На острове Тэйнет. Впечатления от английской провинции 1997 года

После окончания мной института папа сказал: «Повидай мир, поучи язык». Так я оказался в частной школе The Regency School of English, где живут и обучаются молодые (и не очень) люди со всего света. Школа имеет собственный отель, а также сотрудничает с местными жителями, предоставляющими студентам жилье. Перед трехнедельной поездкой думал: «Ну вот_; изучу, как живут строгие англичане». Сотрудница аэропорта Хитроу с серьгой в носу пошатнула представления о строгости нравов... Вообще, у меня сложилось впечатление, что Запад помешался на сексе. Ну вот, допустим, идет по улице англичанка с ребенком, а в носу и в брови у нее серьги. Смотришь на нее и думаешь: «Все ли в порядке с психикой? ». В лондонском метро удивляешься обилию подобных отморозков. Впрочем, и в провинции молодежь матерится не меньше, чем в столице. Прямо как у нас. Только у нас растет первое поколение таких, а у них уже второе или третье, воспитанное на крутой свободе, роке и т.д. К сожалению, наши, когда приезжают туда, очень быстро все это усваивают.

 

Школа находится в маленьком провинциальном городе Рэмсгейте (это около 100 км на юго-восток от Лондона), там много других подобных заведений, поэтому город поистине интернациональный. Поселился я в семье в окраинном квартале Ньюингтон. Дома там все однотипные: двухэтажные, с цветником перед домом и садом-огородом сзади. В свежем воздухе кружат чайки, чувствуется близость океана. В цветниках растут иногда такие экзотические дерева  — просто зашатаешься! Это и понятно  — зимой у них ниже +5 температура не опускается. На многих домах  — параболические антенны. Реклама в городе очень странная. Вот представьте себе  — черно-голубой плакат с тремя женскими лицами и снизу надпись: «Ангелы ада». Подпись: «Противораковый фонд Марии Кюри». И все в том же загадочном духе. Еще запомнились объявления о съезде какой-то марксистской партии  — для них это, конечно, интересно и ничуть не страшно, ведь они на эти грабли не наступали...

Везде все аккуратненько, обихожено, разве что кое-где на тротуаре что-нибудь валяется, и все такие вежливые-превежливые, в магазине у продавщиц уже на уровне рефлексов скороговорка: «Your change. Your receipt. Thank you!». С Холма Сион (это холм над пристанью так называется) видно множество мачт пришвартованных в гавани яхт, а по улице нет-нет, да и прокатится бабушка в маленьком электромобильчике. То есть с материальной стороны все ОК. Рэмсгейт  — портовый город, находится в открытой транспортной зоне, отсюда для англичанина во Францию поехать  — не сложнее, чем в соседний город. На катамаране путешествие через Па-де-Кале (англичане из национальной гордости называют его Дуврский пролив) занимает час с четвертью. Каждый день, стоя на набережной, я видел, как из подошедшего стильного катамарана выезжают длинной колонной автотуристы на своих машинах и затянутые кожей байкеры на скоростных драндулетах. В основном, это французы, немцы, бельгийцы и голландцы.

 

Из окон дома, где я жил, на другой стороне улицы виднеется одноэтажное здание с крестом, выложенным в стене стеклянными блоками. Это ньюингтонская Новая Церковь  — протестантский приход. Каждое воскресенье видно, как в 10 часов утра с окрестных улиц жители стекаются в этот молебный дом, затем на черном мерседесе приезжает пастор с сыном, достают из багажника гитару и Библию... Соседские ребятишки тоже посещают это заведение. Как-то я спросил, что они делали в этот раз. Девочки скривили рты и сказали: «Опять телевизор смотрели!».

 

Хозяева, у которых я жил, пенсионеры Ричард и Берил, подрабатывают сборкой электрических выключателей для местного завода. У них поточная линия  — 5000 штук за 3 недели. Выглядит это так: работающий телевизор, перед ним пепельница, чашка чая, коробочки с деталями  — и вперед! Внизу стоит ящик с готовой продукцией высокого качества. Ричард  — бывший водитель автобусов с 40-летним стажем. Выглядит бодро, правда, жалуется на желудок. Ему 71 год, во время Второй мировой служил 4 года связистом в Западной Африке, Индии, Бирме. Старушка Берил 28 лет проработала на фабрике игрушек, а начала она работать, как и Ричард, в 14. Вообще энергичная: шортики велосипедные в обтяжку наденет и по хозяйству шуршит. А если по радио Гэрри Глиттера заведут, то активно «тащится». В церковь старики не ходят. Зато вечерами постоянно выезжают на Бинго, играют в Национальную Лотерею, ну и другие игрища. В гостиной шкафы уставлены призами, которые Ричард выиграл на разнообразных турнирах, от рыбной ловли до боулинга. Однажды Берил удивила меня таким высказыванием: «Не хочу быть похороненной. Из земли происходят многие болезни  — рак, ну и другие. Сжигать  — это аккуратнее, чище». «Какая забота о людях»,  — подумал я!

 

В 1997 году отмечалось 1400-летие крещения Англии. А я находился как раз в тех местах, что связаны с этим событием. Это восточная оконечность графства Кент, которая именуется «остров Тэйнет» (раньше это действительно был остров), с городами Рэмсгейт и Маргейт. Здесь в 597 году высадился св. Августин, посланник папы Григория Великого, чтобы проповедовать Православие англичанам. В знаменательный юбилей проводилась обширная культурная программа, которая включала в себя торжественные службы в церквях, экскурсии по памятным местам, выставки, прием паломников из Рима и… джазовый концерт. Недалеко от этих городов находится столица Англиканской церкви  — Кентербери. Там располагается знаменитый собор, построенный св. Августином, ныне вотчина главы англиканского мира архиепископа Джорджа Кэри, иногда рукополагающего извращенцев.

