Доброе беспокойство - добрая тревога о "добром подвиге"

- Доброе беспокойство - это добрая тревога о "добром подвиге". Человек подвизается, следит за собой, обнаруживает, что мешает его духов­ному преуспеянию, задумывается, просит, если необхо­димо, помощи и подъемлет духовный труд. Например, видит, что в таком-то случае он повёл себя горделиво, сразу думает: "Чем побеждается гордость ? Смирением. Значит, нужно смирение". Цак-цак, рубит гордость то­пором. Короче говоря, человек ищет духовного преус­пеяния и занимается духовной работой. Смотри, уче­ник заканчивает первый класс начальной школы, потом идёт во второй, заканчивает начальную школу, перехо­дит в гимназию, идёт в лицей и т. д. Если у него плохо с учёбой, то он обратится за помощью или будет брать дополнительные уроки, если хочет поступить в универ­ситет. Потом напряженно занимается, чтобы получить диплом. Затем он может поступить в магистратуру, по­том в аспирантуру, если хочет учиться дальше, может поехать заграницу. И все это он делает ради того, чтобы преуспеть в науке. Тем более в духовной жизни, кото­рая есть духовная наука, человек должен беспокоиться о своём духовном преуспеянии!

Доброе беспокойство - это взыграние и устремление. Оно придаёт душе удали, бодрости, приносит не страх и печаль, а утешение. Оно не напряжение и не тревога, но ревность о подвиге. У вас иногда наблюдается неко­торым застой, Вы говорите: "Я так подвизаюсь, в таком состоянии нахожусь" - и остаётесь там, где были. А как бы повёл себя какой-нибудь святой в таком случае? Нет у вас этого порыва, этого стремления. Нет в вас внутрен­него изменения, потому что ещё не задвигался внутри рычаг доброго беспокойства, который бы сдвинул вас с места.

Воспримем близко к сердцу вопрос спасения нашей души

-  В житии старца Хаджи-Георгия Вы пишите: "Заин­тересованность в спасении души смиряет тело и умерщ­вляет страсти ". Во мне нет этой заинтересованности...

-  Главное, что твои ум и сердце не заняты этим. Ум и сердце должны быть постоянно сосредоточены на том, как добраться до конечной цели, которая есть Царствие Небесное . Когда сердце болезнует о спасении души, то и ум идёт туда, где боль сердца. Всё дело в боли. Когда болит, ты не хочешь ни есть, ни спать. В ком есть доб­рое беспокойство, тот всё воспринимает близко к серд­цу. Похоже, что ты ещё не поставила себе целью Небо, у тебя цель - земля. Ещё не приняла близко к сердцу вопрос спасения своей души. Но если не принять близко к сердцу этот вопрос, на что можно рассчитывать ?

Нам не может быть безразлично спасение собствен­ной души. Мы постоянно должны думать о том, как спастись. Если мы не будем об этом думать, то останем­ся привязанными к земному и будем постоянно нахо­диться в состоянии застоя. Если не будем забывать, что наша цель на земле - это стяжание Царствия Божия , тогда в нас войдёт доброе беспокойство. Это беспокойс­тво рано или поздно перенесёт нашу душу в область ду­ховного, где она найдёт в изобилии кислород, оживёт и высоко воспарит.

Бог наделил человека умом не для того, чтобы он постоянно думал о том, как бы найти самый быстрый способ перемещения из одной точки света в другую, но чтобы он прежде всего думал о главном: как достигнуть конечной цели - прийти к Богу, достичь страны истин­ной, рая.

Даждь премудрому вину, и премудрейший будет.

-  Что для безразличного человека может послужить толчком к тому, чтобы начать жить духовной жизнью?

-  Подтолкнуть может многое, если он сам хочет идти вперёд. А если сам не хочет, то просто покроется рана­ми, как вол, которого колешь стрекалом, чтобы он шёл быстрее, а он не идёт, покрывается ранами от стрекала, а толку нет.

- Геронда, если у человека есть благое произволение и ты ему даёшь толчок, разве Бог не поможет ему чего-то достигнуть ?

-  Да, Бог поможет, но от толчка он должен бежать. Иначе устаёт и тот, кто толкает. Когда человек всё время топчется им одном месте из-за того, что не хочет исправ­ляться, это очень утомительно для того, кто пытается ему помочь.

Если в человека не войдёт доброе беспокойство, что­бы он мог начать двигаться и совершать духовную рабо­ту, у него не будет духовного преуспеяния, он будет как квадратное колесо, которое нужно то и дело толкать. Толкаешь - "брык", встало. Опять толкаешь, "брык", встало. Разве можно так ехать? Если впереди долгий путь, разве можно толчками его преодолеть? А духовный путь долог: не сто и не двести метров.

- Геронда, как возбуждается доброе беспокойство?

