Как я оказалась в «Московской Церкви Христа». Картинка из студенческой жизни

Однажды в главном здании МГУ ко мне подошли две девушки и пригласили на христианскую беседу. Ну, что на первый взгляд в этом особенного? Уже слово «христианская» само по себе означает святое и безобидное. Мне показалась очень странной их настойчивость, но, ведь и правда, могу ли я ради Господа пожертвовать своей незначительной встречей. Они смотрели на меня своими лучистыми глазами и мне было проще пойти на эту беседу, нежели отделаться от них. На беседе мы читали Библию; мало что понимая, я, скорее, соглашалась с их взглядом, тем более, что некоторые приводимые ими отрывки казались неоспоримыми.

 

— Мариночка, ты хочешь быть спасенной? — спросила меня Лена (мне интересно, кто бы на этот вопрос ответил отрицательно). — Да, — был мой ответ.

 

— Тогда ты должна стремиться к Христу, поступать так, как поступал Он: не грешить, проповедовать Библию и креститься.

Тут, конечно, ничего против не скажешь.

 

— Я крестилась, — сказала я.

 

— А давно это было?

 

— Мне было несколько месяцев.

 

— Но Иисус сказал: «Покайтесь и креститесь». В чем тебе тогда было каяться, да и как ты могла это сделать, не умеючи говорить?

 

— Никак, но ребенок рожден во грехе.

 

— У некоторых людей эти отношения законны и не являются прелюбодеянием, а Иисус говорил о детях: «Ибо таковых есть Царствие Божие», но ты растешь, совершаешь первый грех, который и становится стеной между тобой и Богом, следовательно, ты должна покаяться и креститься.

 

Со мной провели первый урок по Библии и пригласили на собрание в Московский Дворец Молодежи.

 

В зале было полно людей, на сцене стоял американец, который по-русски говорил не очень, но проповедовал зато уверенно. Речь его была заводная, так что люди, сидящие в зале, кричали: «Давай, Шон, давай!!!» (его звали Шон). Он мне чем-то напомнил Ленина, который говорил о «политическом укладе » страны людям, которые толком даже не понимали, что это за слово такое. Но, как бы там ни было, запудрили мне мозги до такой степени, что я уже готова была креститься в «Московской церкви Христа » и стать «настоящим учеником». И, естественно, я должна была сказать об этом маме.

 

— Мама, я встретила учеников Христа, хочу креститься и проповедовать.

 

— Опомнись, детка. Ты, кажется, переутомилась, выбрось эту дурь из головы.

 

Я повторила свои слова. У мамы — шок.

 

— Ты попала в секту, тебе нужно немедленно уйти оттуда, а иначе тебя загипнотизируют, и ты отдашь в секту все, что у нас есть.

 

— Какая глупость! Там люди любят друг друга, помогают друг другу, желают счастья; да тебе ни один священник так не поможет!

 

В общем, разразился большой скандал. Я сказала об этом «сестрам» (так называют друг друга в МЦХ).

 

— Ты знаешь, ты молодец: ты уже следуешь за Христом, ведь в Библии написано, что «отец восстанет против сына», и «радуйтесь, когда будут поносить вас за Меня».

 

Затем мне рассказали, как одну сестру избивают каждый день за то, что она стала учеником, как другую сестру выгнали из дома, как от одного брата отреклись родители, как...

 

На меня подействовало то, что я стала такой же умницей, мне захотелось продолжить свое благое начинание, измениться в лучшую сторону, и стала я жить как ученик: терпеть домашние прения, ходить не в магазин за хлебом, а, по словам Шона, «ходить проповедовать, а по пути заходить в магазин». К счастью, я встретила в метро священника, собиравшего милостыню на Храм, и решилась задать ему несколько вопросов. Я спросила знаетли он «МЦХ».

 

— Это там, где Миша проповедует? — спросил он.

 

— Откуда Вы знаете?

 

Он сказал, что это очень известная секта, и в процессе разговора у меня создалось впечатление, что он знает о ней гораздо больше меня. Он посоветовал мне сходить на Подворье Троице-Сергиевой Лавры в Москве к отцу Серафиму или отцу Дионисию, которые смогут мне помочь. Монахи этого монастыря действительно мне многое объяснили, и мне стало ясно, что многие аргументы моих новых друзей не выдерживают серьезной богословской критики.

 

Какое-то время после нашего разговора я продолжала посещать беседы по Библии. Первое, что заставило меня серьезно задуматься, это мамино слабое сердце, она очень переживала за меня. Я встретила Лену (жену Шона) и пыталась посоветоваться с ней об этом. Лена сказала мне. — Просто Бог хочет проверить тебя, хочет узнать, будешь ли ты с Ним до конца.

 

Я перестала ходить на собрания «МЦХ». И стала прихожанкой подворья Троице-Сергиевой Лавры. Одно время так получалось, что я часто встречалась с Леной и « сестрами » в студенческой столовой.

 

Лена, куда же делась твоя Церковь от времен Христа до 1979 года? — Она стала теплой. — Какой? — Теплой, не горячей не холодной, а теплой. Люди верили, но не горячо верили. — Какая чушь! — Марина, ты говоришь не по Библии, давай лучше помолимся, чтобы Бог изгнал из твоего сердца нечистые мысли.

 

И мы встали на ступеньках главного здания, она закрыла глаза, взяла меня за руку и стала громко разговаривать с Небесным Отцом, так что люди оборачивались: «Папа, пожалуйста, наставь Марину, приведи ее в Твою Церковь, дай ей больше времени изучать с нами Библию, чтобы она поняла, что это твоя Церковь, пап, пожалуйста. А еще, папочка, прошу тебя, сделай так, чтобы мы сдружились, чтобы наша дружба была крепкой, да, папа, пожалуйста, чтобы мы понимали друг друга, чтобы Мариночка была открыта, пожалуйста, пап, чтобы я, возможно, стала Христом для Марины, пожалуйста, папа... »

Молитва состояла из одних просьб, но больше всего меня интересовало, как она могла стать Христом для меня! Вскоре я узнала о том, что в сейфе в офисе Шона хранятся бумаги, в которых изложена посещаемость каждого (!) ученика и приблизительные суммы его взносов на Церковь. Мне это напомнило бородатый анекдот: «Если я вам дам 500 000 долларов, моя душа будет спасена? — Не знаем, но мы постараемся, попробуем».

 

Недавно я встретила Лену: «Привет, Мариночка, почему ты не пришла тогда ко мне на встречу, я ждала тебя вместо того, чтобы спасать других».