В связи с этим «Татьянин День» продолжает тему гражданской религии, которая стала одним из вопросов, обсуждавшихся на очередной встрече студентов и преподавателей МГИМО, МГУ и МДАиС.
Категорический императив
Сегодня все чаще на уровне государственной политики происходит обращение к Православной Церкви с целью обретения национальной идеи, без которой, по общему мнению, невозможно возрождение России. Но отдаем ли мы себе отчет в тех обязательствах, которые налагаем на себя, призывая Православие лечь краеугольным камнем в политических отношениях? Христианство — категорически-императивная религия. Евангельскому сознанию чужд дух религиозного плюрализма: «Я есмь путь, истина и жизнь», «Никто не приходит к Отцу, как только через Меня», — говорит Христос. Если этого не принимать во внимание, останется ли христианство христианством?
На мой взгляд, Церковь может участвовать в политической жизни при условии, что политической системой осознаются приоритеты собственно христианских ценностей (спасение души), и христианские идеи не используются лишь для придания государственной машине высшей легитимности в глазах народа. Именно в спасении состояло целеполагание российского монархического государства, пытавшегося воплотить в симфонии с Церковью идею христианского устроения жизни (хотя практика часто расходилась с теорией). Подчинение же религии земным нуждам меняет и основной вектор направления всей культуры. Характерным примером последнего на Западе являются гражданские, или политические, религии.
Гражданская религия
Идея гражданской религии возникает уже в эпоху Просвещения. В «Общественном договоре» Ж.-Ж.Руссо впервые проговаривает основные положения новой религиозной системы (безличный бог, наказание порока и награждение добродетели, загробная жизнь), а введенный во время Французской революции культ разума является попыткой практического воплощения этой идеи. Одним из самых ярких примеров государства с гражданской религией являются сегодня США. Гражданская религия США — это духовная основа американской культуры, сердцевина «американской мечты», которая объединяет всех членов американского общества на религиозной интерконфессиональной основе и придает высшую (божественную) легитимность государственным и демократическим институтам страны. Служащая основанием национальной идеи государства, американская гражданская религия утверждает избранность страны и народа, особый путь и значение Америки для всего мира. Бог в этой системе призван лишь благословлять американский народ. Идея закреплена и на ритуальном уровне — инаугурация Президента, клятва перед американским флагом и т.д.
Конечно, в России сложилась другая культурная атмосфера и политическая ситуация, но это отнюдь не исключает превращения официального Православия в некий атрибут государственности. Особенно сейчас, когда так модны разговоры о величии и особенном пути России, перенесение которых в сферу политики может выхолостить саму идею православной державы.
Гражданская религия не терпит категоричности христианства, как не терпит ее и демократия, которая допускает, как это ни парадоксально звучит, единственный диктат — диктат меньшинства (примером чему современная Америка, где практически любое меньшинство — в том числе и гомосексуалисты, а вскоре, видимо, и сатанисты — может отстаивать свои права вплоть до судебного разбирательства и, наверняка, выиграет). А с христианским большинством в тех же Соединенных Штатах дело обстоит совершенно иначе.
Так, в деле Стоун Грэхам (1980 год) суд запретил школьную практику использования настенных плакатов с текстом десяти заповедей, так как это является нарушением Пункта о государственной религии (Establishment Clause) и не может допускаться в государственных школах США. К тому же разряду принадлежит история (ее мне рассказал Глава Российского отделения Валаамского общества Америки Ричард Бэттс), произошедшая с одним из американских православных священников в городе Дейтона Бич, штат Флорида, в 1993 году. Он был приглашен менеджером крупного торгового центра города на церемонию установления рождественской елки. Персоналу универмага хотелось, чтобы православный священник сказал несколько слов на торжестве. Священник дал согласие, но за три дня до события ему позвонил менеджер и сказал, что существуют условия, которые необходимо соблюсти на церемонии: во-первых, нельзя молиться, во-вторых, нельзя произносить имени Иисуса Христа, в-третьих, нельзя подчеркивать христианский характер праздника. Священник отказался.
