Город Чехов. Электричка и автобус доставляют нас в военную часть, где будут проходить присягу новобранцы, в числе которых — фотограф «ТД» Игорь Палкин. «Директивщики» — так называют тех, кто по специальному прошению попал в часть с православным храмом. Мы беседуем с протоиереем Николаем Ремизовым, настоятелем храма святого великомученика Георгия Победоносца в военгородке Чехов-3 под Москвой.
— Отец Николай, зачем нужен храм при военной части?
— Армия — это, прежде всего, воспитание, нынешний солдат — это будущее России. Кем он будет: наркоманом, алкоголиком, тунеядцем или достойным семьянином и хозяином своей страны? Православные солдаты являются как бы маленькими фильтрами, которые очищают общество. Я слышал, что кто-то сказал: мне стыдно материться при нем, потому что он верующий. Вот они, эти фильтры, которые очищают общество. А с маленького дойдет и до большого.
— В богослужении участвуют тоже солдаты?
— Все делают солдаты: моют пол, пономарят, поют и молятся. В субботу-воскресенье и в праздники их отпускают в церковь.
— Давно ли открылся храм?
— 4 мая епископ Красногорский Савва, председатель Отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными силами, отслужил первую всенощную в этом храме.
— Возможно, пребывание одной религии в армии у кого-то вызывает недовольство?
— Но ведь Русь Святая — страна христианская, до 1917 года Православие было государственной религией, да и здесь, в части, большинство ребят — православные. Есть и мусульмане, но и они, семь человек, весной ничтоже сумняшеся принимали участие в создании церкви. Я ходатайствовал, чтобы им дали еще пять суток отпуска, и командир разрешил. И если они захотят — мечеть им строить не станут, но комнату для религиозных потребностей выделят. Здесь нет притеснений одной религии другой. Причем и они сами — мусульмане скорее по форме, по рождению, а не по образу жизни. А один из них даже решил принять Православие.
— В Москве пугают: вот, ввели священников в армию, будут в приказном порядке всех водить причащаться и тому подобное...
— Ну что Вы, в приказном порядке причащаться нельзя. Может, человек не готов — нельзя же ему в душу лезть. Вот когда был здесь владыка Савва, привели в храм по команде два взвода — они стоят, даже не перекрестятся на «Господи, помилуй», ждут, скоро ли это кончится.
Епископ тоже все это видит... Я потом просил командование, чтобы больше никого так не пригоняли.
— А сколько человек бывает обычно в храме?
— Человек тридцать на Литургии.
— Есть ли сопротивление сотрудничеству? Вы в своей работе встречаетесь с неприязнью?
— Со стороны командования — нет, а со стороны солдат — не знаю, они молчат, не имеют права. Нам идут навстречу. Провели в храм электричество, рамы вставляли те, кто здесь работает, — все бесплатно.
— Приходилось слышать от православных людей, что армия — это потеря времени: год или два там человек проводит, а что получает — непонятно, особенно после института.
— Хорошо, не будем служить в армии — армии не будет... ну и России тоже. Вот фашизм прошел бы волной и победил бы, и мы были бы просто рабами. Потом и сама армия: мы уходили туда детьми, а возвращались взрослыми, там нас закалили, отшлифовали.
— А сами Вы служили?
— Да, конечно, для меня и здесь много знакомого, привычного с моей службы.
— Есть ли здесь проблема дедовщины?
— В этой части если и есть, то небольшая. Вот сейчас женщина плакала, просила перевести сына в Арсаки, где и утренние молитвы читают, и вечерние — но и там дедовщина сильная по сравнению с Чеховым. Чехов — это просто рай... Но пойдемте, я вам покажу наш храм.
Храм, где проходят богослужения, оказался длинным одноэтажным домом. Купол, маковки, кресты — все это пока только в проекте. Но есть крыша, стены, пол, свет и тепло; оборудован временный иконостас. Все с армейской непритязательностью...
Материал подготовлен редакцией «ТД»
Вставить в блог
Поддержите нас!