 

В один из августовских дней я пошел пешком к кресту св. Августина, благо это не очень далеко, минут 40 ходьбы. Он установлен на месте где 14 веков назад Августин впервые совершил бог ослужение на английской земле. По дороге я видел точную копию датской ладьи, на которой в 1949 году группа датчан приплыла из своей страны, как 1500 лет назад это впервые сделали викинги. Крест св. Августина мне удалось отыскать с некоторым трудом, он расположен намного дальше от берега возле небольшой деревушки Клиффсенд. Крест стоит на границе пшеничного поля рядом с проселочной дорогой. Метра три высотой, кельтской формы, на лицевой и обратной стороне высечены изображения Распятия, Матери Божией, Апостолов и самого св. Августина, а по бокам  — какие-то непонятные зверушки... Большого наплыва паломников я не наблюдал  — все едут мимо. Помолившись в одиночестве св. Августину о стране английской, я собрался в обратный путь. По дороге мне думалось: «Может, для Англии через такое количество времени христианство уже пройденный этап?»

 

В городе много прекрасных храмов, в основном, готической архитектуры: св. Лоренца, св. Августина, св. мученика Георгия, ап. Луки, св. Троицы и др. Но в будние дни все они закрыты. Интересно то, что вместо крестов у них  — флюгеры. Кстати, в Маргейте существует греческий православный приход. Широко представлена и сектантская жизнь: Армия Спасения, Свидетели Иеговы, кажется, видел еще молебный дом баптистов. Для любителей сильной эзотерики  — собрание ложи «Восточная звезда» на одной вилле.

 

В августе состоялось еще одно событие в жизни Рэмсгейта  — англиканскому храму Христа, находящемуся в историческом центре, исполнилось 150 лет. По этому поводу в храме был устроен фестиваль цветов. Изящным дополнением к фестивалю явилась воскресная служба 3 августа, в которой принял участие епископ Гэвин Рейд. К сожалению, народу собралось не очень много: человек 40, включая детей и меня. В основном, люди пожилого возраста и мамы с малолетками. Молодежи моего возраста вообще не было... Месса прошла хорошо, прихожане и гости внимательно сидели на скамейках, покоя ноги на темно-синих подушках с изображением креста. После нее епископ в малиновом облачении и настоятель храма достопочтенный Стивен Янг с группой верующих сфотографировались на улице у входа церкви, переоблачились, попили кофе (внутри церкви) и провели душевные беседы с паствой. Епископ Гэвин Рейд в белом пиджаке с малиновым платочком в кармане добродушно поглядывал на меня, когда я крутился с видеокамерой, снимая прекрасные композиции из исторических экспонатов и цветов, описывающие историю храма: постройка, прокладка железной дороги, начало Второй мировой войны (каска, кусок колючей проволоки и др. реликвии). Достопочтенный Янг в футболке со стилистикой праздника хлопотал о чем-то. Мальчик лет пяти, бегая по церкви и махая ручонками, забежал в алтарь, так как низенькая загородка была открыта, попрыгал там и выскочил обратно. В банку с пожертвованиями, звеня и подпрыгивая, упала одна монетка, пожертвованная к тому же иностранцем...

 

На пристани Рэмсгейта, под крутым обрывом, стоит Матросская Церковь, построенная в 1878 году настоятелем храма Христа для того, чтобы проповедовать морякам Слово Божие. Позднее рядом был построен дом для приюта молодых рыбаков, условия труда которых были очень тяжелыми. Здесь же принимали моряков, спасшихся после кораблекрушений. Мне захотелось узнать, как живет сейчас община Матросской Церкви, и я зашел туда. На входе была табличка: «Предлагается кофе и чай по 10 пенсов за чашку». Две добрые бабушки, сидящие за столиком с кофеваркой, после приветствия спросили: «Не желаете чая или кофе?» Вежливо отказавшись, я стал расспрашивать их о жизни прихода. «К сожалению, новых членов мало».  — Констатировала старушка и на мои дальнейшие вопросы об убранстве церкви сказала: «Модели судов, которые стоят вот здесь  — это то, на чем рыбачили в прошлом веке». Несколько туристов рассматривали макеты кораблей. В алтарной части церкви висели черные мраморные доски с выгравированными готическим шрифтом молитвами «Отче наш» и их «Символ веры». «Что это написано?»  — спросил я, показывая на одну из левых досок. Женщина стала вглядываться в буквы. «Вон там что написано,  — спросила она вошедшего знакомого мужчину средних лет,  — а то вот молодой человек из России интересуется?»  — «А, десять заповедей! А я разобрать не могла, думала: «Мик Джагер» написано!»  — засмеялась она...

 

Уезжая в Лондон, я подумал о той, в общем-то немалой части населения Тэйнет, которой приходится каждый день ездить на работу в столицу и обратно. Их называют commuters. Хитро поступили железнодорожники, удвоив стоимость проезда утром и вечером! А ведь она и так не маленькая  — мой билет обошелся примерно в 30 долларов. Еще одна хитрость состоит в том, что билет туда и обратно стоит совсем ненамного дороже, чем в один конец. Так рассуждая, я обратил внимание на часы, висевшие на перроне рядом с окном. Когда минуты совпали со временем отправления, а секунды обнулились, поезд тронулся. «Да-а, и у англичан можно хорошему поучиться!»  — сказал я про себя...