Королева съела крысу

О нет, дорогие читатели, не беспокойтесь о здоровье королевы. Заголовок этой заметки — фальшивый, как и большинство «убойных» заголовков, изобретаемых нынче отечественными журналистами. Его цель — не заявить тему, а привлечь внимание. Многие, к сожалению, давно привыкли к подобным низостям газетчиков. Действительно, если вы видите аршинный заголовок «СТУДЕНТЫ УТОПИЛИ ЧУБАЙСА» на первой полосе московского таблоида, вы сразу догадываетесь: ага, видимо, речь идет о рыжем котенке по кличке Чубайс, которого нетрезвые ненавистники живой природы с первого курса биофака утопили где-нибудь в фонтане «Дружба Народов». Вы догадываетесь, и поэтому... не покупаете газету. Вывод: откровенно сенсационные «сногсшибательные» заголовки — устаревшая технология, которая сегодня почти не действует на публику, искушенную свободой печати.

 

Журналистские приемы привлечения внимания стареют и увядают быстрее, чем эквадорские розы и российские премьер-министры. Казалось бы, всего-то четверть века назад рядовой лондонский щелкопер Руперт Мэрдок придумал гениальную «феньку» про августейше поглощенную крысу. Идея принесла Мэрдоку множество фунтов стерлингов и неформальный титул медиа-барона. Но сегодня-увы, старая пищаль не стреляет, журналистам волей-неволей надо придумывать что-то новенькое. Читатель истосковался по объективной информации. Поэтому наиболее сообразительные работники пера и микрофона осознают: пора одевать голого короля. Пора облачать пропаганду в строгий костюм новости. «Крошечный кусочек рекламы, замаскированный под новость и поданный в общем потоке «сухих» новостей, «стреляет» лучше, чем дюжина заказных статьей», — утверждает мэтр французского имиджмейкинга Жак Серела, известный «творец президентов». В потертом чемоданчике легионеров информационной войны уже побрякивают новенькие мощные инструменты влияния на умы читающих избирателей. Там целый арсенал, господа. Давайте заглянем в этот чемоданчик.

 

Прием «Переключение стрелок». Итак, фальшивые заголовки нынче не в моде — пропагандисту надо выдержать хотя бы первые три-четыре абзаца в соответствии с заявленной темой. Поэтому с читателем обращаются вежливо. Статья с «честным» заголовком похожа на фирменный поезд. Этот поезд подгоняют к нужному перрону, и читатель отправляется в путь под звуки приятной музыки. Некоторое время поезд движется в обещанном направлении. Если в заголовке обещали поведать, что «Депутат Сидоров призвал запретить аборты», то поначалу журналист честно повествует о позиции Сидорова, воздерживаясь от критических комментариев. Но вот колонка газетного текста пресекается какой-нибудь фотографией, таблицей или просто внутренним подзаголовком — внимание! Это стрелка. В таких местах, как правило, таится «склейка» разноплановых кусков журналистского текста, происходит разворот темы. По вине коварного «стрелочника» материал, начинавшийся с изложения позиции Сидорова, вполне может перерасти в еще более подробное изложение контраргументов какого-нибудь Сидорчука-Сидоровского, известного защитника абортов. Поезд, заявленный как экспресс до Москвы, прибудет куда-нибудь под Херсон. В тупик, где притаился вражеский агитационный бронепоезд!

 

Рекомендуемое противоядие: 1) следите за «стрелками»! 2) сравнивайте последний абзац с заголовком. Совпадает ли финальный вывод журналиста с темой, заявленной в заголовке? Если нет — перед вами не живая статья, а информационный Франкенштейн: голова у него от одной темы, а длинный хвост — от другой. Отсекайте хвосты.

 

Прием «Пизанская башня». Канон западной информационной журналистики гласит: газетную заметку надо строить по принципу «перевернутой пирамиды». «Здание» публикации возводится на тесном фундаменте трех-четырех фактов (кто? где? когда? как?), а все подробности и исторический «бэкграунд» надо давать ближе к концу материала. Не удивительно, что у читателей во многих странах уже выработался условный рефлекс: чем ближе к концу текста, тем скучнее и, одновременно, объективнее сообщаемая информация. Хитрые журналисты осознали это и теперь стараются «загонять» вымысел именно в конец текста, маскируя его под «объективную предысторию вопроса». В результате громада перевернутой пирамиды нависает над читателем на манер некой падающей башни и всей своей массой давит на восприятие.

Противоядие: мысленно представляем себе, как автор статьи вбегает в редакционный архив и спешно, страшась опоздать к выпуску номера, выдергивает из каталожного ящика факты для своей статьи. Он физически не может упомянуть обо всех фактах. Он должен выбрать, допустим, 10 карточек из 100 хранящихся в архивной ячейке. Разумеется, этот парень не враг самому себе; он выберет те факты, которые «ложатся» в плоскость его аргументации! Всякий раз, читая «предыстории» и прочий «бэкграунд», лучше сразу представлять себе те самые 90 запыленных карточек, которые так и остались лежать в каталоге невостребованными.

