rss
    Версия для печати

    Неизвестный Лосев. А. А. Тахо-Годи: «Алексей Федорович всегда был православным человеком»

    В октябре в Университете пройдут чтения памяти Алексея Федоровича Лосева (в монашестве — Андроника), автора фундаментальных трудов по античной философии, крупнейшего русского философа XX века. Мы публикуем окончание беседы с доктором филологических наук, профессором филфака МГУ Азой Алибековной Тахо-Годи, многолетней помощницей Алексея Федоровича. (Начало см.в № 22, 23.)

    — Долгие годы считалось, что было два Лосевых: до ареста в 20-х годах — Лосев-идеалист; начиная с 30-х, после тюрьмы и лагеря — совершенно другой Лосев, уже «на позициях марксизма»...

    — Я всегда говорила о том, что Лосев — единый. Это видно из его работ по языкознанию. Ведь ему принадлежит знаменитая книга 1927 года «Философия имени». Как правильно говорит лингвист Людмила Гоготишвили (она занимается философией языка Булгакова, Флоренского, Лосева), смысл в поздних трудах Лосева остался прежним, зато изменилась ученая терминология — она соответствовала уровню международной науки, а не только советской. Это же были годы 60-е, 70-е. Собственно Алексея Федоровича-то печататься допустили лишь со второй половины 50-х годов. За терминологией у Лосева нужно выискивать истинный смысл. В «Философии имени» он ни разу не упомянул Бога — и на это обращали внимание зарубежные философы. Но они понимали, что тогда нельзя было даже произнести это слово. Тем не менее, читая его книгу, они видели, о каком Абсолюте идет речь. И так же со знаменитой «Историей античной эстетики». Умный человек четко осознает, что писалась она в 60-е годы, завершалась буквально в конце 80-х. Но и там просматривается самое главное — как язычество постепенно, в течение тысячелетия, стало уходить от грубого восприятия Божества, как оно переходило к представлению о едином Боге и как это сказывалось на всем развитии античности. Это исследование — не просто изучение языческого взгляда на мир и языческой философии, это замечательная история о том, как постепенно древний мир переходил к новой жизни. В последнем-то томе, там как раз говорится о христианских авторах, об александрийском неоплатонизме, об Августине. И всегда Алексей Федорович пишет о том, как важно неоплатоническое Единое, которое не имеет имени, но все держит в своих руках. Лосев довел историю этих античных философов до эпохи христианства.

    — А как Алексей Федорович относился к западным конфессиям?

    — Лосев был и оставался строго православным человеком. В своей знаменитой книге «Очерки античного символизма и мифологии» он давал философско-богословскую критику католичества. А уж о протестантизме он вообще говорил: «Ну, эти их пасторы — ученые профессора, а не священники, любой может стать: надел галстук, белый воротничок, закончил теологический факультет, научился критике библейских текстов — и ты пастор». Но ведь не из этого складывается настоящая Церковь. Как философ и богослов Лосев рассматривал знаменитую проблему католического Filioque. Также в связи с католичеством он писал о примерах безумных экстазов некоторых католических святых. Возьмите хотя бы его «Эстетику Возрождения». С серьезным опасением он относился к утверждениям о «непогрешимости» Римского папы. Алексей Федорович всегда подчеркивал, что этим католики утверждают не просто «непогрешимость» бытовую, но придают ей значение догматическое, вероучительное — ex cathedra — что особенно опасно. Ведь получается, что папа Римский говорит, как наместник Христа на земле.

    — Кто, на Ваш взгляд, особенно повлиял на формирование личности Алексея Федоровича?

    — Алексей Федорович, будучи старшеклассником, уже читал Платона и Владимира Соловьева. Но дело в том, что самое большое влияние на него оказали семейная традиция, вера и храм. Имя Алексей он получил от деда Алексея Полякова (протоиерея, настоятеля храма Архангела Михаила), который сам крестил своего внука в честь святителя Алексия, митрополита Московского. Потом, до последних дней жизни Алексей Федорович с трепетом и любовью вспоминал гимназический храм, посвященный Кириллу и Мефодию. Если Вы знаете, последнее, что он написал, было «Слово о Кирилле и Мефодии». Он вспоминает этот храм как самое дорогое, что связано с родиной, Россией. Так что, я думаю, дело не только в Платоне и Соловьеве — просто была заложена глубокая духовная основа, православная.

