«Герой нашего времени?»
Татьяна ИЕНСЕН, редактор журнала «Искусство кино»:
Фильм Алексея Балабанова сразу же вызвал яростные и непримиримые споры даже среди самих кинематографистов. И это неслучайно. Впервые за много лет на нашем экране появился герой, претендующий на звание героя нашего времени. В нем есть сила (и не только мускульно-брутальная), бесстрашие, готовность помочь, даже своеобразно понятые благородство и чувство справедливости. Он хочет быть верным, быть братом. Ну чем не герой? Правда, для него убить, что для другого зубы почистить. Такое же повседневное, почти автоматически-естественное дело, не вызывающее никаких рефлексий, никаких угрызений совести. Ну раз старший брат, профессиональный киллер, попросил выполнить работу за него — не откажешь же. Ясное дело. Тем более, что стрелять без промаха, как и изготавливать патроны и даже глушитель на собственноручно сделанный обрез, герой умеет первоклассно. Ведь он только что вернулся из Чечни, где отслужил по полной программе. И только эта знания отечатались в его душе. Во всем остальном — он просто чистый лист бумаги, на котором окружающая жизнь начинает записывать свои хитроумные иероглифы. Но эти уроки он получает, уже став хладнокровным убийцей. Поэтому, даже столкнувшись с какой-то иной, неведомой для него правдой жизни, которую исповедуют единственно участливые, верные ему немец-философ, торгующий на базаре старьем и трамвайная вагоновожатая, жалеющая своего пьяницу-мужа, герой не испытывает и намека на раскаяние. Быть наемным убийцей для него — норма сегодняшнего дня. Помните, как в эпизоде, когда герой расстреливает своих, не пришедшихся ему по душе содельников, в истерике уложивших кого надо и не надо, он садится на пол рядом с четырьмя трупами и, узнав, что оставленный им в живых случайный свидетель преступления — режиссер на радио, говорит с ним о самом для себя главном. О песнях Бутусова. Ведь по натуре своей герой мог быть романтиком. Его искренне удивляет кислотный бессловесный рейв. Он хочет слов, обращенного к нему текста, и с утра до вечера, как религиозный фанат, слушает заклинания «Наутилуса». Однако потребность в руководстве жизнью словом не приводит героя к необходимости нравственного закона. Он легко становится преступником. Не революционером, обуреваемым праведным социально-общественным гневом, не благородным Робин Гудом, не Юрием Деточкиным, а обычным преступником. В финале картины авторы уже не скрывают, что и бескорыстию героя приходит конец. Один, с огромными пачками денег в карманах, он едет в Москву, как завоеватель, как власть имеющий. Жизнь обучила его вполне определенным и с давних времен известным способом. Но показано это без нравоучительного гротеска, без авторского диктата — наверное, поэтому фильм допускает так много зрительских разночтений. Главное, в нем есть попытка поставить диагноз и претензия на давно пустующую вакансию в сегодняшнем кинематографе — героя нашего времени.
«Человечность как она есть»
Сергей СЫСОЕВ, аспирант филфака МГУ:
Когда пишут о фильме « Брат», любят считать, сколько человек убил Данила-киллер, и сколько денег у него в карманах. Одним словом, большинство критиков полагают, что это фильм об эпохе войн и первоначальном накоплении капитала, современных героях и бесчеловечной среде, которая делает из современных героев безжалостные машины для убийств.
Не знаю, чем так поражают критиков и киноведов сцены насилия, что им больше ничего в фильме неинтересно. В Голливуде подобные сцены сняли бы более эффектно.
Во-первых, главный герой не просто убивает — ему приходится это делать. Он или заступается за своего ближнего, начиная от родного брата (который, впрочем, его просто использует), или защищается. Так, он убивает двоих киллеров только потому, что понимает — или он останется и спасет несчастного режиссера, или они убьют и его, и режиссера. Неужели желание остаться в живых — преступление? Данила никогда не убивает, если его жизни или жизни других ничего не угрожает. И как бы мастерски он ни владел оружием, зрителя не покидает ощущение, что роль «киллера» для него случайна. Просто так сложились обстоятельства. С равным успехом он мог бы быть и шофером. Это фильм не о киллере, а о человеке, оказавшемся в экстремальных условиях, и не испугавшегося этих экстремальных условий.
