Смерть в мировой литературе (Ч. 2)

Смерть в биологии - это необратимое прекращение, остановка жизнедеятельности организма. Если не действуют сердце и центральная нервная система, то смерть клиническая, если клетки и ткани, то - биологическая (истинная).

Смерть в Законе РФ - это гибель головного мозга.

Смерть в философии - противоположность рождению. Ее нельзя рассматривать как противоположность жизни, потому что она не отсутствие жизни, а ее завершение. Вполне естественный процесс перехода из живого состояния в неживое.

Смерть в религии - тоже переход, но только из одной действительности в иную: в нирвану у буддистов, в рай или ад у христиан и мусульман.

-Что такое смерть в литературе? Часть сюжета или что-то большее?

-Смотря у кого. У Ивана Сергеевича Тургенева, допустим, смерть Базарова - это эпизод, который позволяет увидеть мужество героя, его незаурядность, его силу. У Льва Николаевича Толстого смерть героя - совсем другое. Это то, что он должен преодолеть, то, что есть самое страшное в жизни. И для данного писателя отношение человека к смерти есть самое основное, критерий правильной или неправильной жизни. Если человек боится смерти, значит, он неправильно понимает жизнь. Если не боится - все наоборот. Его герои борются со смертью так, как он боролся сам всю свою жизнь. В молодости он считал, что ничего страшнее смерти нет, в старости говорил, что страх смерти - предрассудок. Да, Толстой был убежден, что сознание человеком смерти - это сознание коренного, фундаментального противоречия человеческой жизни, противоречия между стремлением к личному счастью и пониманием того, что это счастье недостижимо ввиду неизбежной смерти. И Толстой верил, что это противоречие является основным источником всей духовной деятельности человека, искусства, религии, философии, которые направлены именно на преодоление смерти. Конечно, все религии в первую очередь учат человека правильному отношению к смерти. Лучшие герои Толстого преодолевают страх смерти, побеждают ее. Как Андрей Болконский, как Пьер Безухов. И Иван Ильич, который прожил пустую жизнь: перед смертью нечто открылось ему такое, что позволило не бояться смерти, и, с точки зрения автора, это делает его жизнь полноценной, настоящей. Неважно, что он за несколько мгновений решил эту задачу. Важно, что он ее решил. Поэтому, по Толстому, самое главное дело в жизни человека - хорошо умереть. Это не значит, что человек должен думать только о смерти, больше ничем не заниматься. Это значит, что если человек не боится смерти, он будет хорошим семьянином, хорошим гражданином, хорошим человеком. И все, что он будет делать, пойдет на пользу. Вот в этом смысле отношение к смерти является критерием человека.

-Вы согласны с таким ощущением смерти?

-Да, согласен.

-Если человек не столь остро боится смерти, то, возможно, он меньше бережет себя?

-Ничего подобного. Не бояться смерти и стремиться к ней - это разные вещи. Почему это он не будет следить за своим здоровьем, не будет остерегаться попасть в катастрофу? Это все не будет делать человек, который стремится к смерти или равнодушен к жизни, не ценит ее. А тот, кто не боится смерти, будет жить полноценно. Еще Чехов заметил, что «всюду в странной взаимной комбинации царят нелюбовь к жизни и страх смерти».

-Человек, который полностью доверяет себя Богу (Богу в христианском представлении), может стать пофигистом: умру - умру, не умру - не умру, все равно от воли Божьей все зависит.

-Это чепуха. Это чистой воды предрассудок и полное непонимание религии, в том числе христианской. Христианство не говорит человеку, что ты не должен о себе заботиться, не должен работать, не должен беречься.

-Если человек, страдающий от какой-нибудь тяжелой, неизлечимой болезни, перестанет концентрировать все свои жизненные силы на выздоровлении, а предаст себя в руки Творца, расслабится и умрет?

-Почему это он не будет бороться со своим недугом, я никак понять не могу? Почему отсутствие страха перед смертью освобождает человека от обязанности бороться с болезнью?

-Есть же выбор проходить тяжелый курс лечения, например, химиотерапию, или без дополнительных мучений умереть раньше на несколько месяцев или лет. Некоторые верующие выбирали второй путь.

-Да нет, тут вера в Бога абсолютно не при чем. Это совсем другое. Все зависит от того, какой срок человеку дан. Предположим, человеку остается месяц. И он знает, что никакая химиотерапия ему не поможет и что он только усилит свои боли. Тогда он выбирает - лучше я спокойно умру, не буду лечиться. Это одно. Причем же тут Бог? Дело совсем не в Боге. Человек может верить в Бога и бороться за жизнь до конца, может не верить и бороться, может верить и не бороться, может не верить и не бороться. Никак с Богом это не связано. С Богом связано другое: то, что человек, верующий в Бога, не может покончить жизнь самоубийством, а не верующий может. Вот что.

-Может и верующий. В английской литературе есть пример: когда мистер Рочестер хотел покончить с собой...

-Какой мистер Рочестер? Из «Гарри Поттера» опять, что ли?

-Не-е-ет. Это один из главных персонажей «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте...

-А-а-а. (Серьезно.)

-Он как-то в порыве отчаяния решил: сейчас я застрелюсь и попаду к своему Небесному Отцу. Понятно, что он все неправильно воспринимал, но было же такое...                

-Истинная и глубокая вера в Бога, христианская вера, запрещает самоубийство, и человек не пойдет на него. Это с верой в Бога взаимосвязано, конечно. Стоики считали, что есть такие ситуации, в которых человек не только может, но и должен покончить с собой. Христианство же не принимает самоубийство, осуждает его. Вера в христианского Бога, конечно, несовместима с самоубийством.

-Это правильно?

-Правильно, что это так. Это все вам скажут.

-Разве это не мешает свободе выбора? Человек, который верит в христианского Бога, уже не имеет права решить, когда ему уйти из жизни.

-Неправда. Ты выбираешь веру, ты свободен в выборе. Ты можешь не верить, но, если ты выбрал веру, естественно, ты должен чему-то подчиняться. И если ты любишь Бога, как же ты можешь убивать себя? Но невозможность самоубийства не является покушением на твою свободу. Нисколько. Никакого ограничения в свободе выбора христианская вера не делает. (Сердито.) Какая разница?! Если ты выбрал православие, значит, подчиняйся его правилам! Как же иначе?! Ты всегда добровольно живешь по каким-то правилам.

-Почему всегда добровольно? А страх перед вечным пребыванием в аду за непослушание?

-Если человек верит в Бога из страха перед геенной огненной, то это, с точки зрения того же Достоевского, не есть настоящая, подлинная вера. Есть такие люди, которые ничего не признают и ничему не подчиняются. Это не значит, что они проживут счастливую жизнь. Это самое страшное, что может быть у человека. Об этом и Достоевский писал, выводя Свидригайлова и Раскольникова. Свобода разве в том, чтобы поступать по своему желанию? Она в другом. Святой, который отказывается от пищи, молчит, что, он несвободен? А свободен, получается, болван современный - патлы отрастил, везде плюет, матерится, ест что ни попадя? Хочет, самоубийством кончает, хочет, убьет кого-нибудь? Это свобода, да? Те законы, которые человек, принявший христианство, обязуется соблюдать, никак не покушаются на его свободу. Свобода - это не своеволие. Вы со мной согласны?

-Да.

-Хорошо. (Смеется.)

Окончание следует...