Юбилей запретного плода

Свершилось! Только на Тверской рекламный экран показывал желтый купальник всей улице и каждые три минуты поздравлял нас, грешных, с праздником.

 

Пять лет назад оборвали одну из последних железных занавесок в «темных» душах русских людей. Просветили и объяснили правила техники безопасности. Впивайся! Это не стыдно, это круто! Пять лет свободы от совести. Пять лет принципиально новому мировоззрению. Надо отпраздновать. Накрыть стол, позвать друзей и сказать тост. Только еще не знаю, как назвать эти посиделки: юбилеем или поминками?

 

На афише Манежа — женщина в желтом купальнике, через дорогу, на фронтальной иконе домового храма МГУ — мученица Татиана. Последняя почти незаметна.

 

Так они и смотрят друг на друга. Два символа: сиюминутность и вечность, разврат и святость. Два мира: Запад и Россия. Храм князя мира сего и Храм Божий. Через дорогу.

 

А внизу — нескончаемый поток машин, вечно спешащие прохожие, среди которых и студенты, и преподаватели, и пенсионеры, и «белые воротнички», и все-все-все. Каждый смотрит себе под ноги, каждый погружен в свой внутренний мир. Каждый делает выбор, потому что не замечать такие вещи — это тоже выбор. Идешь в церковь и видишь «Плейбой» — паиньку. Пять лет. В метро, на цветастых уличных лотках, а теперь — ещё напротив храма. Живописное напоминание о своей ущербности и отсталости.

 

Думала, в Манеже будет много народу, и уже прикидывала, сколько насчитаю мобильников на одном квадратном метре. Ан нет... Не было там мобильников. Поклонников «Ома», «Птюча», «Cool», «Медведя», «Андрея», «Спид-инфо» и т.д., и т.п... и пр. тоже не было. К счастью, оказалось, что я думала о людях намного хуже, чем они есть. Что не все так просто, что можно пройти мимо даже самого соблазнительного фото.

 

На «лучшие фотографии за всю историю «Плейбоя» пришла одна молодежь. Не аншлаг, а так... Двое-трое заходят, двое-трое выходят. Гуляли по Манежке, кинотеатров поблизости нет, а тут еще такая грандиозная реклама. Вот и забрели посмотреть. «Плейбой»? Ну ладно, пусть «Плейбой». Шли смотреть не на качественную эротику и рекламу, не на элитарное развращение, шли на выставку в Манеж, чтобы скоротать время. В глазах — любопытство. Людей на вид старше тридцати пяти вообще не было. Одежда — в стиле «дорого, но просто». Никакого позерства.

 

Девушка маленького роста с завитыми каштановыми волосами, показав пальцем на фото Наташи Королевой, воскликнула своему парню: «Это я!» Тот даже не улыбнулся. Не смешно. Написано же было русским языком: «Детям до 16...».

 

Парочкам вообще было не до моделей, смотрели друг на друга, а не на фотографии.

 

Обычные видовые фото знаменитостей и простых смертных чередовались с весьма откровенными позировками, чтобы качественная эротика никого не шокировала. Собственно, шокировать было некого: за пять лет народ стал просвещенным. При мне даже последний выпуск журнала (со скидкой) никто покупать не хотел: «А что там нового?». Перекормили.

 

Почти каждый посетитель мучительно решал одну и ту же проблему: как себя вести. С одной стороны, попал на выставку, с другой -ясно, что не в Третьяковке находишься. Само слово «выставка», слава Богу, до сих пор ассоциируется с чем-то возвышенным и культурным. Как вести себя на ТАКОЙ выставке, наши люди еще не знают. Опыта маловато. Вот и получалось, что на непотребные фотографии смотрели с таким выражением на лице, с каким привыкли смотреть на шедевры Репина, Сурикова, Шишкина, Иванова, Айвазовского, Левитана, Глазунова... Сказывались атавизмы советского воспитания. Психика не выдерживает и еще ломается. Значит, есть что ломать.

 

Зашли, посмотрели, вышли. В конце концов, ведь жили мы как-то без «Плейбоя», и дети рождались...

 

Я вышла на улицу и сразу успокоилась. Свежий воздух, родная церковь напротив, и никакого «Плейбоя». И не надо себя ломать.

 

Одно дело — рекламная кампания, другое — реакция зрителей. И если верить последней, то вряд ли юбилей «Плейбоя» заделается новым российским праздником.

 

Захотелось купить мороженое. И тут вдруг вспомнилось, что нашему «Татьяниному дню» тоже пять лет.

 

Стол я сегодня все-таки накрою. У каждого свои праздники.