Во-вторых, одно из главных достоинств фильма — его метафоричность, которая совершенно очевидна. Питер подается как город-кладбище, это мир мертвых. Один из самых умных и душевных персонажей (Немец), живущий на Лютеранском кладбище и приторговывающий на рынке непонятно чем, говорит о родном городе так: родина там, где предки лежат. Так в фильм входит потусторонний мир. Мудрость мира мертвых — это мудрость пословиц и поговорок, это кодекс правил, строго регламентирующих жизнь его обитателей. Потусторонний мир устроен так, что непонятно, где сам человек, а где та среда, которая его окружает. Обитатели мира мертвых приняли этот мир как свою судьбу: жизнь бандитов легка, потому что она размерена. Она легка, потому что ясна. Вот чем они живут: бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе; поживешь подольше — увидишь побольше; не тот счастлив, у кого много добра, а у кого жена верна и т.д. Практически у каждого персонажа есть свой кодекс, выраженный в нескольких афоризмах, потому что у каждого персонажа есть своя судьба. Не причастны к ограничивающим формулам потусторонней мудрости только главный герой Данила, и те персонажи, которые настолько погружены в среду, что не имеют и начал самосознания (Кэт, Зинка с Дедом, некоторые представители братвы, у которых «мозгов нет» даже на мудрость мертвых), и живут как растения. Жизнь Немца, как и жизнь других обитателей потустороннего мира, отражается в печальном и безнадежном образе: пустой трамвай бежит по рельсам, по одному и тому же маршруту, изо дня в день. Так и жизнь обитателей мертвого мира. У каждого из них своя судьба: одному — быть бандитом, другому — бомжом. Но все они рабы этого мира.
Из мира живых в фильме всего один персонаж — это главный герой. Что же дает ему силу пройти через мир мертвых, через мир беспокойных мертвецов, которым всегда чего-нибудь нужно — или друг от друга, или от попавших к ним живых?
На протяжении всего фильма главного героя сопровождает музыка. Зритель понимает, что перед ним не просто какой-то меломан, один из армии поклонников «Наутилуса», а человек музыки. Не музыки Бутусова, которая только подобие и отголосок настоящей, а
той, идеальной музыки, которая только одна и может провести героя через мир мертвых. Песенки Бутусова — еще одна из метафор фильма.
То, что поэт и музыкант слышат иногда, становится для главного героя путеводной нитью. Эта музыка — не музыка заоблачных сфер, а, пожалуй, музыка самой человечности. Главный герой верен только ей, и, следовательно, он остается верен и самому себе. Неизвестно, почему именно он всегда слышит эту музыку, а не кто-то другой. Скорее всего, это дар — быть самим собой. Данила обращен к самому себе, он верен своей человечности, тогда как другие обращены к внешнему — к своему жизненному кодексу, потусторонней мудрости, той мудрости, что приходит к человеку извне, ограничивает и покоряет.
Музыка, ведущая и охраняющая, позволяет относится главному герою ко всему окружающему наивно и бескорыстно. Но как бы хорошо (вернее, человечно) ни относился Данила к окружающим, он остается один. Никто не может жить рядом с ним. Потому что никто не может услышать или вынести той музыки, которой он живет. Трудно быть мертвому рядом с живым. Невозможно. Может быть, он и чувствует некоторую вину по отношению к тем, с кем он расстается. Но мы всегда чувствуем вину, когда нас не понимают, потому что считаем, что не смогли объяснить. Он пытается изменить жизнь других, но люди не хотят жить по-другому и возвращаются к привычному образу жизни, в мир мертвых. Женщина, которую он любил, говорит ему: «Я тебя не люблю». Она уходит от него.
Он остается один, и продолжает свое бесконечное путешествие. Он едет в Москву на попутном грузовике. За окном лежит снег. Белый цвет — цвет смерти. Он окружен смертью. Мир мертвых расстилается передним, но смерть бессильна. А под пальто у него обрез — еще одна замечательная метафора фильма — знак силы и независимости. Он — ангел смерти, воплощение земной справедливости, человеческого возмездия.
«Большой ребенок после Чечни»
Дмитрий ИВЛЯНОВ, кинолицеист:
«Не верю!!!» — хотелось мне кричать, когда в огромном зале Дома кино на меня обрушились ритмы «Наутилуса», перемешанные с грязью улиц, кровью и чем-то еще. Хотелось не верить потому, что в этом грохоте все же узнается знакомый город, где есть живые люди, человеческие отношения. Мир, наверное, тогда гибнет, когда все живое в нем становится средством для достижения ложных целей. Об этом, на мой взгляд, фильм Алексея Балабанова «Брат».
Режиссер выстраивает такой мир, в котором для человека нет ничего святого. Но в главном герое, Даниле Багрове, киллере-убийце, меня что-то заставляет искать Человека. Данила похож на большого ребенка, побывавшего в Чечне... Как и всякий ребенок, он пытается найти для себя опору, способ жизни в мире, частью которого стала война. Недаром для него имеет такое большое значение творчество « Наутилуса», влекущее за собой лукавой мудростью слова.
