— Ваше Святейшество, благословите! Иерей Святослав Шевченко, руководитель пресс-службы Благовещенской епархии.
— Спасибо вам за вашу работу, я слежу за ней. Благодарю Вас.
— Ваше Святейшество, по роду деятельности пресс-служб их сотрудникам часто приходится иметь дело со словом: устным, печатным. Кроме этого, многие из них имеют свои блоги и аккаунты в социальных сетях, где произносится множество слов. Наш Спаситель сказал, что «за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12:36-37). Что посоветуете в таких случаях делать, чтобы оправдаться, а не быть осужденным?
— Спасибо. Я думаю, что надо быть ответственным за все то, что мы говорим, особенно публично. Я отдаю себе отчет в том, что дискуссия часто эмоционально вовлекает людей настолько, что словно тормоза отпускаются. Мы с вами бываем свидетелями каких-то эпатажных заявлений со стороны священнослужителей, часто, простите, ни к селу, ни к городу. Либо это результат действительно эмоциональной инерции — человек вовлекся и уже остановиться не может; либо это действительно недостаток ответственности за то, что говорит священнослужитель.
Я в данном случае говорю именно о священнослужителях, потому что именно слова священников чаще всего цитируются, интерпретируются в ту или иную сторону и используются, в том числе, для нападок на Церковь. Поэтому не нужно эпатировать публику. Эпатаж — это не наша миссия, пусть другие занимаются эпатажем.
Вообще, народ устал от эпатажа. Это, знаете, на первых порах всё было интересно, когда появилась свобода высказывания, свобода слова, — тогда всё слушали с придыханием, с замиранием. А сегодня многие уже устают от этих хлестких слов, в которых мало смысла, но много стремления и желания произвести впечатление — и чаще всего даже не для того, чтобы достичь цели, а чтобы себя, как сейчас говорят, пропиарить.
Поэтому я призвал бы всех православных коммуникаторов, всех, кто участвует в публичной деятельности, ответственно относиться к словам. Я думаю, на памяти многих из вас неудачные шутки наших священнослужителей — пошутил, сдуру брякнул, и потом весь Интернет два или три месяца гудит и разбирает эти шуточки. В это время Церковь делает важное заявление, касающееся отношений Церкви и общества, которое затрагивает многие вопросы, связанные с семьей, с браком, с рождением детей, — то, что является важным фактором свидетельства Церкви перед лицом внешнего мира. А все внимание поглощено комментариями к той самой шутке, которая так неудачно прозвучала, или к тому или иному эпатажному заявлению, в котором потонули все положительные импульсы, исходящие от Церкви.
Так вот, давайте спросим: польза от таких выступлений или вред? Мы же не клоуны! Поэтому, в первую очередь, — ответственность за слово. Несколько раз подумать надо. Почему я сказал священникам не участвовать в публичных ток-шоу? Потому что сама стихия ток-шоу предполагает эпатаж. Это же не серьезная дискуссия, там же никто не выясняет истину. Разве было хоть одно ток-шоу, в результате которого было бы принято решение? Или хоть одно ток-шоу, результаты которого были инкорпорированы в какие-то политические действия или в документы государственной важности? Вы не назовете ни одного такого ток-шоу, и присутствие там священников — это просто участие в игре по чужим правилам. Это не наше дело.
Наше дело — свидетельствовать жизнью, словом своим, жертвенными делами. Наше дело — ходить по больницам, по приютам, заниматься с бездомными, наркоманами, алкоголиками, с нашими безбожниками, которые мечутся и сами до сих пор не могут понять, где они, во что верят, во что не верят; молодежь спасать. Конечно, такого рода работа приносит меньше пиара, рейтинги публичности ниже. Не нужно за этими рейтингами публичности гнаться! Это не наше дело, все это очень греховно.
Конечно, в публичных выступлениях всегда есть элемент личностный, который нельзя снять. Всегда человеку хочется показать себя с лучшей стороны, это естественно. Вот почему я очень не люблю задушевных разговоров с корреспондентами. Некоторые говорят: «ну, давайте поговорим», и приглашают меня на такие задушевные разговоры. Во всех этих задушевных разговорах есть элемент искусственности — ну, не будет же человек о себе плохо говорить. Задает журналист вопрос: «Скажите, какая Ваша самая большая слабость?» на весь мир. Значит, либо я скажу неправду, либо я скажу нечто такое, что будет работать на развитие симпатий людей в мой адрес. Опять ложь, опять лицемерие! Мы должны этого избегать, мы не должны быть одними пред престолом Божиим, вознося руки в момент совершения Евхаристии, и другими, когда мы отвечаем на вопросы журналистов.
Может быть, достаточно по этому вопросу.
— Игорь Петровский, г. Ростов-на-Дону, пресс-служба Донской митрополии. Ваше Святейшество! Информационные вбросы, пытающиеся дискредитировать Церковь на местах, часто встречают вялую реакцию или даже полную растерянность наших пресс-служб. Из-за этого Церковь информационно проигрывает, что поднимает градус общественного недоверия по отношению к ней. В свою очередь, в самой Церкви эти проигрыши порождают благочестивое оправдание: «пусть враг лютует, зато с нами Бог». Как Вам кажется, должна ли Церковь в эпоху информационных войн поднимать уровень PR-технологий, заниматься защитой своего корпоративного имиджа? Или достаточно «молиться и поститься»?
— Слово PR по отношению к Церкви вообще неприемлемо. PR — это это самореклама или реклама, да? PR направлен на то, чтобы повысить свой рейтинг, свою привлекательность, будь то корпоративную или личную; затем выгодно продать товар. Не должно быть никакого PR у Церкви. Мы должны быть тем, чем мы являемся по сути.
Поэтому я против любых искусственных способов, которые формировали бы привлекательный образ Церкви. Я просто за то, чтобы мы делали больше добрых дел, и, конечно, в условиях информационного общества нужно говорить об этих добрых делах. Вообще, в идеале нужно и говорить как можно меньше, но вот здесь мы сталкиваемся с некоторым противоречием, потому что общество требует информации. А если вакуум, если нет информации, то этот вакуум заполняется негативом.
Именно поэтому у нас, как вы знаете, существуют многие сайты, которые отражают ту или иную сферу церковной деятельности — в частности, очень востребованный сайт, который дает информацию о социальной, благотворительной деятельности. То же самое — в области образования, и т.д.
Кроме того, это ведь не просто некая информация о том, что мы сделали, но это еще и элемент обучения. Думаю, все то, что произошло вокруг Крымска, — активнейшая работа церковных добровольцев, совершенно поразительная работа, — если бы о ней ничего не сказали, это была бы большая ошибка, ведь это школа. Очень многие, кто не знал, кто не владел этим ноу-хау, узнали через информацию о произошедшем в Крымске.
Поэтому мы должны говорить о том, что Церковь делает, но прибегать к искусственным способам саморекламы ни в коем случае не следует. Но, с другой стороны, не нужно быть и в стороне от всего, как некоторые, действительно, говорят: «Мы живем своей жизнью, нас ничего не должно волновать, проблемы мира — это не наши проблемы». Это тоже неправильный подход.
Думаю, что, в первую очередь, мы должны оставаться тем, кем мы являемся, делать то, что является нашим духовным мандатом, быть верными своему призванию и с учетом того, что мы живем в условиях информационного общества, уметь об этом говорить, преследуя цель как миссионерскую, так и образовательную.
— Олег Карамазов, общественный деятель. Во время ежегодных празднований Дня Крещения Руси к организаторам поступает большое количество предложений и идей как по формату, так и по самим мероприятиям празднования. Однако, как правило, мы — организаторы — получаем эти предложения либо накануне, либо в дни самого празднования и отреагировать или включить в программу празднования предложенное не успеваем. Ваше Святейшество, можем ли мы просить Вашего благословения — непосредственно с 4 ноября, Дня народного единства, начать сбор инициатив и предложений от церковных общин по разработке программы народного, а правильнее международного празднования юбилея Крещения Руси, и тем самым услышать всю полноту нашей Церкви? И Ваше мнение по поводу важности утверждения традиции ежегодного празднования этой даты?
— Я хотел бы сердечно поблагодарить лично Вас и Ваших единомышленников за всю ту большую работу, которую вы делаете по организации этих ежегодных праздников. Действительно, праздник Крещения Руси стал государственным на Украине, в России; надеемся, что и в других странах ему будет придан высокий статус. К этим дням нужно готовиться, и то, что Вы говорите о накоплении какой-то информации, это, конечно, непременная часть любой хорошей подготовки. Мне кажется, нам также нужно подумать и о механизмах.
