Защитник социализма
После октябрьской революции 1917 года журнал «Слово Истины» продолжал выходить. Будучи свидетелями бесчинств и преследований, жертвами которых с самого начала стали православные епископы, священники и просто верующие, авторы журнала тем не менее подчеркивали положительную роль этих событий, которые привели Православную Церковь к избранию Патриарха и дали свободу Католической церкви, как латинского, так и восточного обряда. <...>
В № 58-60 была перепечатана информация, опубликованная 9/22 ноября 1917 года в газете умеренных прогрессистов «Новая жизнь», возглавляемой Горьким: «Официальная газета папы («Osservatore Romano» — прим. автора) в решительных и смелых выражениях выступила в роли защитника социализма, заявив о своей полной с ним солидарности. Политика Святого престола, опираясь на доступные и разрешенные христианством средства, стремится защищать демократические свободы и конституционные парламентские права».
Священник у Ленина
Во время Общественных недель в Нанте в 1936 году монсеньор Д'Эрбиньи передал очень странные слова, сказанные Лениным. «Мы ошиблись, — будто бы произнес Ленин в конце своей жизни. — Нам следовало бы иметь десять святых Францисков Асизских». Епископ добавлял, что во время своих визитов 1925 и 26 годов в Москву он говорил об этом случае в Кремле, и никто его не опроверг.
Кому же мог сделать Ленин такие странные откровения? Книга Стеля о восточной политике Ватикана и переписка Неве с Д'Эрбиньи одновременно указали мне источник. Речь идет об аббате Викторе Беде, который родился в 1869 году в Венгрии, принял французское гражданство и был с 1909 по 1912 год журналистом в Париже, где и познакомился с Лениным, жившим тут же, на улице Мари-Роз. Впоследствии Беде стал священником, был направлен в Куарскую епархию в Швейцарии, в 1924 году являлся членом подготовительного комитета к «святому году» — 1925-му.
Беде опубликовал две статьи в «Osservatore Romano» («Римский наблюдатель», официальная газета Ватикана — прим.пер.): 23 августа 1924 — «Pensieri di Lenin sul cattolicesimo. Ricordi personali» («Мысли Ленина о католицизме. Личные воспоминания»), и 24 сентября 1924 — «Il problema russo nel pensiero di Lenin. Ricordi personali» («Взгляд Ленина на русский вопрос. Личные воспоминания»). «Osservatore Romano» предварил первую статью следующим замечанием: «Один хорошо нам знакомый зарубежный священник, который довольно много сотрудничал с нашей газетой, прислал нам эти воспоминания; об их важности излишне говорить».
Ленин умер 21 января 1924 года. Пресса только что опубликовала его завещание о будущем коммунизма и о руководстве партии, где Ленин ставил под сомнение кандидатуру генерального секретаря Иосифа Виссарионовича Сталина. Аббат Беде счел нужным дополнить это официальное завещание своими воспоминаниями. «Я познакомился с Лениным в Париже, — писал он, — и был с ним в дружеских, сердечных отношениях». За несколько месяцев до смерти Ленина Беде встречался с ним в его частном кабинете в Кремле: это было несложно, поскольку никто, кроме Владимира Ильича, не знал, что он священник, и Ленин распорядился выдать ему пропуск. «Ленин был для меня скорее старым товарищем, чем творцом одной из ужаснейших революций. Его характер оставался столь же мягким, что и в Париже. Но та идея, которую он сделал своей целью, подавляла его природную мягкость».
Эта мысль странным образом напоминает слова Горького, говорившего, что Ленин наступал на горло собственной песне: он бы хотел гладить детей по головке, а революция заставила его убивать. «Необходимо, — говорил Ленин Беде, — до конца добивать врагов народа, как змею, которая хочет тебя укусить; нужно жертвовать собой, отбирать, чтобы разделять». «Я думаю, — добавлял Ленин, — что после разрушения нынешних институтов, католическая иерархия снова оживет, потому что в церкви происходит постоянное воспитание тех, кто призван руководить другими. Епископом или папой не рождаются, как до сего момента рождались князьями, королями или царями, — но чтобы стать вождем или главой Католической церкви, необходимо представить доказательства своих способностей. Именно в этой мудрой организации заключается нравственная сила католицизма, которая позволила ему в течение двух столетий противостоять любым ураганам».
«Сила твоей церкви — целиком в морали, а не в принуждении. Для человечества требуется и то, и другое. Вот почему я вижу, — заключал Ленин, нажимая на эту фразу, — я вижу на сто лет вперед одно единственное правительство — советское, и одну единственную религию — католичество. Твой идеал воплотится, как и мой. Жаль, что ни один из нас не увидит этого». «Ленин, — отвечал я, — ты ошибаешься. Не пройдет и ста лет, и мы увидим, в иной жизни, действительное равенство в торжестве католической истины». Он замолчал. «Такой рационалист, как он, не мог с этим согласиться; будучи же вежливым человеком, не хотел противоречить».
Из книги Антуана Ванжера «Рим и Москва»
Примечание редакции. Несмотря на явную недостоверность этого события характерна его публикация в католических изданиях.
