«Во всем достаточно средний…»

 

— Самым странным является то, что я этого не знаю, потому что мне этого никто не объяснял. «КП» проводит самостоятельные опросы среди читателей и сама выявляет номинантов. Во время награждения им тоже ничего не объясняют. Единственно, когда я поинтересовался в частном разговоре у устроителей конкурса, то они мне объяснили, что их выбор пал на мою персону как на некое собирательное лицо. Они имеют в виду (кстати, во время награждения они об этом говорили во всеуслышание), что «Просветителем года» признали РПЦ, а меня «Лицом года» как ее представителя. В предыдущий раз они выдвигали на эту номинацию о. Артемия Владимирова, молодого, весьма известного столичного священника. Героем этого года стал другой — священник из провинции, которого они нашли сами. Может быть, выбрали меня и потому, что я обращался через СМИ к президенту с нашими серьезными опасениями по поводу падения рождаемости, повышения уровня смертности, приводящего к вырождению русской нации.

 

В РПЦ на сегодняшний день более 10 тысяч священников, и, в общем-то, я среди них ничем не выделяюсь. Наверное, я являюсь фигурой типичной. Средний священник, во всем достаточно средний…

 

 

— Это не наша вина, а наша беда. Мы все — непокорные дети покоренных отцов. Покорность сидит в нас намертво, скорее всего, мы с ней и умрем. В столице пресса все-таки выполняет свои социальные функции, а в провинции редакторы думают о том, как бы чего не вышло лично для них. Того и гляди, наедет на них власть, бизнес, уголовники или общественность, кто-нибудь пожалуется, кому-нибудь не угодят. А угодить можно всем одним только способом — ничего не делая. Это в провинциальной прессе и наблюдается. В ней просто ничего не печатают или печатают откровенную жвачку. Я несколько раз пытался опубликовать свои материалы, достаточно безобидные для общества, и мне это никогда не удавалось, потому что в последний момент всегда оказывалась тысяча причин, за которой скрывалось лишь старое «как бы чего не вышло» и желание угодить «княгине Марье Алексеевне», кем бы она ни была. Наша провинциальная пресса — это совершенно мертвое болото, в котором ничего не возможно опубликовать. Лучше всего, конечно, печатать рекламные объявления, сейчас все на это и перешли.

 

— Основная задача Церкви в стоянии. Ходить уже нам некуда, всю вселенную с проповедью Христовой веры мы уже обошли. И стояние — это самое трудное дело, которое можно себе представить. Просвещение силой навязать невозможно. Это возможно еще сделать с ребенком, которого мы заставляем ходить в школу, и то кончается тем, что мы вытаскиваем его из постели и пинками выпихиваем из дома, ну в крайнем случае еще до парты довести можем. Но если сам он учиться не будет, то от него ни битьем, ни истязаниями ничего не добиться. Так и церковь тоже не может веру навязать насильно. Мы объясняем, предлагаем, но выбор все равно остается за человеком. Это свобода воли, которую даже Бог не попирает. Церковь является сокровищницей, которая содержит колоссальный объем знаний и культуры, духовного и психологического опыта, на сегодняшний день совершенно не востребованный. Причем опыт этот не только положительного характера. Есть множество вещей, которые проверены церковью, и от которых она отказалась. Например, от такого вредного и губительного для людей воздействия, как гипноз. Мне в этом отношении очень жалко современных психологов, психотерапевтов и людей, которые к ним обращаются: они ведь изобретают велосипед из мясорубки. К сожалению, сегодня степень невежества общества такова, что нужно начинать заново проповедовать Христа и жизнь вечную, то есть благовествовать с самого начала в обществе секуляризованном, которое пережило христианские ценности. Неоязыческий мир — это мир, который отрекся от Христа, предал его. Церковь открыта, священство доступно для общения и всегда готово на любой контакт. Эти люди просто видят смысл жизни в том, чтобы помогать другим жить и спасаться. И помощь открыта, доступна, оставлена в Церкви для каждого. Люди должны это знать, а то приходят они, когда у них кто-то умер, а приходить нужно при жизни, а не после смерти. Это нужно донести до всех, к сожалению, пресса нам в этом совершенно не помогает.

 

 

— Во-первых, русским. Важно, что мы говорим с людьми не на латыни и не на древнегреческом, и даже не на церковнославянском. Мы разговариваем с людьми на их языке. Церковнославянский язык — язык богослужебный. При этом язык высочайшего культурного уровня, до которого еще нужно подняться. Почему-то когда нам нужно изучить компьютер, мы не ленимся изучить компьютерный язык, и никто это за дискриминацию не считает. Почему-то когда человек приходит в Церковь, он считает, что Церковь непременно должна предоставить ему какие-то услуги без малейших усилий с его стороны. Даже чтобы скатиться на лыжах на бережок реки, нужны определенные усилия.

 

 

— «Комсомольская правда» — публицистический орган, который не ставит задачи что-то оценивать с точки зрения высоких идей. Их мнение может меняться под действием любых ветров. Хочу повториться, что это не признание заслуг перед обществом — это выбор газеты. Я не национальный или общественный герой.