    — А из современников Алексея Федоровича, был к нему кто-нибудь близок?

    — Могу сказать, что в 20-е годы, когда можно еще было по монастырям ездить, общаться со священнослужителями, Алексей Федорович был очень близок с архимандритом Давидом, который был настоятелем Андреевского скита на Афоне и основал Андреевское подворье в Петербурге. Это был его духовный отец. Затем отец Досифей, тоже был духовником Лосева. Из Зосимовой пустыни о. Мелхиседек. Затем владыка Федор  Поздеевский), с которым Алексей Федорович на одних нарах спал и в пересылках был, и в лагерь отправлялся. Затем, конечно, нельзя обойти отца Павла Флоренского. Вы, наверное, знаете, что отец Павел венчал Алексея Федоровича и Валентину Михайловну в Сергиевом Посаде в 22 году. Сохранилось даже письмо 1923-го года к о. Павлу, где Алексей Федорович приглашает его приехать на годовщину такого важного, семейного события. Лосев, отправляясь в Троице-Сергиев или Хотьково, всегда бывал в доме Флоренских. Среди других знакомых: владыка Арсений (Жадановский), владыка Серафим (Звездинский), владыка Варфоломей (Ремов), большой знаток семитической филологии, с которым как раз Алексей Федорович и Валентина Михайловна этой семитической филологией и занимались, изучали древнееврейский язык, псалмы Давида. Еще Новоселов Михаил Александрович, замечательный духовный публицист и человек, который жил всеми проблемами Церкви. Потом известный математик-геометр Дмитрий Фёдорович Егоров, президент Московского математического общества: он был арестован после Алексея Федоровича по тому же делу.

    —  Жив ли кто-нибудь из этих людей?

    — Никто. Самое интересное, что дети и внуки тех, кто пострадал тогда за веру, достойно продолжили или продолжают дело своих близких. Например, Алексей Федорович был близок с дедом отца Владимира Воробьева (они, собственно говоря, были одновременно арестованы), нынешнего ректора Свято-Тихо н овского богословского института... Научная деятельность (отец Владимир — кандидат физико-математических наук) не помешала ему продолжить духовный путь своего деда. Или, например, с Алексеем Федоровичем был арестован Александр Борисович Салтыков. И вот его сын, отец Александр Салтыков, очень почитаемый батюшка, ученый, как вы знаете, искусствовед, прекрасный знаток древнерусской иконописи. Он вместе с отцом Владимиром служит в храме свят. Николая в Кузнецах.

    —  Бывал ли Алексей Федорович в Университетской церкви?

    — Постоянно посещал. Об этом он вспоминает в дневниках. Например, в книжке, которая называется «Мне было 19 лет», он пишет о том, какое это было счастье — прийти в храм, где все свое: и студенты, и профессора — все были соединены вместе.

    —  Аза Алибековна, известно, что у Пушкина важные моменты жизни были связаны с праздником Преображения. У Лосева таким праздником, наверное, был день Кирилла и Мефодия?

    — Этих славянских святых Алексей Федорович, конечно же, почитал, любил. Он и умер-то в день их праздника, 24 мая. Но все же главным для него была Пасха, потому что это Воскресение Господне...

    Вставить в блог

    Неизвестный Лосев. А. А. Тахо-Годи: «Алексей Федорович всегда был православным человеком»

    1 октября 1998
    Поддержи «Татьянин день»
    Друзья, мы работаем и развиваемся благодаря средствам, которые жертвуете вы.

    Поддержите нас!
    Пожертвования осуществляются через платёжный сервис CloudPayments.

    Яндекс цитирования Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru