Дмитрий Федорович Егоров (1869-1931) поступил в Московский университет в 1887 году. В 1901 он стал доктором наук в области чистой математики, а в 1903 — профессором Московского университета. Под руководством Егорова и его ученика Николая Николаевича Лузина (1883-1950) была создана знаменитая Московская школа теории функций. Позднее от неё отпочковались другие школы, и Москва в 30-е годы превратилась в один из наиболее важных мировых центров математической мысли.
В 20-е годы Егоров был крупнейшим московским математиком. В дополнение к руководству Институтом математики и механики он стал президентом Московского математического общества — одного из важнейших математических обществ в мире. В 1924 году он был избран членом-корреспондентом, а в 1929 — почетным членом АН СССР. В этот период предпринимались воинствующие нападки на «буржуазную идеологию», «кастовые предрассудки» и другие «пережитки прошлого». Эти нападки прежде всего были обращены против религии. Егоров не скрывал религиозных убеждений и отказался принять диалектический материализм. Поэтому он и стал главной мишенью «культурной революции» в Московском университете.
Московский университет сыграл особую роль в драматических преобразованиях 1920-30-х годов. Прежде всего потому, что он был ведущим университетом страны. Но еще более важным представляется тот факт, что Университет в 20-е годы не выражал сочувствия большевистской революции. Многие из его сотрудников верили в перспективу возрождения русского религиозно-философского движения первых десятилетий нашего столетия. Некоторые факультеты были тесно связаны с Русской Православной Церковью и в философских воззрениях, и на практике.
Религиозная атмосфера в Университете послереволюционных годов описана в мемуарах Юрия Владимировича Готье. Так, он пишет об обязательстве факультетов отмечать день святой Татианы; его праздновали даже после того, как в 1918 году Университетская церковь была закрыта. Однако попытки сохранить дореволюционные религиозные и научные традиции факультетов предпринимались на протяжении всех 20-х годов.
Пожалуй, нигде религиозные традиции не были столь сильны, как в Научно-исследовательском институте математики и механики. Среди его сотрудников было много верующих людей, активным прихожанином был и директор института Дмитрий Федорович Егоров.
Его собственные религиозные убеждения способствовали сохранению высокого научного уровня и требовали немалых усилий для защиты независимости педагогического процесса и научной работы от вмешательства идеологии. В частности, он открыто сопротивлялся приему студентов в Университет на основе их политической ориентации. Он также противился попыткам вовлечения студентов в политически ориентированную общественную деятельность.
Коммунистический штурм религии объяснялся марксистской убежденностью, что вера несовместима с наукой. Одной из главных целей первой пятилетки, начавшейся в 1929 году, стала борьба с Русской Православной Церковью. Был выдвинут лозунг «культурной революции», призванной сделать все учреждения инструментом советской идеологии. Московский университет оказался главной мишенью. А в самом Университете атаки сосредоточились на Институте математики и механики и, прежде всего, на его директоре — Д.Ф.Егорове.
Опубликованы три документа, отражающие нападки на Егорова. В первом описывается собрание молодых научных кадров — аспирантов Московского университета, состоявшееся 21 декабря 1929 года. Второй документ — «Декларация инициативной группы по реорганизации [Московского] математического общества». Третий — «Октябрь в математическом обществе и в Институте механики и математики».
В «Декларации инициативной группы» отмечается: «Обострившаяся классовая борьба в СССР толкнула правую часть профессуры в лагерь контрреволюции. Реакционная профессура возглавляла все раскрытые в последнее время вредительские организации и контрреволюционные партии... И в среде математиков выявились активные контрреволюционеры. Арестован за участие в контрреволюционной организации проф. Егоров, признанный вождь московской математической школы, председатель Математического общества, бывший директор Математического института, кандидат московской математики в Академию наук, — тот самый Егоров, хранитель академических традиций, против которого уже давно велась борьба пролетарским студенчеством, но в защиту которого почти единогласно выступало большинство московских математиков... Вместе с тем полностью разоблачена прежняя позиция большинства так называемых «советских» ученых — позиция буржуазно-демократических попутчиков пролетарской революции. Буржуазная идеология среди научных работников принимала довольно различные формы: пацифизма в классовой борьбе с отрицанием необходимости революционного террора, с проповедью «общечеловеческой» морали и с примиренчеством на основе этой морали к контрреволюционерам; оппортунизма социал-демократического пошиба с готовностью идти к социализму, но без жертв, без борьбы; индивидуализма, подчас анархического характера, гордого своей идейной независимостью, требующего «свободы» научной работы от актуальных задач социалистического строительства; делячества, готовности нести какую угодно работу, но без политической ответственности за нее, делячества, ведущего к примиренчеству, к егоровщине («можно быть Егоровым по убеждению, но честно работать с советской властью»); обывательщины, прячущейся в свой уголок от классовой борьбы и украшающей этот уголок научной эстетикой вместо канарейки рядового обывателя; замазывания всех острых вопросов политической борьбы в собственной среде, нежелания вести борьбу с собственными контрреволюционерами при формальном отмежевании от вредительства контрреволюции вообще».
Обращает на себя внимание появление нового политического термина «егоровщина».
В октябре 1930 году Егоров был арестован по сфабрикованному делу.
Вставить в блог
Поддержите нас!
