Рождение Предтечи и рождение Христа

Рождение Иоанна Предтечи (как и рождение Христа) было предсказано пророками.  «Вот, Я пошлю вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я не поразил земли проклятием», - записал в своей Книге пророк Малахия.

Писания пророков аллегоричны. Некоторые люди действительно ждали, что на земле явится сам Илия. «Что же, ты Илия?», - спрашивали самого Иоанна посланные из Иерусалима, когда тот уже начал крестить и проповедовать.

Иисус Христос указал на аллегоричность слов пророка Малахии. «И если хотите принять, он есть Илия, которому должно прийти. Кто имеет уши слышать, да слышит!», - сказал Спаситель об Иоанне, объяснив его роль в спасении человечества.

Естественно, что рождение человека, который подготовит людей к приходу Мессии, должно было отличаться от рождения обычного иудейского мальчика.

В Евангелии от Луки мы читаем о том, что будущий Креститель Господень родился у престарелых праведных супругов, причем о его рождении отцу сообщил сам Архангел Гавриил.

Почему же этот человек, о котором Христос сказал, что «из рожденных женами не восставал больший» родился не у молодой, цветущей четы?

Наверное, мы привыкли, что с чем-то хорошим, светлым, радостным связывают молодость. Но в Евангелии мы сталкиваемся с другой логикой. Для Господа не было ничего невозможного: могла родить и пожилая женщина, могла родить и Дева. Рождение Крестителя было не просто историческим фактом. Он было знаком, которые люди должны были расшифровать. Долговременная бездетность праведных Захарии и Елисаветы – родителей Иоанна Крестителя – это символ.

«Жены праведников и сами праведные часто были бездетны, чтобы ты познал, что Закон требует многочадия не плотского, а духовного», - объясняет этот момент Феофилакт Болгарский.

Можно сказать, это указывало на то, что неверно было оценивать достоинство, если угодно, праведность человека по тому, все ли в его жизни устроено так, как принято (есть дом, дети, стабильный доход и т.п.). Важно, как расположено его сердце, что происходит у него в душе.

Как же Захария отреагировал на приветствие Ангела?

Казалось бы, надо радоваться и после службы поспешить домой обрадовать жену, но Захария усомнился в том, что это будет. Спустя полгода Ангел Гавриил так же неожиданно явится Марии, и юная Дева смиренно покорится воле Господа. Но знающий Писания священник не принял слов Ангела.

И такая его реакция тоже является символом:  «Он предызображал и случившееся с иудеями, - писал Феофилакт Болгарския. -  Ибо как он, старый и бесплодный, и неповеривший, родил сына, большего пророков, так и церковь иудейская и иерархия, хотя застарела и была бесплодна и неверна, и преслушна, однако же, родила во плоти Слово Божие, Владыку пророков, с рождением Которого бывшие прежде непокорными перешли к вере и исповеданию».

Иоанн Златоуст в толковании на Евангелие от Матфея проводил параллель между благовестием о рождении Христа и о рождении Иоанна Предтечи. Захария не поверил Гавриилу и усомнился в его словах. То же самое могло произойти с Иосифом – обручником Девы Марии. Поэтому Ангел возвещает Иосифу о рождении Христа не до того, как произошло зачатие Младенца, а после: «Не трудно поверить делу, когда оно уже пред глазами; а когда нет и начала его, тогда слова не так легко могут быть приняты. Потому-то ангел и не сказал сначала; по той же причине молчала и Дева».

Сравнивая эти два благовестия, Иоанн Златоуст обращает внимание на то, что Захарии и Деве Марии Гавриил являлся наяву (наяву же ангелы явились пастухам), а к Иосифу пришел во сне. «Иосиф имел много веры; для него не нужно было такого явления. Для Девы нужно было необыкновенное явление прежде события, потому что благовествуемое было весьма важно, важнее, нежели благовествуемое Захарии; а для пастырей нужно было явление, потому что это были люди простые».

Поскольку Захария подверг слова Гавриила сомнению, он был наказан: до рождения сына Захария не мог говорить. И это наказание, как объясняет его смысл Феофилакт Болгарский, тоже было символично: «Что Захария не мог говорить, а употреблял знаки, это указывает на неразумную жизнь иудеев. Ибо, умертвив Слово, они не могут дать отчета ни в делах, ни в речах своих. Если даже спросить у них о чем-нибудь пророческом, то они не отверзают уст и не могут дать тебе ни слова, ни ответа».

Жизнь Иоанна Крестителя была посвящена подготовке людей к приходу Христа, и даже его рождение было частью этой миссии. Обстоятельства рождения напоминают историю Исаака, сына Авраама и Сарры. Примерно за 18 столетий до рождения Иоанна престарелому Аврааму, как и Захарии,  было обещано, что у него родится сын. Его жена, как и Елисавета, была неплодна всю жизнь. Однако, в отличие от Захарии, Авраам поверил предсказанию.

Эти события относились к глубокой древности, возможно, их воспринимали не как реальную историю, а как фантастическую легенду. И вот на земле, обещанной Богом Аврааму, произошло такое же чудо, как и много веков назад. Чудо, которое не могло не напомнить о ветхозаветной истории, которое показывало, что описанные там события - реальность.

Иоанн Златоуст пишет о том, что сам факт рождения Иоанна у бесплодной и престарелой матери как бы приготовлял людей к той мысли, что по Слову Божию и Дева, никогда не знавшая мужа, может родить: «...старица осязала перворожденное дитя, и бесплодная неожиданно родила, чтобы поверили Деве, рождающей сверх естества. То и другое ново и необыкновенно, потому что и бесплодная, и Дева - неожиданные матери».

Рождение Иоанна было настолько важным фактом, что традиция праздновать этот день существовала уже в первых христианских общинах. В христианский календарь этот праздник был введен в IV веке.