Вот почему меня радует тот факт, что во время конференции в МГИМО на приветствие архиепископа Сергия «Христос воскресе!» зал отозвался дружным «Воистину воскресе!». В США, стране с развитой демократией, подобное уже немыслимо.
«Две вещи несовместные»
Через месяц после этой встречи в «Церковно-общественном вестнике» появилась статья М.Жеребятьева и В.Смирнова «Русское Православие — гражданская религия постсоветской России?», в которой авторы заявляют, что русское Православие уже превратилось в гражданскую религию, хотя этот факт, по их мнению, никем не замечен. С другой стороны, большая часть материала посвящена анализу того, почему Православие НЕ ЯВЛЯЕТСЯ настоящей гражданской религией. А завершают свою статью авторы так: «Объективно подобная гражданская религия (т.е. Православие — В.Л.) не способна сформировать качества личности, традиционно считающимися гражданскими добродетелями: личную ответственность, личную честь, самостоятельность, чувство поддержки и взаимовыручки в хорошем смысле этих слов (интересно, а какой плохой? — В.Л.), осознанное чувство долга, любовь к земной родине (ведь она населена «бесами»)». Эти обвинения настолько надуманны, что не нуждаются в опровержении. Отметим лишь восхваление авторами «гражданских добродетелей», которые, видимо, способна воспитать только подлинная гражданская религия.
Нужно еще раз подчеркнуть, что Православие сможет стать гражданской религией только тогда, когда совершенно перестанет быть самим собой. Само слово «Право-славие» и понятие «Церковь» одинаково неприемлемы для гражданской религии, так как:
а) у гражданской религии не может быть ИНО-славия: ведь все религии равны по-своему (при одном жестком условии: если это не входит в противоречие с работой государственного механизма);
б) гражданская религия исключает понятие Церкви как религиозного собрания верующих, для которого основания веры являются смысложизненной установкой, независимо от конъюнктуры текущей социально-политической жизни;
в) гражданская религия всегда национально-государственно замкнута, тогда как Православие является не просто «традицией русских», но мировой религией, основанной на вере в Бога, а не в величие Российской Империи.
Кроме того, никакие поступки даже самых высокопоставленных церковных иерархов не могут считаться выражением соборного сознания Церкви (за исключением случаев, когда церковные представители лишь оглашают ранее выработанную и всеми одобренную позицию). Поэтому вряд ли нужно отождествлять Православную Церковь с некоторыми архиереями и судить о церковной позиции, исходя из поступков последних. Церковь — это и святые, подвижники, да и просто монахи, монахини и прихожане. А отношение к Церкви как к социально-политическому институту — это и есть, на мой взгляд, одна из основных ошибок тех, кто пытается объявить Православие гражданской религией России.
Что касается существования элементов гражданской религии до революции (о чем пишет И.Е.Задорожнюк в «НГ-религии»), то оно было следствием намеренного искажения православной идеи, все тем же стремлением превратить Церковь в подчиненный государству политический институт. С другой стороны, советская идеологическая система — и я здесь полностью согласен с г-ном Задорожнюком — создавалась по всем правилам гражданской религии. Ее мифология в коммунистическом варианте заключалась в следующем: построение земного рая в (не) далеком светлом будущем; идея избранности страны, миссия которой — освобождение земли от гнета мирового капитала; наличие собственных святых (Ленин, Сталин) и поклонение их останкам; ежегодные особые праздники (1 мая, 7 ноября и т.д.) и ритуалы. Все это очень напоминает модель, по которой создавалась американская государственная мифология, с той лишь разницей, что специфика советского варианта гражданской религии заключалась в насаждении атеизма как основы мировоззрения.
Если же в России снова возникнет гражданская религия, она сможет лишь паразитировать на теле подлинно православной идеи, ибо не способна породить мало-мальски глубокое содержание, обладая лишь внешней, все деформирующей оболочкой.
Вставить в блог
Поддержите нас!