Защитник социализма
После октябрьской революции 1917 года журнал «Слово Истины» продолжал выходить. Будучи свидетелями бесчинств и преследований, жертвами которых с самого начала стали православные епископы, священники и просто верующие, авторы журнала тем не менее подчеркивали положительную роль этих событий, которые привели Православную Церковь к избранию Патриарха и дали свободу Католической церкви, как латинского, так и восточного обряда. <...>
В № 58-60 была перепечатана информация, опубликованная 9/22 ноября 1917 года в газете умеренных прогрессистов «Новая жизнь», возглавляемой Горьким: «Официальная газета папы («Osservatore Romano» — прим. автора) в решительных и смелых выражениях выступила в роли защитника социализма, заявив о своей полной с ним солидарности. Политика Святого престола, опираясь на доступные и разрешенные христианством средства, стремится защищать демократические свободы и конституционные парламентские права».
Священник у Ленина
Во время Общественных недель в Нанте в 1936 году монсеньор Д'Эрбиньи передал очень странные слова, сказанные Лениным. «Мы ошиблись, — будто бы произнес Ленин в конце своей жизни. — Нам следовало бы иметь десять святых Францисков Асизских». Епископ добавлял, что во время своих визитов 1925 и 26 годов в Москву он говорил об этом случае в Кремле, и никто его не опроверг.
Кому же мог сделать Ленин такие странные откровения? Книга Стеля о восточной политике Ватикана и переписка Неве с Д'Эрбиньи одновременно указали мне источник. Речь идет об аббате Викторе Беде, который родился в 1869 году в Венгрии, принял французское гражданство и был с 1909 по 1912 год журналистом в Париже, где и познакомился с Лениным, жившим тут же, на улице Мари-Роз. Впоследствии Беде стал священником, был направлен в Куарскую епархию в Швейцарии, в 1924 году являлся членом подготовительного комитета к «святому году» — 1925-му.
Беде опубликовал две статьи в «Osservatore Romano» («Римский наблюдатель», официальная газета Ватикана — прим.пер.): 23 августа 1924 — «Pensieri di Lenin sul cattolicesimo. Ricordi personali» («Мысли Ленина о католицизме. Личные воспоминания»), и 24 сентября 1924 — «Il problema russo nel pensiero di Lenin. Ricordi personali» («Взгляд Ленина на русский вопрос. Личные воспоминания»). «Osservatore Romano» предварил первую статью следующим замечанием: «Один хорошо нам знакомый зарубежный священник, который довольно много сотрудничал с нашей газетой, прислал нам эти воспоминания; об их важности излишне говорить».
Ленин умер 21 января 1924 года. Пресса только что опубликовала его завещание о будущем коммунизма и о руководстве партии, где Ленин ставил под сомнение кандидатуру генерального секретаря Иосифа Виссарионовича Сталина. Аббат Беде счел нужным дополнить это официальное завещание своими воспоминаниями. «Я познакомился с Лениным в Париже, — писал он, — и был с ним в дружеских, сердечных отношениях». За несколько месяцев до смерти Ленина Беде встречался с ним в его частном кабинете в Кремле: это было несложно, поскольку никто, кроме Владимира Ильича, не знал, что он священник, и Ленин распорядился выдать ему пропуск. «Ленин был для меня скорее старым товарищем, чем творцом одной из ужаснейших революций. Его характер оставался столь же мягким, что и в Париже. Но та идея, которую он сделал своей целью, подавляла его природную мягкость».
Эта мысль странным образом напоминает слова Горького, говорившего, что Ленин наступал на горло собственной песне: он бы хотел гладить детей по головке, а революция заставила его убивать. «Необходимо, — говорил Ленин Беде, — до конца добивать врагов народа, как змею, которая хочет тебя укусить; нужно жертвовать собой, отбирать, чтобы разделять». «Я думаю, — добавлял Ленин, — что после разрушения нынешних институтов, католическая иерархия снова оживет, потому что в церкви происходит постоянное воспитание тех, кто призван руководить другими. Епископом или папой не рождаются, как до сего момента рождались князьями, королями или царями, — но чтобы стать вождем или главой Католической церкви, необходимо представить доказательства своих способностей. Именно в этой мудрой организации заключается нравственная сила католицизма, которая позволила ему в течение двух столетий противостоять любым ураганам».
«Сила твоей церкви — целиком в морали, а не в принуждении. Для человечества требуется и то, и другое. Вот почему я вижу, — заключал Ленин, нажимая на эту фразу, — я вижу на сто лет вперед одно единственное правительство — советское, и одну единственную религию — католичество. Твой идеал воплотится, как и мой. Жаль, что ни один из нас не увидит этого». «Ленин, — отвечал я, — ты ошибаешься. Не пройдет и ста лет, и мы увидим, в иной жизни, действительное равенство в торжестве католической истины». Он замолчал. «Такой рационалист, как он, не мог с этим согласиться; будучи же вежливым человеком, не хотел противоречить».
Вставить в блог
Поддержите нас!