Есть сейчас такая идея, и я являюсь ее сторонником, чтобы существовал международный комитет по подготовке к празднованию Дня Крещения Руси с участием представителей России, Украины, Белоруссии. Поскольку это государственный праздник, то важно, чтобы не только Православная Церковь, но и государственные институты принимали участие и в подготовке, и в проведении. Ведь это наш исток, невозможно забывать исток — это, наверное, самое важное событие в истории наших народов. Кроме того, это событие обращает нас к тому времени, когда мы были одним народом, единой общностью. И в то время, когда существуют разного рода проявления сепаратизма, когда так много причин для конфликтов, для противоречий и в сфере экономики, и в политике, и Бог знает, еще в чем, — нам нужно опираться на то, что действительно предоставляет нам духовную, культурную основу для духовного единства.
Поэтому праздник Крещения Руси является очень важным и, думаю, нужно употребить еще немалые усилия для того, чтобы он занял свое достойное место в духовной и культурной жизни наших народов.
— Протоиерей Александр Угольков, руководитель информационно-издательского отдела Карагандинской епархии. Для Казахстана, как и для России, актуален вопрос межрелигиозного мира. Власти обоих государств ведут политику по его укреплению, традиционные религиозные общины им способствуют. Однако сохранить его удается не всегда. Европа не справилась с волнами миграции в течение последних 20 лет — там теперь возникают очаги межрелигиозных конфликтов. Как Православная Церковь содействует сохранению межрелигиозного мира и согласия — в РФ и Казахстане?
— Благодарю Вас. Это очень важный вопрос, и от решения этого вопроса гармонизации межрелигиозных, межнациональных отношений зависит судьба таких государств как Казахстан, Россия, а в каком-то смысле — судьба рода человеческого, потому что в условиях глобализации общины, принадлежащие к разным культурам, к разным религиям, вошли в самое тесное соприкосновение.
И вот возникает вопрос: а что дальше? Ведь есть несколько сценариев развития человеческой истории. Можно идти по пути отстаивания своих интересов за счет интересов других. Можно идти по пути радикализации этих отношений, что действительно приведет к цивилизационным войнам и погубит род человеческий. Но, если это невозможно в глобальном масштабе, разве можно допускать это в национальных масштабах? Поэтому Русская Православная Церковь, которая всегда сознавала свою ответственность за судьбу Отечества, придает очень большое значение межрелигиозному диалогу. То есть, проще говоря, установлению добрых, мирных взаимоотношений с представителями других традиционных религий.
Дело в том, что у нас есть некий общий фундамент — у нас, то есть у представителей таковых религий. У нас есть некие общие ценности, которые сегодня нередко отвергаются секулярным миром — такое резко негативное отношение ко лжи, обману, к раскрепощению страстей человеческих, похотей, к тому, чем является для человека семья. То есть, у нас есть набор нравственных ценностей, которые проистекают из 10 заповедей Моисея. Вот это общая нравственная основа для верующих людей, принадлежащих к разным религиям, и эта основа очень важная. Исходя из этого, мы можем опознавать друг в друге соработников и единомышленников по многим вопросам.
Мне кажется, что самой большой опасностью является радикализация в среде некоторых религиозных общин. Нам всегда нужно быть очень осторожными, когда кто-то, будь то религиозный или тем более политический деятель, настаивает на радикализации той или иной национальной позиции. Нужно помнить, что чем радикальней национальная позиция, тем больше у нее шансов войти в конфликт с представителями другой национальной позиции, с другой национальной культурой.
Поэтому мы должны уважать представителей иных религий, что, собственно говоря, православные всегда и делали. Ведь святыни других религий не являются нашими святынями. Но разве был когда-нибудь случай, чтобы православный человек осквернил святыню другой религии? Ну, нет таких случаев! Святыни оскверняют люди, одинаково ненавидящие любую религию. Только человек, лишенный религиозного сознания, страха Божиего, может обидеть других людей в такой чувствительной сфере, как религиозная сфера. Вот поэтому в России и жили всегда бок о бок православные, мусульмане, иудеи. Уважали друг друга, практически никогда не вступали в конфликты. Россия не знает религиозных войн, в отличие, к сожалению, от Западной Европы.
Мне кажется, мы должны всячески оберегать эту традицию мирного сосуществования, взаимного уважения и зорко следить за тем, чтобы радикальные, фундаменталистские взгляды, в том числе в сфере межрелигиозных, межнациональных отношений, не становились доминирующими. А если это, сохрани Бог, произойдет, то будет обрушение межнационального, межрелигиозного мира, что для таких стран, как Россия и Казахстан, является огромной опасностью, как является огромной опасностью обрушение межрелигиозного и межцивилизационного мира и для всего рода человеческого.
