что завоеватели и тираны могут обосновываться там, где захотят. Поэтому, «пусть они не настаивают на том, что основание политического или экономического центра на какой-либо территории определяло, особенно в Средневековье, ее этническую принадлежность» (A. Ducellier, Le monde, Paris, 1981).Однако захватчики исчезают вслед за падением империй. Сходные процессы переживает сейчас и «Сербская империя», которая, по мнению местных националистов, должна простираться «везде, где живет хотя бы один серб».

 

3. Утверждение г-на Энгельгардта о том, что «влияние православной церкви отразилось и в названии части автономного края — Метохия («церковные земли»)», бесполезно для отстаивающих позиции «сербизма», поскольку здесь не прослеживается сербская этимология. Г-н Энгельгардт в своей статье использует фотографии «сербских» церквей в Метохии, однако с исторической точки зрения это не вполне корректно.

 

Во-первых, слово «метохия», действительно означающее «церковную собственность», происходит не из сербского, а из греческого языка. Это, в частности, доказывает, что еще до сербского завоевания земли Косово они были отданы под албанские церкви (римско-католические или византийско-православные).

Во-вторых, эти территории в период зависимости от Византии и сербского завоевания были населены преимущественно албанцами (см. результаты переписи населения, проведенной турками в Дукагине в 1481г.) Эти земли управлялись албанцами, один из которых — граф Гьини (Duka i Gjinit) и дал название топониму Дукагин (так албанцы называют «метохию»).

 

В-третьих, хотя слово «метохия» и не употребляется албанцами, они приняли христианство от римлян и сыграли определенную роль в его распространении. Таким образом, албанцы, в частности косовские, христианизировались за несколько сотен лет до прихода сербов на Балканы и принятия ими православия.

 

В 734 г. часть земель, заселенных албанцами, была передана Римом под церковную юрисдикцию Константинополя. Ортодоксальная ветвь христианства нашла благодатную почву на территориях, населенных албанцами. В результате там стал применяться православный ритуал, а для церквей наступило время процветания. Эта тенденция вновь проявилась после окончательного раздела Христианской Церкви на Восточную и Западную в 1054 г. (см. Полный Православный Богословский Энциклопедический Словарь, репринтное издание 1992  г., Москва), поскольку албанцы остались под властью Византии. Таким образом, косовские церкви, построенные для албанского населения, изначально являлись римско-албанскими, а затем стали византийско-албанскими.

С началом сербского завоевания в середине XIII века церкви в Косово пришлось противостоять всесторонним изменениям, которые несли с собой сербы. Несмотря на инфильтрацию славянского населения и оказываемое им давление, церковь в Косово еще долгое время оставалась неизменной. Так, «печенская церковь», фотографией которой г-н Энгельгардт сопровождает свою статью, находилась под контролем албанцев до 1455 г. (Branislav Djurdevic, Odnos iz medju о ohridsko arkijepiskopje i srpske crkve od pad smedereva, Sarajevo, 1970).Стремясь сохранить национальные ценности, часть албанцев перешла из католичества в православие. Они контролировали печенскую церковь до 1670 г. (С. Ризай, Население Косово в XIV — XV веках, Приштина, переизд. в США в 1993 г.).

 

Сербы, в особенности после начала османского завоевания, попытались подчинить своему контролю церкви на всей территории Балканского полуострова. В этих условиях, чтобы избежать сербизации, большинство албанского населения Косово было вынуждено принять мусульманство (это произошло в XVI- XVII ее.) Албанские церкви остались во власти православных албанцев, которые постепенно сербизировались. Таким образом, исторически весьма немногое связывает сербов с церквями в Косово.

Поэтому справедливо утверждение академика Марка Красничи: «Эти церкви были построены на территориях, населенных албанцами, во времена византийского правления. Они являются памятниками иностранной культуры, присвоенными Сербией и представленные миру как ее исторические памятники». Американский исследователь д-р М. Керабрег отмечает: «Во время очередной «реставрации» декоративных изображений мне фактически приходится сталкиваться с уничтожением византийско-албанских надписей и символов во всех церквях в Косово» (The 19-th Century Historiographical Falsifications: Kosovo, NY, 1995 & the VOT, act. 1995).

 

Неизвестно, из каких источников г-н Энгельгардт почерпнул данные о том, что во время фашистской оккупации итальянцы и германские нацисты «покровительствовали» албанцам, изгнав из Косово 100 тыс. сербов, земли которых были заняты албанскими переселенцами. Это звучит наивно и противоречит всякой логике, поскольку в течение XX века происходило обратное: и в Северной, и в Южной Албании существуют целые деревни, населенные албанцами, бежавшими из Косово. Таким же образом, сербские националисты заявляют, что косовские албанцы стали «турецкими пособниками» с Косовской битвы 1389 г. Наиболее одиозным является тезис о том, что «во время турецкого нашествия сербы оказывали туркам сопротивление, а албанцы служили туркам».

 

Во-первых, великий сербский полководец и герой Мирке Мрнявичевич, входивший в христианскую коалицию, в битве при Марице (1371) впоследствии отдал свою жизнь, выступив на стороне турецкого султана против румынского предводителя Мирче (I. Aralica, Reward/or Suffering, Vjesnik, Zagreb, 1993).