 

Прием «Капля дегтя». Читатель XXI века не терпит безоговорочного восхваления кандидатов. Он отказывается пережевывать приторные мармеладки пропагандистов.

 

Читатель истосковался по объективной информации. Поэтому наиболее сообразительные работники пера и микрофона осознают: пора одевать голого короля. Пора облачать пропаганду в строгий костюм новости.

 

Чтобы продать публике цистерну рекламного меда, приходится добавлять капельку дегтя. Иными словами, слегка «журить» любимых кандидатов. Делать это надо осторожно: «ложечка дегтя» должна быть не жестким логическим доводом, а каким-нибудь мимолетным наблюдением эмоционального плана. Пусть это будет легкий смешок, изящная остренькая шпилька... Вывод: если читателю кажется, что журналист посмеивается над политиком, не спешите считать этого журналиста независимым.

 

Противоядие: посчитайте, сколько «шпилек» содержится в тексте. Если найдете не одну, а целых две — можно расслабиться: это похоже на честную попытку газетчика написать непредвзятую статью. А вот если вторую «каплю горечи» найти не удается, это тревожный симптом. Как показывает опыт изучения западных газет, пропагандисты редко пользуются пипеткой с дегтем дважды. Опасаются «пересолить» кушанье. Видимо, засунув одну-единственную алую розу в пушечный ствол своего танка, журналист считает, что хорошо замаскировался...

 

Прием «Тонкий аромат сомнения». Даже пересказывая события в подчеркнуто-нейтральной тональности, журналисты привносят едва уловимый акцент собственного отношения к описываемым событиям. У них всегда есть выбор: подавать мнения политических лидеров как очевидные и объективные, либо как субъективные, недоказанные, порой маргинальные.

 

Противоядие: обращаем внимание на модальность цитирования. Если газетчик, рассказывая о выступлении политика N, говорит: «Господин N полагает (утверждает, рассчитывает, надеется), что победит на выборах», — в позиции журналиста сквозит сомнение. А теперь сравните: «Господин N напомнил (подчеркнул, обратил внимание собравшихся, отметил), что победит на выборах». Совсем другое дело.

 

Прием «Сталкивание яиц». Помните «пасхальную» уловку сорванцов: чтобы расколоть крашеное яйцо приятеля, достаточно бить не прямо «в лоб», а чуть с краю яйца. Похожим образом ведут себя журналисты, «сталкивая лбами» конкурирующих кандидатов. При этом создается иллюзия честной схватки, но газетчик выставляет позицию «нелюбимого» политика как бы «под углом».

 

Противоядие: читая подобные материалы, представьте себе (только осторожно, не увлекаясь!), что вы кандидат, один из участников схватки. И сразу начнутся чудеса. Читаешь с позиции читателя — забавно, хлестко написано. А взглянешь с позиции кандидата — обидно, несправедливо. Про «мой» митинг всего три строки, а про «его» митинг — все двадцать! «Мои» слова подают в косвенной речи, а «его» — тщательно «кавычат», оставляя фразу в первозданной красе, не пережеванной в процессе журналистского пересказа... Перекос «не ангажированной» позиции вмиг становится очевидным.

 

Прием «Шекспировский сонет». Типично европейская технология. Используется в странах, где люди по старинке еще дочитывают газетные статьи до конца (а не поглощают первые два-три абзаца, чтобы утолить информационный голод, как в США). Прием очень эффективен, но чрезвычайно сложен в исполнении: журналист, излагая некую тему, поначалу сознательно развивает ее в невыгодном для себя ключе (предположим, критикует «любимого» кандидата). Однако хитроумный газетчик только притворяется критиком. Он приберегает на потом некий мощнейший контраргумент, который закладывается в самую последнюю фразу статьи и вмиг переворачивает смысл всего сказанного с ног на голову! Сначала кропотливо излагаются претензии к «любимому» кандидату, а потом перечеркиваются одной-единственной фразой.

 

Противоядие: перечитываем заново первые абзацы статьи и ужасаемся коварству журналиста — так долго водил нас за нос, не желая сразу честно «выложить на стол» все имеющиеся факты.

 

Прием «Закладывание шашек». Позволяет «взрывать» самые застарелые стереотипы общественного мнения. Предположим, редакция газеты заполучила некие «горячие» факты, которые можно начинать «раскручивать». Так вот: не надо «взрывать» эту сенсацию сразу лучше сначала заложить в сознание читателя «динамитные шашки» — запустить «подготовительные» публикации на смежные темы, не связанные напрямую с нашей будущей сенсацией, но готовые «сдетонировать» вместе с ней. Итак, придерживая сенсацию в секрете на пару дней, вводим в сознание читателей несколько смежных идей. Поскольку эти идеи не «замараны» фамилиями кандидатов, читатель едва ли сочтет их частью пропагандистского трюка и «проглотит» журналистские оценки. Не исключено, что уже через пару дней он будет считать их собственными убеждениями многолетней давности! Восприятие читателей надо готовить тщательно, как здание, предназначенное к взрыву.

