- Господин Иоаннис, что вы думаете об оратории «Семь песен о Боге», в исполнении которой только что приняли участие?
- Это очень красивое сочинение.
- Для меня было странно, что в одном музыкальном произведении соединены европейская классическая музыка и греческая церковная. Они настолько разные – даже по звукоряду – что такое соединение кажется невозможным. Но, оказывается, оно возможно?
- Европейская и греческая музыка – два разных мира. Одна выражает Запад, другая – Восток. У них много различий, но возможно найти объединяющие, общие элементы и на их основе построить что-то совместное, работать сообща.
- Конкретно в оратории Андрея Микиты вам нравится такой синтез?
- Да, определенно. Очень! Искусство – это ведь не обязательно что-то древнее. Оно может обновляться новым звуком, новым слышанием, новым вдохновением.
- Вы слышали музыку Бориса Гребенщикова?
- Нет. Но вчера, накануне премьеры, мы с ним познакомились. Нельзя даже сказать, что мы поговорили – скорее, это было краткое просто знакомство, так что, можно сказать, что самого Бориса Гребенщикова я не знаю.
- У кого вы сами учились музыке, переняли традицию?
- Моим учителем был Димитриос Сурлантзис - один из самых известных певчих и учителей музыки Вселенского Патриархата XX столетия.
Димитриос Сурлантзис
Второй мой учитель - преподаватель афинского Университета Григориос Стасис, под руководством которого я защитил докторскую диссертацию, посвященную исследованию певческой традиции Салоник XIV - XV столетий.Так что я доктор мызукальных наук, преподаватель Высшей церковной академии Велас города Янина и протопсалт митрополичьего собора святителя Григория Паламы в Салониках.
- А почему вы вообще начали заниматься музыкой?
- С детства я ходил в храм, потому что мне это нравилось. И музыка для меня была очень хорошим средством выразить себя, свои эмоции и переживания. Я понял, что для того, чтобы делать это достаточно хорошо, надо как следует изучить музыку. Тем более, что это моя родная музыкальная традиция.
- Что для вас самое важное в церковной музыке?
- Много вещей. Мы воспроизводим греческую музыкальную традицию, которая фиксируется письменно уже на протяжении десяти столетий. Поэтому первая важная вещь - знание древней традиции. Второй момент – то, что эта музыка – прославление Бога. И третье – надо уметь выразить то, что требуется.
- Певчие вашего хора не монахи?
- Нет. Но мы общаемся с монахами, ездим в монастыри, в том числе – чтобы петь на богослужениях или обучать монахов пению, главный момент – мы служим этому искусству.
Хор под управлением Иоанниса Лиакоса
- Музыка, которую вы исполняете – церковная. Но поете вы ее не только в храмах, но и в концертных залах, как, например, сегодня – в Московской Консерватории. Нет ли тут для вас чего-то странного?
- Да, конечно, это странно. Но это один из способов дать миру возможность узнать, что эта музыка существует.
- Петь не в храме, а на сцене труднее или легче?
- Одинаково.
- В России для многих людей греческая церковная музыка – что-то странное, может быть, даже то, что невозможно слушать и даже нельзя понять, как это может нравиться. Как вы думаете, почему?
- Разумеется, это же музыка периода Византийской империи, мы и называем ее византийской музыкой. Она разделилась на народную – к ней относятся., например, традиционные песни – и церковную. Сейчас в Средиземноморье существует именно эта музыка, эти звуки. Ваше предки – предки современных русских людей, которые приобрели письменность благодаря трудам святых Кирилла и Мефодия, - слышали эту музыку в храме Святой Софии в Константинополе. Эта музыка была у наших предков, у наших святых, она есть и у нас. Так получилось, что в нашей традиции она одна и та же на протяжении нескольких столетий. У вас в России ситуация другая. Ваша музыка менялась, и это неплохо. Мы все движемся вперед, меняемся, но какие-то вещи сохраняем. Вы изменили вашу музыку. Это вопрос средства, но не сути. Цель музыки осталась те же – славить Бога.
Вы не можете или вам трудно понять нашу музыку, потому что вы не слушаете ее. Вы слушаете европейскую музыку, и она вам нравится. С ней вы просыпаетесь, засыпаете, с ее помощью выражаете любовь, под нее женитесь или выходите замуж. Она полностью вас выражает, и, естественно, она вам созвучна.
- А вам она нравится?
- Да. Но это музыка Европы, не наша родная музыка. Это совершенно разные вещи.
- А русская церковная музыка?
- Да, она очень красива, очень впечатляет. Но повторю, эти внешние вещи – не главное. Музыка – это средство, цель – обращение к Богу, прославление Бога. Способы могут быть разные, это очень многогранная вещь, ты можешь выразить одно и то же по-разному, но суть будет одна и та же. Важно найти способ, который наиболее полно выражает именно тебя.
- Что самое сложное в служении протопсалта, в работе руководителя хора?
- Организовать всех певчих так, чтобы мы были едины в пении, правильно пели и славили Бога. Конечно, требуется много работы и до того, как мы придем в церковь – разобрать и выучить партитуру, спеться… Это большой труд. Приведу простой пример. Наша музыка охватывает 10 столетий, 1000 лет. Существуют 1024 варианта «Херувимской». И если каждое воскресенье мы используем новый, сколько лет нам нужно, чтобы спеть все? Это колоссальное богатство, и мы стараемся все время брать из нашей традиции разные песнопения, чтобы люди слышали их.
Фотографии из открытых интернет-источников.
Вставить в блог
Поддержите нас!