«Сидюшник» для Данилы становится чем-то вроде «ангела-хранителя» на поясе. Я имею в виду не только кадр, когда он спасает Данилу от пули, но и то, что он его второй внутренний голос, его совесть: «В этой стране, вязкой, как грязь, я даю тебе силы, я даю тебе власть», — нашептывает он ему словами Мефистофеля, сопровождая момент создания Данилой орудия смерти.
Голос Бутусова и Данилы Багров на экране сливаются в единую симфонию насилия. И одновременно музыкальный ряд фильма — антитеза потерявшего человечность мира: поэтика «Наутилуса» делает из триллера трагедию: здесь либо убивают, либо душу продают.
Данила, с моей точки зрения, — это доведенная до крайности жертва такого мира, в который он пришел по любви к брату. Пришел в город-монстр, который обезличивает и обессиливает каждого, подобно магии «Наутилуса Помпилиуса», подчиняющей себе толпу, заставляя ее реветь под слова: «Из нас выращивают смену, для того, чтоб бить об стену... тренируйся лбом об стену — вырастим другую смену...» Но Данила выжил, победил, да еще как!!! — уехал с пачками долларов в кармане в Москву... Уехал победителем? Ответ на этот вопрос для себя я нахожу в кадре, где лицо героя отражено в зеркале, и за кадром звучат слова: «Побывали мы в глазах твоих, и все, что нам нужно, взяли».
«На пути к сверхчеловеку»
Татьяна МОСКВИНА-ЯЩЕНКО, киновед:
Мне интересен фильм «Брат», во-первых, потому, что он на фоне отечественной кинопродукции, ныне весьма немногочисленной, талантливо и профессионально снят. Во-вторых, он представляется мне явлением, как теперь принято говорить, симптоматичным, то есть угадавшим некое состояние общества. Это своего рода констатация факта без морализаторства. Помню, в начале 90-х вышел на экраны кинотеатров фильм Бодрова-старшего «Сэр», в котором герой-подросток бежал через всю страну из детской колонии в колонию строгого режима, чтобы обнять отца-рецидивиста. В ходе его путешествия становилось очевидным: жизнь такова, что невозможно не преступить. В фильме Алексея Балабанова мы встречается по сути дела с тем же героем, но повзрослевшим, прошедшим уроки чеченской войны. Вчерашний десантник Данила стал осваивать Питер, видимо, как некогда Грозный. Осторожно, вкрадчиво, не светясь. Он спит на тротуаре, подложив под голову вещмешок. Присматривается. Ждет своего командира, нового приказа «убить». И убивает того, на кого указал брат. Безнравственно? Согласна. Но почему ни авторы, ни я в данном случае не спешу заклеймить его как киллера, наемного убийцу, кем он по сути дела и является? На мой взгляд, причина в том, что осталось за кадром фильма. Авторы прибегают к фигуре умолчания. Они не показывают нам тех ужасов, которые пережил Данила-младший в Чечне. Герой предельно замкнут. Мы можем судить о его душевных переживаниях по внешним проявлениям. И тут каждый зритель -думаю, авторы на это рассчитывали — подключает свои ассоциации, связанные с чеченскими событиями. Первое, что мне вспоминается, — это призывы правозащитника Ковалева из дудаевской ставки в Грозном, обращенные к российским солдатам: «Не стреляйте!» Очевидцы рассказывали, что солдаты медлили и тут же их расстреливали чеченцы. Багров-младший выжил. И вынес из войны (а это, несомненно, самый важный для него жизненный опыт) свое представление о жизни, справедливости, дружбе, любви... Даже о прекрасном. Данила прощает даже предательство брата, подставившего его под пули. Данила Багров убивает и выживает. Но ему негде жить.
Фильм, на мой взгляд, фиксирует такое состояние общества и человека, при котором не заявлена ни только идея Бога-Отца, но и просто отца, идея семьи, дома, куда человек, «пришед в себя», мог бы вернуться. Человеческое дитя, воспитанное в волчьей стае, как показали ученые, не становится в полном смысле человеком. Делая своего героя «блаженным убийцей», авторы отслеживают каждый его шаг на пути к сверхчеловеку. Багров-младший еще вызывает сочувствие и оставляет надежду на чудо, которое может произойти с его пока еще живой душой. Но в фильме Балабанова есть два персонажа вполне тарантиновских, вполне условных. Это Багров-старший и тот «новый русский», который заказывает убийства и говорит исключительно поговорками. Зритель на них как бы и не обращает внимания. Что можно взять с отпетых негодяев? Но они, с моей точки зрения, согласно авторской мысли и есть конкретное воплощение той необратимой трансформации, которая происходит с душой главного героя. «Прости, меня, брат, — говорит Багров-старший после засады на квартире. «Конечно, брат, — отвечает Данила. — А деньги где?» Фильм интересен тем, как он исподволь подводит зрителя к мысли, что зло не имеет сущности: зло есть искажение добра.
Вставить в блог
Поддержите нас!
