"Обитаемый остров": повесть о виртуальном сверхчеловеке

Вторая часть фильма Федора Бондарчука «Обитаемый остров» вышел на экраны кинотеатров с подзаголовком «Схватка: а на чьей ты стороне?». Большинство рекламных слоганов не имеют никакого смысла, но в данном случае он особенно странен. До самых последних кадров киноленты остается непонятным, на чьей собственно стороне создатели фильма или хотя бы главный герой. Более того, даже тогда, когда промелькают финальные титры, в головах зрителей не останется никакого ни эмоционального, ни просто информационного материала для размышлений на дурацкий вопрос рекламного слогана.

Дело в том, что в фильме «другой стороны просто нет», вернее весь мир, в котором разворачивается действие, планета с неблагозвучным названием Саракш, - одна сплошная «другая сторона», представляющее в глазах главного героя Максима (Василий Степанов) нечто среднее между цирком, зоопарком и компьютерной игрой. Увы, подобный взгляд, в значительной степени, проекция представлений немногочисленной прослойки российского общества, считающего себя национальной элитой, к которой, наверное, причислят себя и сын прославленного режиссера Федор Бондарчук, об окружающей их действительности.

Сам Максим, решивший в каникулы полетать по вселенной, но незадачливо разбивший свой звездолет на совсем уж отстойной планете, изображен как типично гламурный персонаж. Просто и стильно одет, с подчеркнуто слащавой красотой, которая так нравится маленьким девочкам, опытным женщинам и любителям извращений, о которых, по словам апостола Павла, «срамно и глаголати». На лице у него всегда радостная идиотская улыбка. Это не режиссерский просчет, а скорее кинематографический ход. Так смотрят богатые иностранные туристы на диких туземцев. И действительно, что ему до всего этого прямо по Босху изображенного саракшского быдла, если они уже построили коммунизм на отдельно взятом шоссе отдельно взятой планете.

На Саракше почему-то нет ни рабочих, ни крестьян, ни людей умственного труда, - только живописные бомжи, постоянно поедающие какую-то дрянь и избивающие инакомыслящих, и жестокие и противные солдафоны (непонятно, кто построил этот огромный город и поддерживает его существование). Все они управляются с помощью излучателей, находящихся на высоких башнях (вполне очевидный намек на современное телевидение). Когда эти излучатели включают, толпа, в зависимости от ситуации, начинает либо ликовать, либо устраивать погромы, а солдаты, либо петь гимны, либо героически громить врага (наивное представление, что в природе не существует ни народного недовольства, ни самопожертвования, - есть лишь те или иные пиар-акции).

Есть еще, правда, особи, на которых не действует излучение, местные их называют «выродками». Одни из «выродков» диссидентствуют (одна из участниц сопротивления тоталитарному режиму, кстати, представлена в образе Валерии Новодворской, столь ярко, что вряд ли и в биографическом фильме можно было бы добиться подобного сходства). Другие «выродки», наоборот, управляют государством (главные из них называются «неизвестными отцами» и составляют некую тайную, типично масонскую, ложу).

Особой разницы между теми и другими нет: вожди диссидентов тоже по приходе к власти собираются управлять народом с помощью излучателей. Впрочем, все «выродки» (и повстанцы и властная элита) испытывают одинаковые муки: когда включаются излучатели, у них начинается эпилептический припадок. Мысль древняя и очевидная: власть приносит в основном несчастья и страдания, однако многие все равно готовы пойти на все ради обладания ею. Сильные и богатые вообще несчастные люди - не надо им завидовать.

Среди неизвестных отцов, воплощающих собой в основном типаж суровых тиранов, за что они и не нравятся Максиму, есть один любопытный персонаж, который режиссер взялся играть сам, - Генеральный прокурор с партийным прозвищем Умник.

Это, конечно, не так, но трудно отделаться от мысли, что в роли Генерального прокурора Федор Бондарчук сыграл самого себя. Конечно, Умник - подлец , трус и предатель, «раб и льстец». Короче говоря, законченный мерзавец, но мерзавец такой обаятельный. Гламурный мужчина и должен быть мерзавцем: это придает ему особый шарм, некую изюминку.

Роскошь, которая окружает Генерального прокурора, также показана в фильме со знанием дела и нескрываемой любовью. Чего стоит одна инкрустированная палочка, которую сжимает в зубах Умник во время эпилепсических припадков.

Духовно Прокурор близок Максиму. Не случайно, между ними сначала возникает противостояние, а потом заговорщицкий союз. По крайней мере, Умник с самого начала жаждет встречи и дружбы (в своем, конечно, понимании) Максима.    

А главный герой все же решается бороться с кровавым режимом (до этого, правда, успев соблазнить девушку Раду (Юлия Снегирь) и отслужить в армии). Нужно ведь переходить и на новый уровень своеобразной компьютерной игры, в которую он был воврлечен.

 Это совсем не сложно: Максим в некотором роде является еще и сверхчеловеком: он способен «глаголать языками», т.е. с помощью некого прибора, незаметно вживляющегося в ухо, понимать любой язык и изъясняться на нем, обладает способностями паука бегать по стенам, муравья поднимать немереные тяжести и лягушки регенерировать пораженные органы. Как у компьютерного героя у него определенный запас жизней: пару раз его убивали, но он благополучно воскресал из мертвых. Очевидно, это неприятный процесс, поскольку во второй серии он простодушно заявляет: все, мне надоело, «я не хочу, чтобы меня снова убивали».

