Цветы из сора

Надежду на демассификацию подает, как ни странно, информатизация общества. Возможность передавать и получать любую информацию в любое время и из любой точки развязывает человеку руки, дает немыслимую ранее свободу и средства к саморазвитию. Человек может самостоятельно подключаться к нужным телевизионным (видео по заказу) или информационным (www) потокам. Ориентации СМИ на толпу может прийти конец. Существует, правда, одно «но» — типичная ситуация, когда возможно все, а не нужно ничего. Греховная устремленность личности приводит к тому, что окружающий мир рассматривается только как способ удовлетворения страстей и похотей. Уже сейчас количество непристойностей во Всемирной Паутине в процентном отношении к полезной информации довольно велико.

Очевидно, что современный мир — замкнутая система, работающая на себя. Новые достижения стимулируют рост запросов, а спрос рождает предложение, и так до бесконечности. Другой цели, кроме самовоспроизведения и саморазвития, у нынешнего мира нет; это « — Вавилонская башня в мировом масштабе, «суета и томление духа « (Екхл. 1:14). И всеобщая информатизация, стирающая расстояния между людьми, в обществе без твердых нравственных идеалов вместо благой цели может быть использована как средство создания всеобъемлющей технократической цивилизации, сознательно противопоставляющей себя воле Бога. «Зачем мятутся народы, и племена замышляют тщетное? Восстают цари земли, и князья совещаются вместе против Господа и против Христа Его... Живущий на небесах посмеется, Господь поругается им», — пророчествует о судьбе народов-богоборцев псалмопевец Давид (Пс. 2:1, 4). Построение Вавилонской

башни (Быт. 11:1-9) было следствием технологического развития цивилизации (вместо камней — кирпичи, вместо извести — смола). Без разделения труда, развитой денежной системы, успехов практических и теоретических знаний такое грандиозное строительство было бы невозможно. Новый технологический скачок мы переживаем и сейчас.

«Вавилонская башня — прообраз современного технократизма, с его пренебрежительным отношением к человеку; она символ антигуманной, бессмысленной, самодовлеющей, мертвой механистичности», — пишет Д. В. Щедровитский в своем «Введении в Ветхий Завет». Дьявольская личина с первых же шагов поселилась в виртуальном компьютерном мире — одной из передовых технологий масс-медиа (достаточно вспомнить откровенно сатанинские игры Doom и Quake). Последняя новинка на рынке операционных систем, над разработкой которой трудится уже более 10 тысяч человек, носит название Inferno (ад, преисподняя).

«В состав системы Inferno также входят... язык программирования Limbo (в пер. с англ, «преддверие ада»), коммуникационный протокол Styx (река смерти) и виртуальная машина Dis, название которой, возможно, тоже имеет мрачное мифологическое происхождение», — говорится в статье «Lucent открывает для сетей врата ада» («Сети и системы связи», № 4/1997). Здесь комментарии, как говорится, излишни.

Я думаю, что не нужно приписывать стремительное развитие информационных технологий влиянию демонических сил и считать его предвестником конца света. «Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением, потому что освящается словом Божиим и молитвою», — говорит апостол Павел (1 Тим. 4:4). Другую точку зрения высказывал один из героев Достоевского в «Идиоте», уверявший, что ««звезда Полынь», в Апокалипсисе, павшая на источники вод, есть... сеть железных дорог, раскинувшаяся по Европе».

Православный христианин через Священное Предание — этот живительный поток, идущий к нам через время и пространство от Христа и Его преемников, — имеет возможность почерпнуть огромный вековой опыт противостояния миру, «истлевающему в обольстительных похотях» (Еф. 4: 22), предлагаемый нам Церковью. Этот опыт помогает нам преодолеть все более увеличивающееся расстояние между предметом и его образом и символом.

Символисты начала XX века (Андрей Белый, Вяч. Иванов и др.) в качестве выхода из мировоззренческого кризиса предлагали возврат к непосредственному, цельному, «детскому» миросозерцанию средневекового человека. Этот возврат не есть регресс, но путь синтеза богатства сегодняшних знаний и возможностей с когда-то отвергнутым духовным наследием поколений является единственно верным. Безусловно, необходимо избегать чрезмерной идеализации как Средневековья, так и любого другого времени, поскольку это неизбежно ведет к механическому копированию в основном внешних сторон жизни. Но в нашем багаже должно быть все мудрое и светлое, что когда-либо знала история человека: в первую очередь это относится к Откровению и опыту его постижения — Св. Преданию.

«Дух целомудрия» — целостного отношения к бытию — выражается в трезвенном восприятии окружающей действительности, когда каждая часть мира находится на своем месте и исполняет свое назначение. Если «Имя Божие есть Бог», то и символ, и образ накрепко прикованы к первообразу, онтологически неразрывны с ним. И мир из бессмысленного набора атомов преобразуется в стройный благолепный, Богом созданный храм, где все на своих местах и нет ничего лишнего; храм, который «Им живет и движется « (Деян. 17: 28) к намеченным целям — в Его Царство.