На пороге постельцинской эпохи. Год промежуточного финиша

 

Анализируя прошедший политический год, с полной уверенностью можно констатировать одно. Так называемый либеральный проект, включающий в себя ряд программ в политико-социальной, финансово-экономической и других областях,  — ориентиром для которого служила американская экономическая модель  — потерпел в России крах! Благодаря этому демократические идеи оказались девальвированы полностью. Получив прививку шоковой терапии, Россия, кажется, выработала иммунитет к радикальным реформам (пусть они и выступали под благими лозунгами либерализации) и, соответственно, к апологетам этих реформ, что наглядно показывают результаты различных социологических опросов. Жирная точка на восьмилетнем курсе была поставлена 17 августа. Политической и финансовой элите сама жизнь выставила ультиматум: либо отказ от прежней модели развития для страны, либо «гибель» этой самой элиты. Что же случилось? Что послужило причиной краха?

Несмотря на многочисленные комментарии, полное осмысление случившегося станет возможным лишь через значительный промежуток времени. Лишь после того, как будут залечены раны, нанесенные стране стихией «дикой капитализации»; после того, как Россия очнется от шока и положение станет устойчивым. Иными словами, когда будет с чем сравнивать. Ведь для большинства населения страны вся «посттоталитарная эпоха» отождествляется с коллапсом экономики и разрушением производства, ужасающим падением уровня жизни, с разгулом преступности, размножением коррупции и прочими прелестями, полученными в яркой обертке «демократии». Но главное, у людей пропала уверенность в будущем и, следовательно, всякая мотивация обустраивать свою жизнь на долгий срок.

Развал СССР и обозначение России как самостоятельного государства неразрывно ассоциируется с личностью Бориса Ельцина. Последний, однако, не был статичной политической фигурой, а трансформировался из вождя демократов в начале 90-х до полновластного хозяина на всем пространстве РФ, с диктаторскими полномочиями после победы над оппозиционным парламентом в сентябре-октябре 1993 года. Спешно написанная и принятая на «всенародном референдуме» с многочисленными нарушениями и фальсификациями (потому до сих пор и не признанная Советом Европы), Конституция была сконструирована так, что ставила Ельцина в исключительное положение, наделяла его невиданной властью, полностью выводя из-под контроля кого бы то ни было и замыкая все властные структуры непосредственно на нем. Президент не входит ни в одну из ветвей власти, а как бы парит над всеми ними.

 

Большой любитель имперского антуража, Ельцин охотно играл роль нового российского царя, этакого всевидящего, всезнающего и всемогущего «отца народа». И так вжился в эту роль, что и сам в нее поверил. Большую помощь ему оказали «царедворцы», охотно уверяя его в том, что так все и есть, и будет «и ныне, и вечно, и век веком». Но приняв на себя функции верховного правителя, он вынужден был принять также и ответственность.

 

 

Несмотря на очевидную провальность курса и правительства, главный фигурант российской политики сохранял олимпийское спокойствие, изредка перетасовывая кадровую колоду, но не затрагивая основ. Отставка какого-либо чиновника была следствием аппаратных интриг, борьбы ведущих кланов, но никак не заслуженным воздаянием проштрафившимся аппаратчикам, демонстрировавшим полное дилетантство в управлении страной и предельную коррумпированность. Да и отставники вообще-то никогда, за крайне редким исключением, не покидали надолго коридоры власти. Кадровая политика Кремля строилась под знаком личной преданности. Это и понятно, учитывая огромное, прямо-таки патологическое властолюбие Ельцина и то, что он серьезно подумывал о третьем сроке президентства.

 

Неожиданно грянувшая отставка кабинета Черномырдина обуславливалась именно этим — явной или мнимой изменой президенту. Некоторые профессиональные лоббисты (в числе которых наблюдатели указывают в первую очередь Березовского) смогли убедить Ельцина в наличии президентских амбиций у Черномырдина. Говорилось, что Черномырдин сосредоточил всю власть в своих руках. Что-де Черномырдин единолично принимает решения, совершенно не беря в расчет Ельцина, а рассматривая его в качестве декоративной фигуры, списывая на него все провалы и неудачи, успех же присваивая исключительно себе. Отчасти это было и правдой. Ельцин чисто физически, из-за многочисленных болезней и возраста, не мог сосредоточиться на решении текущих внутриполитических задач. Поэтому власть просто перетекала в руки Черномырдина. Это фактически и погубило Виктора Степановича. Он неожиданно с треском отправился в отставку, которая ехидно была названа Ельциным «сильной рокировочкой». Черномырдину было предложено полностью сосредоточиться на выборах. Трудно придумать более издевательскую формулировку. Черномырдин, понявший, что его ждет политическая смерть, был в ярости и имел неприятный разговор с Ельциным.

 

Сменивший Черномырдина Кириенко изначально не воспринимался всерьез. Пытаясь балансировать между политическими кланами, он легко поддавался манипуляции и, в общем-то, поэтому благие намерения обернулись против него.

