Вполне можно считать 8 февраля 1972 года датой создания нового стиля — этно-рока, породившего в последствии целый ряд других течений, в частности таких как нью-эйдж, world-music , и др. В этот день концерт Алана Стивелля, состоявшийся в парижском концертном зале «Олимпии», стал настоящим электрошоком для Бретани. Впервые на сцене самой популярной площадки Франции пели по-бретонски. Впервые в обстановке неописуемого ликования, публика танцевала по всему залу, охваченная единым порывом, вызванным носившимся в воздухе духом кельтского возрождения. Национальная культура целого региона, вышла с задворок Европы. Весь мир узнал, что на территории Франции, живет народ со своей самобытной культурой — бретонцы. Прошлым летом наши корреспонденты встретились с Аланом Стивеллом на Интеркельтском фестивале в Лориенте. Он любезно согласился ответить на несколько вопросов.
— Прежде всего разрешите поблагодарить Вас от лица всех поклонников Вашего творчества в России, в частности, в Москве. Время, когда Вы начинали свою музыкальную карьеру, можно назвать началом расцвета рока. Вы, исполняя традиционную народную музыку, использовали электроинструменты, что было новаторством. Какие музыкальные стили, идеи вдохновили Вас на такой подход?
— Вообще-то, когда я открыл для себя электрогитару, это было с группой Shadows, это был 1960 год, да, точно 60-ый. Уже в 58-ом я услышал рок-н-ролл и это меня очень заинтересовало. Вскоре появились Beatles, которые оказали на меня сильное влияние, ими я был особенно очарован. Что мне понравилось в них — это смесь рока, народной, классической музыки, они использовали виолончель и тому подобное. Тогда же Donovan интересно ввел в свою музыку индийский ситар. Через их творчество я увидел возможность сделать то, о чем я мечтал, когда услышал электрогитару и захотел соединить кельтскую и рок-музыку воедино. Когда англичане стали соединять эти направления, я убедился, что это действительно возможно.
— А было время, когда вы сомневались в этом?
— Да, в 40-50-е это казалось совершенно нереально. Благодаря англичанам, особенно Beatles, изменилось отношение к такому слиянию в музыке, изменилось ощущение музыки вообще. Это был рывок. Мое поколение было очень восприимчивым. Я был совсем молодым, в то же время я чувствовал себя уже достаточно уверенно. Именно тогда я взял себе кельтское имя Alan Stivell. В 66-м. Вы, наверное, тогда еще не родились?
— В 1970.
— Как раз в 70-е у меня все начало раскручиваться. Все, действительно, пошло очень быстро. В 66-ом году я начал петь, в 67-ом подписал контракт с Philips-Polygram сразу с выходом на много стран. И потом, в 69-ом, предо мной открылась свободная дорога, я смог заниматься тем, о чем мечтал. И сразу же пошла серия альбомов-экспериментов. Древняя кельтская музыка сочеталась в них с музыкальными традициями других стран.
— Вы не примкнули ни к року, ни к фольклорной музыке. Ваше творчество — это постоянный поиск. С какими трудностями вам пришлось столкнуться?
— Труднее всего было вначале, в 40 — 50-е, я повторю, что культурная почва для нас была еще совершенно не готова. Этому направлению позволила развиваться только музыкальная революция 60-х. Не хочу сказать, что потом стало легко, но все-таки не невозможно. Все чего-то боялись. Средства массовой информации, сами бретонцы говорили: «Это случайно не нацисты?» — и куча всего такого... Но тогда нас поддержала молодежь. Энергия в нас била через край, под нашим напором раскрылись все двери, что-то изменилось в сознании людей. Эта энергия не иссякает до сих пор.
— Следуя направлению, которое создали английские рок и фолк-группы, Вы встали во главе своего собственного музыкального движения. И сейчас успех не изменяет Вам, доказательством служит популярность в Европе Вашего последнего альбома. У Вас немало последователей в области соединения различных форм и стилей.
— Изо всех моих экспериментов кто-то может предпочесть одно, кто-то другое. В прошлом году, например, одна группа, играющая рэп, использовала в одной из своих вещей звучание моей арфы, (смеется). Вышел скандал из-за нарушения авторских прав. Но дело не в этом... С подачи этих ребят пошел слух, что Alan Stivell занялся рэпом. Вот и получился у нас «бретонский рэп». Некоторые подумали, что так и надо.
Первый мой альбом, сильно замешанный на роке — Chemins de terre («Дороги земли»'73). Потом были опыты в области прогрессивного рока, этно-рока, и все это также послужило рождению новых идей у других. Это не просто рок, это бретонский рок, это важно. В соответствии с ощущениями каждого человека могут формироваться различные музыкальные стили — бретонский рэп, бретонский рок и т.д., это как снежный ком, одна идея рождает сразу нескольких других и так до бесконечности.
— Я Вас спросил о трудностях, с которыми Вы столкнулись, пропагандируя с помощью музыки культуру своей страны, потому что в России также существует проблема обретения своих корней. Молодые люди ищут новые современные формы искусства, в которых можно было бы проявить и свои патриотические чувства. Что бы Вы посоветовали идущим по этому пути?
— На моем первом диске есть песня, посвященная тому, как было замечательно, если бы каждый человек однажды обратился к своим корням. Было бы здорово, если бы русские подняли свое наследие. Надо, конечно, понимать, что нельзя слепо копировать предков, нужно создавать культуру нового тысячелетия, основываясь на своих корнях, своих традициях, допуская вливания со стороны разных народных традиций. Пусть это будет кельтская, индийская, китайская, какая угодно. Не следует замыкаться на себе. Но также стоит приумножать свое наследство, сохраняя корни.
Вставить в блог
Поддержи «Татьянин день»
Друзья, мы работаем и развиваемся благодаря средствам, которые жертвуете вы.
Поддержите нас!
Поддержите нас!
Пожертвования осуществляются через платёжный сервис CloudPayments.
