Я в то время пел за границей, а если бы даже и был в России, то, конечно бы, не взялся за опровержения. Мемуары и мемуары. Собираюсь и собираюсь. Пусть так и будет. Им лучше знать.
А, пожалуй, даже в душе поблагодарил бы газету за эту данную мне идею. Другая газета, делая обычные вырезки, натолкнулась на эту сенсацию и перепечатала ее, прибавив для окружающих: «Мемуары пишутся на итальянском языке». Третья газета весьма резонно рассудила, что раз мемуары на итальянском — их итальянцы и должны издавать. Приписала: «Мемуары издаются известной итальянской фирмой Рикорди».
Четвертая газета сообразила: «Издаются, издаются...» Раз издаются, значит проданы. А за сколько? Такие мемуары должны цениться не меньше ста тысяч лир. Приписала: «Мемуары проданы за сто тысяч лир».
Пятая газета — было очень веселое издание сангвинического темперамента:
— Обыкновенная, сухая, никого не интересующая заметка! Надо к ней что-нибудь этакое, проиллюстрировать ее...
И прибавила, дав волю своему темпераменту: «Нам сообщают из достоверного источника, что рукопись мемуаров Шаляпина украдена у автора неизвестными злоумышленниками. Горе несчастного автора, лучшего исполнителя Олоферна и Бориса Годунова, не поддается описанию».
И вот эта последняя заметка попала в руки большой серьезной газеты. Повертела ее в руках большая, солидная, серьезная газета, пожала плечами и написала: «До чего доходит саморекламирование наших знаменитостей... Газеты сообщают о том, что «мемуары Федора Шаляпина украдены у автора какими-то разбойниками». Почему бы Шаляпину заодно уж не сообщить, что при похищении произошла кровавая битва, в которой с обеих сторон убито десять человек? Стыдно хорошему артисту пускаться на подобные грубые американские шутки! Неужели лавры Собинова, объевшегося омарами, не дают ему спать?»
Меня же и выругали. И не только меня, но за компанию и Собинова, виновного в том, что девять лет тому назад он поел несвежих омаров и заболел (об этом в то время сообщили газеты же).
Было бы хорошо, если бы этим дело и кончилось. Ну, выругали и выругали. Мало ли с кем не бывает.
Однако кончилось вот чем. Одна московская газета стала печатать статьи «Моя жизнь» за подписью (!) «Федор Шаляпин». Печатались один день, два, три... Идея, очевидно, оказалась жизнеспособной.
Но когда я запротестовал, не желая, чтобы читатель вводился в заблуждение, — газета пообещала сделать мне очную ставку (!) с одним лицом (!?), утверждая, что мемуары я действительно писал и пишу, что перед очной ставкой «бледнеют самые закоренелые сахалинские преступники» и что ей будет очень интересно узнать, побледнею ли я (?)...
Что я скажу о прессе?
«Синий журнал», СПб., 1912, № 50
Вставить в блог
Поддержите нас!