 

Промелькнув мимолетной звездой, он оставил после себя легкую память и заслужил прозвище «мальчишки». Однако несмотря на то, что на него пытаются вешать все грехи социально-экономического кризиса, на самом деле, он проделал за всех грязную работу, расчистил «Авгиевы конюшни» от всего накопившегося за период руководства правительством РФ Черномырдина. Он проделал работу, за которую никто не хотел браться. И смешно выглядят нынешние попытки Черномырдина все свои «заслуги» за многолетнее премьерство списать на 120 дней Кириенко. Отставка Кириенко не была неожиданностью ни для кого. С отставкой Кириенко, как стало понятно впоследствии, закончилась целая эпоха. На смену вышли «новые старые русские»  — Примаков, Маслюков, Геращенко.

 

Известно, что назначение Евгения Примакова на должность главы кабинета министров РФ стоила Кремлю больших нервов. А после того, как Государственная Дума второй раз отвергла Черномырдина, и по всему было видно, что третья попытка протолкнуть его обречена, ситуация сложилась патовая. У Кремля просто не хватило ни сил, ни духа идти до конца  — до роспуска Думы. Поэтому кандидатура Примакова, предложенная Явлинским, была спасительной соломинкой, но...

 

Команда Ельцина столкнулась с новыми трудностями. Сам Примаков не желал быть той соломинкой и менять «глубокое английское кресло» в МИДе, в котором он чувствовал себя уверенно и комфортно, на жесткую и ненадежную, как показал опыт его предшественников, табуретку премьер-министра. Особенно осложнит положение острейший финансовый кризис, который перерастал в политический. Сомнительное наследие Черномырдина и Кириенко было, мягко говоря, не подарок. При этом остро назрела необходимость решений жестких и кардинальных. Но наличие могущественных лоббистов финансовых групп на самой вершине властной пирамиды сужало поле для маневров до размеров узкого коридора, который закончился бы весьма скоро стеной, тупиком. Угроза краха всей финансовой системы России вынудила сесть за стол переговоров вечно враждующих между собой олигархов, тогда еще коллективного alter ego администрации президента, и еще нескольких человек, представляющих две Палаты Федерального собрания  — Госдуму и Совет Федерации. Кстати, сам президент в этих консультациях активного участия не принимал, так как после обвала 17 августа и серьезных проблем со здоровьем понял, наконец-то окончательно, что на третий срок идти уже невозможно, и потерял на время интерес к актуальной политике, озабоченный одним  — сохранить себя на посту президента до 2000 года.

 

Всплывшая на этих консультациях достаточно неожиданно фамилия тогдашнего главы МИДа Примакова устраивала всех, так как не устраивала никого лично. Человек не ангажированный и осторожный, будучи внешнеполитическим министром, он проявил себя как государственник, то есть вполне приемлемо в глазах левых фракций Госдумы и большинства губернаторов. Будучи демократом первой волны и еще являясь частью советский партийной номенклатуры, Примаков не боялся высказывать тогда еще крамольные свои взгляды, демонстрировать поддержку набирающему силу Ельцину и его идеям, которые последний проводил в жизнь. Примаков вполне легитимен в глазах Запада, там его знают как человека здравомыслящего и взвешенного. А мнение Запада  — весомый козырь для политика в современной России. Администрацию устраивало, что Примаков может стабилизировать перегретую внутриполитическую ситуацию, снять революционный накал и гарантировать преемственность власти. Олигархам смертельно надоела ситуация неопределенности и фактическое бездействие Кремля на фоне быстро растущей и набирающей силу оппозиции, уже оценивающе, по-хозяйски поглядывающей на Кремль. И дело даже не в резонах, которыми руководствовалась политическая и экономическая элиты, а в том, что ситуация выходила из-под контроля и действовать нужно было быстро.

 

 

После долгих переговоров Примаков согласился возглавить новое правительство, но обставил свое решение достаточно жесткими условиями (контроль за экономической политикой, силовыми ведомствами и т.д.), застолбив за собой те направления, которые всегда были прерогативой президента. И Кремль, и олигархи были вынуждены принять его условия, рассчитывая на то, что со временем оседлают ситуацию. Но такая уверенность может быть только у того, кто не знает Примакова. Придя в большую политику, Примаков достаточно быстро стал самым влиятельным политиком, показав себя центром силы, и даже затмив традиционного и неоспоримого до недавнего времени лидера  — Бориса Ельцина. Имея безусловную поддержку большинства Госдумы, действия Примакова лишены суеты, и руководство правительством он осуществляет скорее в стратегическом плане. Тактические проблемы он делегирует своим заместителям. Благодаря его грамотной политической деятельности на политическом небосклоне России стали вырисовываться различные варианты союза здоровых политических сил страны.

 

Почувствовали непосредственную опасность для себя лично и своих финансовых империй олигархи. Сначала вяло, но все более активно, они начали вести «позиционные бои», которые могут перерасти в «битву титанов» между остатками этих олигархов и Примаковым с союзниками, все более расширяющими свои ряды. Похоже, начавшийся год не будет спокойней прошедшего.