Наверное, Максим наиболее близок к герою романа Грэма Грина «Тихий американец». Действие там происходит во Вьетнаме начала 1950-х годов. Различные и в разной степени повстанческие и проправительственные армии ведут бесконечную войну, уже не вполне понятную даже самим ее участникам (кстати, наиболее привлекательными в ней выглядят французские колонизаторы, может быть, вопреки замыслу писателя, придерживавшегося все же довольно левых и антиимпериалистических взглядов). Молодой человек из Америки, нашпигованный красивыми и умными идеями о демократии и «третьем пути», с такой же радостной и идиотской улыбкой, прибывает в район боевых действий и тоже начинает чего-то взрывать (и, кстати, тоже соблазняет девушку, в данном случае, невесту героя, от имени которого ведется повествование). В результате гибнут дети, женщины и старики. Однако «тихий американец» не обладает лягушачьей способностью к регенерации, и местные подпольщики (очевидно, с негласного попущения властей) благополучно убивают.

Герой «Обитаемого острова», повторюсь, неуязвим, разве что ему можно вышибить мозги, но «контрольный в голову» ему почему-то никто не делает. Когда один из офицеров армии Саракша все же догадывается поразить Максима в его «ахиллесову пяту» (мозги у него, действительно самое слабое место), героя «Обитаемого острова» спасает брат Рады, тоже на время ставший супергероем под действием излучения. Все опять укладывается в сценарий компьютерной игры.

Максим усиленно размышляет, каких бы варваров навести на приютившую его страну, но убеждается, что они либо ни на что не способные инвалиды (мутанты), либо еще большие отморозки (Островная империя). В итоге он решает на все забить и действовать по сценарию «освобождение девушки», для этого договаривается с Генеральным прокурором и устраивает мировую революцию.

Как всегда бывает в блокбастерах, финал предсказуемо неожиданный. Боровшийся с «неизвестными отцами» Максим, как выясняется, напакостил своему вполне земному папаше: по фильму, институт семьи в 2157 году в некоторой форме все же сохраняется (в некоторых других романах Стругацких герои, как и положено в коммунистическом обществе, воспитываются в интернатах), но на чужой планете любой, выражаясь языком политкорректности, более одаренный годами и разумом землянин сойдет за отца.

Оказывается, один из главных магистров упомянутой масонской ложи со звучным погонялом Странник (Алексей Серебряков) - американский шпион посланник с Земли, пытавшийся в течение 20 лет с помощью излучателей вдолбить в мозги аборигенов правильные понятия о мироустройстве. Когда он уже почти привел эту человеческую массу в светлое будущее, вдруг появляется пацан, который все портит и устраивает незапланированную мировую революцию. Гнев Странника вполне понятен: это все равно, что кто-то играл в «Цивилизацию» на компьютере, а пьяный сосед вырубил бы электричество во всем подъезде, или местные мужики решили бы пожарить шашлыки на поле Великой и Последней битвы добра со злом, устраиваемой какими-нибудь ролевиками. Естественно, Странник Максима «журит по-отечески», т.е. устраивает порку.

Поскольку сверхчеловека никакими розгами и шпицрутенами, поэтому экзекуция превращается в обычный голливудский мордобой с непременным прыганием по крышам и падениями с оных. Сцена, впрочем, по голливудским меркам сделана скромненько, но, как говорят в народе, «сойдет для сельской местности», хотя и остается неприятный осадок от зрелища, когда здоровый мужик столь зверски избивает почти мальчишку (Странник так увлекся, что даже вывихнул руку «о железное сердце» Максима).

В конце концов, суровый наставник пообещает отправить юнца ближайшим космолетом на Землю, как раньше нашкодивших оболтусов выгоняли из пионерских лагерей (невольно возникает аллюзия с бессмертным «Добро пожаловать... или Посторонним вход воспрещен). Сам же Максим утрет кровавые сопли, регенерирует разбитый нос и останется при убеждении, что в этой стратегии все же надо было взрывать башню. Он хотел бы даже еще поиграть, ведь осталось еще несколько миллионов персонажей, будет топить субмарины Островной империи... но всё, «game over»: судя по последним кадрам удаляющейся планеты, ребенка все же отправили к маме. (Кстати, остается непонятным, что же стало с соблазненной девушкой.)

То, что в Саракше хаос, гражданская война, нашествие варваров и отморозков, ни главного героя, ни создателей фильма уже не волнует. Программа закрыта. Вперед к новым победам: во вселенной осталось еще много планет, где можно устроить новую ролевую игру.

У нас же другой планеты нет, а «мир, который мы знаем», действительно может рухнуть весь. Очень опасно, когда одна небольшая часть населения начинает воспринимать мир как компьютерную игру (в которой, однако, виртуальные деньги превращаются в вполне материальные блага), а прочих людей как некое быдло, которое мешается под ногами, которое хотелось бы не замечать, но с которым приходится что-то делать. Нужно увидеть в человеке человека, своего брата или сестру, неповторимого в очах Божиих и в истории мироздания. Эстетика гламура, очевидно, отрицает подобный взгляд на ближнего, что еще раз подтверждается фильмом «Обитаемый остров».

Если создатели фильма настаивают на ответе на вопрос своего рекламного слогана, то я на другой стороне.