В Косовской битве (1389), в которой все христианские народы Балкан сплотились, пытаясь дать отпор османским захватчикам, серб Марко Крайлевич, один из центральных персонажей сербского фольклора и эпоса, воевал на стороне турок (История народов Югославии, Белград, 1956).

 

Во-вторых, Вук Бранкович, управитель захваченного Косово, предал христианскую коалицию, оставив поле битвы (История народов Югославии, Белград, 1956).

 

В-третьих, Стефан Лазаревич, сын предводителя христиан в Косовской битве, зверски убитого турками, не только воевал со своей личной гвардией против христианской коалиции, но и отдал свою сестру в гарем султана.

 

В-четвертых, в Никопольской битве, почти выигранной христианами, сербы вступили в бой в самом конце, причем на стороне турок, и фактически отдали им победу (I. Aralica, Reward for Suffering, Viesnik, Zagreb, 1993).

 

Короче говоря, часть сербов оказывала содействие турецким захватчикам, тогда как албанцы, напротив, активно и единодушно сопротивлялись туркам. Ни одного албанца не было на стороне турок в битве на Косовом поле. Продолжая традицию «предводителя албанцев», Георг Бальша Шкодранский командовал всеми албанскими отрядами, сражавшимися против османов бок о бок с большинством сербов и других христиан. Об этом сербские исследователи стараются не вспоминать.

 

Албанское сопротивление достигло своего апогея в XV веке, когда его возглавил Георг Кастриоти (Скандербег), национальный герой Албании, известный во всем мире, человек, которого тогдашний Римский Папа называл «величайшим защитником христианства». Он более тридцати лет оборонял христианский мир от экспансии мусульманства. Г-н Энгельгардт заблуждается, когда заявляет, что во время Балканских войн 1912-13 гг. Косово от турок освободили сербы и черногорцы. Он противоречит сам себе, так как двумя строками ниже пишет: «С XIX века Косово стало одним из центров албанского национального движения». Историческая правда состоит в том, что территория Косово была освобождена албанскими войсками, однако, когда албанцы нанесли туркам поражение и отвоевали независимость, сербы в союзе с черногорцами и греками захватили Косово и значительную часть Албании. Надеюсь, что у г-на Энгельгардта имеется ясное представление о вышеизложенных фактах.

Он не может не знать также, что в период нацистской оккупации 50 тысяч косовских албанцев вели под руководством Шабана Полужи партизанскую войну против германских захватчиков. В составе Югославской национально-освободительной армии они продолжали борьбу до полного освобождения народов Югославии от нацистов в 1945 г.

 

В своей статье г-н Энгельгардт не упоминает и о тиварской трагедии, когда осенью 1944 года 3000 косовских партизан по приказу генерального штаба ЮНОА были собраны в Тиварском монастыре, разоружены и затем расстреляны сербами, разделив тем самым участь жертв Варфоломеевской ночи. Даже по официальным данным, в рамках плохо скрытой этнической чистки в Косово было уничтожено свыше 60 тысяч албанцев.

 

Неэтично выглядит сожаление г-на Энгельгардта по поводу того, что косовский президент Ибрагим Ругова получил высшее образование в Сорбоннском университете по квоте правительства Югославии. Нельзя забывать, что Югославия в течение нескольких десятилетий использовала богатейшие ресурсы Косово, в том числе золотые прииски, предоставляя взамен лишь незначительные финансовые средства.

 

Уничижительные формулировки в адрес албанцев, используемые господином Энгельгардтом, на мой взгляд должны привлечь внимание специалистов в области психиатрии, нежели политиков, дипломатов и уважающих себя читателей.

 

В статье господина Энгельгардта ясно прослеживается паника по поводу того, что у албанцев наблюдается самый высокий уровень рождаемости в Европе. Возникает такое впечатление, что, будь это в его силах, господин Энгельгардт изменил бы и законы природы.

Наибольшую ярость у этого автора вызывает идея создания независимого албанского государства, которое включало бы Косово, Южную Черногорию и Западную Македонию, т.е. территории, населенные преимущественно этническими албанцами. Цели косовских, македонских и черногорских албанцев, таким образом, далеки от создания «Великой Албании» по образцу «Великой Сербии», которая должна включить в себя «все территории, где живет хотя бы один серб».

Таким образом, не существует ни «великой», ни «малой» Албании, есть лишь одна Албания, лишь один албанский народ, единодушный в своем стремлении к самоуправлению и самоопределению. И если именно это стремление албанцев вызывает антипатию г-на Энгельгардта, можно лишь отметить — это не соответствует русской ментальности.

Я уверен, что применение силы не позволит разрешить проблему Косово, поскольку любое действие, так или иначе, вызовет адекватное противодействие. Попытка силового решения может дать лишь кратковременное преимущество одной из сторон, позже, подобно бумерангу, ударив по тем, кто первыми использовал силу — история Балкан и всего мира знает множество тому примеров.

Некоторые сербские политические деятели уже начинают осознавать это. Так, Добрица Чосич предупреждает: «Политическое безумие заведет сербов в пропасть» (Demokratija, Beograd, 5 maj 1989).