- Допустим, я читаю душеполезную книгу и останав­ливаюсь на том месте, которое на меня производит впе­чатление, - словно нашёл драгоценный камень и хочу посмотреть, что это за камень, исследую его. Приме­няю к себе, потом спрашиваю, правильно ли я его по­нял и стараюсь исполнить в жизни. Потом спрашиваю, правильно ли я исполняю. Так постепенно я учусь идти правильным путём в духовной жизни. Об авве Исааке мне никто не рассказывал, но однажды продавец ба­калейной лавки завернул мне селёдку в лист журнала "Святогорская библиотека". Когда я её разворачивал, мой взгляд упал на текст, напечатанный на бумаге. Он был из святого Исаака. Я взял бумагу, высушил на солн­це, прочитал и был поражён. За этим чтением я провел год: читал и перечитывал отрывок и так полюбил свято­го Исаака. Потом задался вопросом, есть ли его книга? Искал и боялся найти и взять в руки эту книгу. А вы столько всего читаете, неужели ничего из того, что чита­ете, не производит на вас впечатления ? Записывайте то, что вам особо запоминается. Если будете записывать и постоянно об этом думать, то не сможете легко забыть и станете исполнять.

Некоторым говоришь всего два-три слова, и глаза у людей сразу начинают блестеть. Записывают то, что слы­шат на клочке бумаги, исполняют и идут вперёд. Разве Соломон не сказал: "Даждь премудрому вину, и премудрейший будет"? А другие, хотя столько всего услышали и столько получили, ничего не делают, потому что в них не вошло доброе беспокойство. Приходят и просто опи­сывают мне своё состояние, не имея доброго беспокойст­ва о подвиге. Очень поверхностное отношение. Я не по­нимаю ! Неужели им всё ясно в духовной жизни ? Совсем нет вопросов ?

Как только в человеке возникает доброе беспокойство, он начинает следить за тем, чего ему не хватает, спраши­вает, как это можно приобрести и извлекает духовную пользу. Как можно узнать, если не спрашивать ? Как-то я ехал вместе с одной супружеской парой, с ними был маленький ребёнок. Малыш всю дорогу не оставлял отца в покое, спрашивал то одно, то другое. "Папа, это что такое? Папа, а это почему?" "Отстань, у папы уже голо­ва от тебя болит", - говорила ему мать. "Пусть спраши­вает, - говорил отец, - как он узнает, если не будет спра­шивать ?" Так же и в духовных вопросах.

Чтобы вам лучше понять, какое духовное делание у того, кто имеет доброе беспокойство, я должен вам рас­сказать, что за вопросы занимают здесь одну из сестёр. Смотрю на неё и радуюсь. Чтобы ответить даже на один из вопросов, что она мне задаёт от доброго беспокойст­ва, а не ради праздного любопытства, требуется исписать целую тетрадь. У неё великое доброе беспокойство, она многое улавливает, подвизается ревностно, потому и получает большую благодать. Когда человек старается най­ти, в чём у него недостаток и пытается исправиться, сми­ряется, то приходит Благодать Божия, и с этого момента он идёт уже ровно.

Доброе беспокойство не прекращается никогда

-  Геронда, я беспокоюсь, что не подвизаюсь как нужно.

- Чувствуешь страх ?

- Нет, но почему у меня это беспокойство ?

- Дорогая, есть спокойное беспокойство и неспокой­ная тишина. Доброе беспокойство у нас должно быть всегда, не было бы страха. Если человек правильно подви­зается, он никогда не бывает доволен собой, в нём всегда есть некоторое беспокойство, происходящее от его любочестных стараний.

- Геронда, наступает когда-нибудь такой момент, ког­да человеку, который подвизается, уже не нужно доброе беспокойство ?

- Нет, потому что доброе беспокойство не прекраща­ется никогда в этой жизни. "Тецыте, да постигнете" (то есть "бегите, чтобы получить"), - говорит апостол Павел. Человек бежит, сколько живёт, чтобы обрести Христа, и никогда не останавливается. Бежит и чувствует не уста­лость, а радость.

Чтобы стало понятно, приведу вам один пример: хо­рошая гончая, учуяв зайца, не стоит возле охотника, а срывается с места, бежит и ищет зайца. Бежит, потом ненадолго останавливается, принюхивается, опять бе­жит. Она не может стоять на месте. Её ум занят тем, как найти зайца. Она не глазеет по сторонам. Для неё больше радости в беге, чем в стоянии на месте. Жизнь для неё в беге и поиске.

Вот такое трезвение нам нужно иметь. Ум наш дол­жен постоянно стремиться ко Христу, потому что Он наша цель. А мы, хотя взяли след, хотя знаем дорогу, знаем куда идти, чтобы встретить Христа, часто стоим на месте, не двигаемся вперед. Если бы мы не знали пути, то наше стояние на месте имело бы оправдание.

Помню, у моего отца в Конине были две хорошо обу­ченные борзые. Как-то раз псалт храма святого Арсения Продромос Корциноглу попросил у него щенка той же породы, для охраны стада, чтобы пёс лаял, когда прибли­жается волк. Отец дал ему одного щенка. Сосед у Корциноглу был заядлым охотником, но его собака заболела, и он очень сокрушался, что оставался без охоты. Продромос узнал об этом и говорит ему: "Не переживай, я дам тебе свою собаку, она той же породы, что и Эзнепидиса". Сосед обрадовался, взял собаку и пошёл на охоту. Пришёл он в лес, махнул рукой, как обычно делают охот­ники, подавая собаке команду искать, а пёс, вместо того чтобы бежать, стал вертеться вокруг него, лизать ноги и тыкаться в ладони, ища хлеба! Видите, собака была хоро­шая, породистая, но не натасканная на зайца, потому и вертелась всё время вокруг охотника.