— Юлия Агеева, пресс-секретарь Вятской епархии. Насколько открытыми для СМИ должны быть епархиальные архиереи?
— Думаю, что сегодня практически нет ни одного архиерея, который бы не понимал значения информации в современном мире. И тот факт, что практически в каждой епархии созданы пресс-службы, существуют свои информационные источники, свидетельствует о внимании епархиальных архиереев.
Но вот что я хотел бы выделить в Вашем вопросе. Понимание ведь должно предполагать какие-то действия, и в том, что касается взаимоотношений лично архиерея с внешним информационным миром, должны, я думаю, соблюдаться некие правила. Эти правила никем не регламентированы и, наверное, никогда и не будут регламентированы — просто исходя из здравого смысла.
Архиерею не следует встречаться с любым журналистом, который просит о встрече, потому что среди журналистов есть люди, провокационно настроенные, в задачу которых входит не получить информацию, а использовать этот контакт для каких-то нападок на Церковь. Поэтому архиерею, в том числе и при помощи советников, пресс-секретарей, необходимо если не различать духов, то знать духов, и в соответствии с этими знаниями и выстраивать политику, выстраивать свои отношения.
Но при этом каждый архиерей должен нести свое служение, в том числе, и в области массовой информации, потому что сегодня проповедь в храме недостаточна. Сегодня слово о Христе мы должны нести, в том числе, и опираясь на средства массовой информации.
— Наталия Захарьят, Рига, Латвия, пресс-служба Латвийской Православной Церкви. Ваше Святейшество, каким Вам видится, или хотелось бы видеть, будущее Православных Церквей ближнего зарубежья, находящихся на тех канонических территориях Русской Православной Церкви, где русскоязычная община составляет меньшинство и зачастую испытывает трудности с сохранением культурной идентичности?
— Это очень важный вопрос — он касается природы нашей многонациональной Церкви, которая присутствует в разных странах. Правящие архиереи докладывают мне о том, что во многих суверенных странах, которые были республиками Советского Союза, наблюдается отток русскоязычного православного населения — это особенно касается тех республик, которые располагаются в азиатской части бывшего Союза.
Но есть проблемы и в Прибалтике. Не все православные люди комфортно себя чувствуют в этих странах, и это порождает у многих желание уехать, что, конечно, ослабляет нашу Церковь, ведь Церковь наша осуществляет свою миссию, свое апостольское служение не только на территории славянских государств, но и везде, куда Господь призвал нас прийти. Поэтому отъезд православных людей — это, несомненно, ослабление присутствия Православной Церкви со всеми вытекающими из этого факта последствиями.
Поэтому я бы хотел помечтать о том, чтобы везде, где живут русскоязычные православные люди, они обладали равными гражданскими правами с местным населением, чтобы везде они могли открыто, не скрываясь, говорить на русском языке, исповедовать свою веру и поддерживать духовную связь со своим религиозным центром.
Ну и последнее — может быть, не последнее по значению, может быть, с этого надо было начать. Мне кажется, очень важно сохранять единство нашей Церкви, не поддаваться тем политическим влияниям, иногда националистическим факторам, которые стремятся разделить Церковь по политическому или национальному признаку. И в этом смысле очень высока ответственность на чадах наших, которые находятся нередко в непростых условиях, за сохранение единства и духовной крепости нашей Церкви.
— Светлана Ладина, пресс-служба Екатеринбургской епархии. Ваше Святейшество! Нередко бывает, что активная жизненная позиция человека становится большим искушением и для него самого, и для окружающих. Переход из разряда «православный верующий» в разряд «православный активист», активное участие мирянина в решении каких-то проблем и задач бывают разрушительны, спасение собственной души отходит на второй план, человек начинает спасать всех и каждого и Церковь в целом, появляется агрессивность, начинается поиск врагов… В то же время без привлечения нас, мирян, к активной деятельности невозможна реализация важных и нужных проектов Церкви — информационных, социальных, просветительских, миссионерских. Как соблюсти «технику духовной безопасности»? И как строить рабочие отношения с людьми, чья неуемная деятельность заставляет вспомнить поговорку «с такими друзьями и врагов не надо»?
