Северный пейзаж

— Михаил, легко ли в наше время быть поэтом, когда мир уже почти полностью изгнал из себя все поэтическое? Мы видим, что даже лучшие из современных поэтов страдают болезненной скудостью и фрагментарностью.

— Ничего не скажешь, современные поэты действительно скудны, как северный пейзаж. Нашего современника можно сравнить с северной елкой: посмотришь на нее — не выше человеческого роста, а срубишь — двести годовых колец. Так что скудость, конечно, остается скудостью, но бывает, что под ней скрывается великий человеческий труд.

Охота

Я люблю, придя шатаясь,

С горячими сосульками на лбу,

Сняв тозовку, ввалиться спотыкаясь,

В холодную и тесную избу.

Там печки неохотная работа,

И в полутьме тяжелый куль с крупой

Сбивает шапку, мокрую от пота.

Под тонкой и прозрачной скорлупой

Люблю фитиль в пылающей короне,

Капканов беспорядок на полу,

Стук ледышки в чайнике и шорох в микрофоне

Холодной рации, вокруг трубы в углу

Распятые таежные доспехи.

Далекий, побеждающий помехи,

Переговор товарищей ночной

И русской музы строгий позывной.

…С утра собаки скачут на ветру,

Кусают снег и лают друг на друга,

Патронташа тяжелая подпруга

 Подтянута на новую дыру.

Морозный воздух свеж, как нашатырь,

Горят верхушки лиственниц крестами

И благовестит звонкими клестами

Тайги великолепный монастырь.

* * *

Я сегодня проснулся свободный.

Тишина по всему селу.

Из-за облака луч холодный

Пробирается по столу,

По часам, не спеша идущим,

По остатку карандаша...

И, как в детстве, полна грядущим,

Облегченная сном душа.

* * *

Жизнь промчится, не дав ответа,

Будет ночь, пустота и страх,

И лиловый налет рассвета

На искусанных в кровь губах.

Будет шепот, неловкие ноги,

Облегченье последних слез,

И над синей стрелой дороги

Симфонический шум берез.

... Брат мой ветер! Вздувая одежды,

Ты дорогу за мной просуши...

Дай мне, Боже, хоть тень надежды

На бессмертье моей души!