Из книги «Криптохристианские тексты»

Когда вечером 29 мая 1453 годапосреди мглы великой катастрофыСолнце закатилось над разрушенными стенами Феодосия, сумрак, покрывший землю, положил начало долгой и мучительной ночи веков, в которой душа Нации билась из последних сил в свирепой схватке со смертию. Свет правды воссиял после пятивекового испытания эллинской нации подвигами исповедников и кровью мучеников.

Религиозную и языковую ситуацию в Константинополе, на греческих территориях (Македония, Фракия, Эпир, Крит) и в землях диаспоры (Понт), в Малой Азии и на Кипре после Падения Константинополя можно представить на пятиступенчатойлестнице. На высоте остались те, кто сохранил христианское вероисповедание и греческий язык, мученики иисповедники — именно они спасли ромейскую традицию. Чутьниже — тюркоязычные христиане, утратившие родной язык.Далее — криптохристиане, внешне «турки», христиане по вере, совершавшие православное богослужение в катакомбах.Затем — греки, потерявшие веру, но сохранившие язык и, наконец, отступники, ставшие мусульманами и туркофонами. Каждый сделал свой выбор.

МАКЕДОНИЯ

Нотиа расположена в двадцати часах езды от Флорины, где сейчас находится церковная кафедра епископии Монгленон. Ее жители, пять тысяч человек, исповедуют мусульманство. История этой местности на протяжении целых пяти веков насильственнойисламизации христиан всесильными завоевателями знает много трагичных эпизодов. Не редкостью были случаи, когда братья, родные не узнавали друг друга. Малышей насильно разлучали, одни становились мусульманами, другие, по Божией милости, оставались верными переданной им от отцов вере... Нотиа оставалась единственным очагом теплившейся христианской жизни посреди остальных поселений, уже полностью исламизированных. Поэтому и горькие стрелы озлобления со стороны завоевателей и греков-отступников, которые стали более свирепыми, чем сами мусульмане, обрушились на жителей Нотии. МитрополитМонгленийский Иоанн уже сознавал, что нет иного способа спасения его паствы, кроме добровольного перехода в ислам. Эту жестокую мысль архиерей долго вынашивал в своей душе и только в дни святой и великой Страстной седмицы открыл ее братуДимитрию. Был Великий Четверг, день воспоминания Распятия Христова, жители Нотии собрались в монастырском храме святой Параскевы. Два священнослужителя,эфимериос (приходской священник) ипневматикос (духовник) читали начальные пять Евангелийиз двенадцати. Вот в Царских Вратах появляется архиерей. Черты его исхудалого и бледного лица стали еще резче при мерцании больших свечей, зажженных на двух подсвечниках. С трепетом он произносит слова шестого Евангелия,описующие смертный приговор Спасителя и его исполнение. «Днесь висит на древе, на водахземлю повесивый...», эти строки вырываются из уст иерея, который выходит из северной двери святого алтаря, поднимая вверх крестное древо подобно ко кресту пригвожденному Христу. Все поклоняются вынесенному кресту. Священник становится на колени и про себя произносит слова «Поклоняемся страстей Твоим Христе, покажи нам и святое Твое Воскресение», затем «Помяни, Господи, мя недостойного раба Твоего и всех предстоящих раб Твоих, егдаприидеши во царствии Твоем».

В полночь Великой Субботы церковный колокол созывал верных на празднование Христова Воскресения. Это был последний праздник.

Митрополит на церковном дворе, который едва смог вместить тысячи пришедших людей, читал пасхальное Евангелие, после все сияющие радостью Воскресения, с зажженными свечами подходили к нему, чтобы у Царских врат принять Причастия Пречистых Тайн.

Жители приносили друг другу ликовствующее целование, восклицая «Христос воскресе!», и уже собирались расходиться по домам, когда митрополит обратился к чадам и остановил их. Один Димитрий знал тайну — не знали другие, что за первым поцелуем последует второй... горечи и слез.

Вздрагивая от волнения, архиерей воззвал к прихожанам, принуждая их перейти в магометанскую веру. «Бог велий, — добавил он в конце, — и Единородный Его Сын, Его же из мертвых Воскресение сегодня празднуем, только Он ведает всяческая и не лишит нас недостойных Своей милости». Церковь воскликнула шумом удивления, все, рыдая, целовали друг друга, не зная о грядущих испытаниях.

Дело отступничества описано еще в древнем многоценном Евангелии... Церковные сосуды, иконы — все было уничтожено, кроме иконы Параскевы, покровительницы Нотии, которую жители глубоко замуровали в церковные стены. И сегодня в Нотии празднуют день памяти святой предстательницы. И в то время, как в мечети раздается голос имама, читающего коран, женщины на Родительскую Субботувозжигают свечи на могилах своих предков.

Али, так теперь звали митрополита Иоанна, через несколько лет был переведен по службе в Лариссу. Как-то раз Али сидел в кофейне, и ему показалось, что он узнал брата. И он не ошибся. Это был Дмитрий, не в силах приспособиться к новой жизни, он уехал из Нотии. Их встреча былапромыслительна. «Я готов свидетельствовать о моем Христе», — сказал Али брату. Выйдя из кофейни он пошел в джами Турхан возле Пинийского моста, где застал верных мусульман, поклоняющихся Мухамеду в полуденный час, восшел на амвон, сотворил крестное знамение и начал читать отрывок из Евангелия. «Единый истинный Бог, Сын Его единородныйХристос...». Не успел он закончить эти слова как толпа мусульман зарезаламулу-предателя в его же мечети.

А Димитрий, на которого шпион донес властям, был повешен. Два тела бросили в ров; многие годы лежит там камень, знаменитый своей надписью: «Ни ваш (христианин), ни наш (мусульманин)».