 

Пример: если наш «любимый» кандидат N планирует на днях резко выступить против воссоединения России с Белоруссией, необходимо за несколько дней до этого заявления выпустить в печать серию материалов про ужасы грядущей интеграции, про нищету в Белоруссии, про засилье белорусских проституток на Садовом кольце, про ужасную эпидемию гриппа в Минске и угрозу ее распространения на восток, к границам Смоленской области, но при этом нельзя и словом обмолвиться о кандидате N! Читатель не должен догадаться, что здесь прощупывается логическая связь, иначе — крах. Изрядно подготовив общественное мнение (это называется «создание информационного контекста»), подносим запал и «взрываем» статью-детонатор: «Кандидат N Протестует Против Ужасов Интеграции с Белоруссией!!!». Какова реакция читателя? Правильно: «Какой молодец этот N! Лично я давно уже слежу за этими гнилыми разговорами об интеграции... Наконец нашелся парень, который положит этому конец!».

Противоядие в этом случае заключается в том, чтоб время от времени, помимо газет, обращаться к более фундаментальным источникам информации, интересоваться историей своей страны, ее культурой и т.п. Если, попросту говоря, вы будете культурным человеком, то все эти довольно плоские уловки сразу же заметите.

 

Прием «Фальшивая утечка информации». Ссылка на пресловутые «хорошо информированные анонимные источники» в наши дни действует почти безотказно, как магическое заклинание. Между тем, очень часто в черный плащ эксклюзивности нечестные пропагандисты одевают полуживую, рыхлую и вялую тему из стремления хоть как-то раскрутить ее в СМИ. Действительно: если на улице к вам подойдет толстый улыбающийся прохожий и просто сообщит, что Волга впадает в Каспийское море, вы, скорее всего, отнесетесь к этой информации не слишком серьезно. Теперь представьте: вы обнаруживаете дискету в конверте, просунутом под дверь, затем среди ночи вам звонят и срывающимся голосом сообщают пятизначный код, под проливным дождем вы мчитесь на вокзал в камеру хранения и находите на дне пустого чемоданчика записку, написанную кровью пополам с симпатическими чернилами: «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ЗПТ СРОЧНО ЗПТ ПО ПРОЧТЕНИИ НЕМЕДЛЕННО УНИЧТОЖИТЬ: ВОЛГА ВПАДАЕТ КАСПИЙСКОЕ МОРЕ ВСК»… Согласитесь, вы уделите сообщению гораздо больше внимания!

 

Противоядие: всякий раз при упоминании «анонимных источников» задаем себе вопрос: так уж ли скандально и секретно то, что подается с такой помпой эксклюзивности?

 

Прием «Наш человек в толпе». Это уже пример из области фотожурналистики. С газетных полос исчезают толпы манифестантов с плакатами. Фотоимидж толпы утрачивает прежнее значение мощного пропагандистского инструмента. Зато обостряется пропагандистская насыщенность «случайных» деталей, «удачно подмеченных» единичных образов, выхваченных «из глубин народного моря».

 

Противоядие: остерегайтесь доверять крупноплановым портретам голубоглазых детишек, сжимающих в кулачке флажок «Я голосую за Сидора Пупкина» Не доверяйте фотографиям благообразных бабулек или колоритно всклокоченных студентов с надписью «Я хочу в НАТО» на рваной футболке. Лицо в толпе — никакое не свидетельство, никакой не «фотофакт». Такой снимок — джокер в колоде журналиста. На улицах большого города всегда найдется нужное лицо: в толпе не без урода. Между тем, именно у урода всегда больше шансов привлечь внимание фотографа.

 

Еще несколько слов о самых свежих пропагандистских наработках западной фотожурналистики. Все чаще на полосах солидных газет появляются немыслимые прежде фото: политический лидер снят... со спины. Он стоит, как правило, с разведенными в стороны и чуть вверх руками. На заднем плане — восторженные, влюбленные лица людей. Лица политика не видно, в центре снимка только «такой узнаваемый» затылок. Подобная фотография — очень «мягкое» и очень мощное средство психологического воздействия на читателя. По сути, это своеобразный перевертыш православной иконы, чья обратная композиция словно вовлекает молящегося в изображаемый сюжет. Здесь, в ситуации с «узнаваемым затылком», все наоборот. Лицо на картинке не встречает читателя взглядом, не обращается с призывом, как, скажем, дирижер к певцу из хора. Напротив — «оборотный» имидж насильно увлекает, подобно тому, как харизматический военачальник тащит за собой солдат. И у читателя возникает комфортное ощущение, что за этой широкой спиной можно укрыться.

 

Говорят, в новом тысячелетии человечество навсегда похоронит прежнюю газетную пропаганду, наглую и напористую. Увы. Упырь никуда не исчезает из нашей жизни. Он просто стыдливо поворачивается пиджачной спиной, чтобы не пугать изнеженного читателя клыкастой улыбкой.