— Да, вопрос очень непростой. Но я бы сказал так: давайте смоделируем ситуацию. Вот есть активисты, очень энергичные, как говорят, пассионарные люди, и деятельность их приносит очень большую пользу Церкви. Собственно говоря, нередко только такие люди способны под дождем стоять, в том числе тогда, когда нужно проявить позицию Церкви в отношении той или иной личности или в отношении того или иного обстоятельства. Поэтому я с уважением отношусь к этим пассионарным людям.
Но нередко бывает так, что ревность не по разуму. И модель, которую я предлагаю для критического рассмотрения, следующая. Если умеренные, разумные, сбалансированные люди начнут радикально воспитывать наших пассионариев, прививая им бОльшую толерантность, бОльшую скромность, умеренность и т.д, — не приведет ли это все к внутренней войне, к борьбе между одними и другими? Поэтому я думаю, что, наверное, без активистов жить нельзя. Более того, может быть, и активистов у нас не так много, как хотелось бы. Но при этом активность Церкви предполагает добровольное подчинение себя духовным, нравственным и каноническим нормам церковной жизни, и если где-то активист эти нормы переходит, разрушает их, то поправить его — задача не только людей умеренных, но и Священноначалия.
И вот еще о чем я бы хотел сказать. Недавно я выступал в Московском государственном университете и говорил о том, что лично я во многом был сформирован под влиянием научного сообщества. Я учился в академии, потом был ректором, был связан с научным миром, мне приходилось участвовать во многих научных конференциях, в заседаниях ученых советов. И вот в университете я сказал о том, что научное сообщество умеет воспитывать, в отличие от публицистического сообщества. На заседании ученого совета вы не можете сказать глупость или сказать то, что вы неспособны доказать. Вас поправят, вам укажут на вашу ошибку. Слова людей, участвующих в научной дискуссии, всегда взвешены, ведь никто не хочет в лужу сесть. Двадцать раз человек подумает, как сформулировать мысль, какие могут быть аргументы «за», какие факты у него в руках.
Все это совершенно необязательно для публицистики. Если посмотреть внимательнее на то, что сегодня пишут о Церкви, то ведь все основные нападки базируются на мифах. Один миф о сращивании Церкви с государством, миф клерикализации нашего общества, а второй миф — это несметные богатства Церкви. Кстати, и тот, и другой миф использовались и в революционной борьбе в начале ХХ века. Ничего нового нет, в этом отношении как-то очень скудно работает мысль у наших оппонентов, повторяют одни и те же уроки.
Так вот, я возвращаюсь к теме дисциплины. Активистов тоже нужно вразумлять — не окриком, не публицистической репликой, не открытой полемикой, а аргументами и фактами. Мы вообще должны друг друга воспитывать — в этом смысл внутрицерковной дискуссии. Нужно поправлять друг друга — не окриками, не анекдотами, не эмоциями, а фактами, логикой, спокойствием и доброжелательностью. Тогда, может быть, и активисты свою энергию будут больше направлять в то русло, где они очень востребованы; и люди умеренные будут чувствовать свою ответственность, в том числе за то, как церковная позиция представляется в общественном пространстве.
— Светлана Мартьянова, информационная служба Владимирской епархии. Ваше Святейшество, в последнее время много говорится о профессионализме епархиальных пресс-служб, уровне заработной платы и пр. Есть ли у Церкви административный механизм для решения подобных проблем, или это противоречит Ее природе?
— Да нет, совсем не противоречит природе. Все, что мы делаем в последние годы, направлено на то, чтобы эти механизмы заработали, и не только в отношении пресс-служб. Вы знаете, что созданы профильные синодальные учреждения с определенной юрисдикцией, с определенными полномочиями, с определенным бюджетом. Мы претворяем в жизнь решения Архиерейского Собора и таким образом стремимся построить социальную, миссионерскую, образовательную, молодежную работу на всех уровнях церковной жизни — от центра до прихода. То же самое — и в области информации.
Другой разговор, что, может быть, еще не всегда и не везде те решения, которые принимаются, осуществляются достаточно хорошо. Но это вопрос, может быть, времени, или вопрос способности налаживать механизм по ходу дела. Для этого должны быть взаимные коммуникации. Если где-то сложилась тревожная ситуация, которая вызывает недоумение или разочарование, то неплохо было бы, — если речь идет о пресс-службах или о работе со СМИ, — чтобы об этом было известно нашему Синодальному информационному отделу. Потому что у Церкви есть механизмы и инструменты воздействовать, в том числе и на ситуацию на местах, чтобы ее улучшать.
— Антон Никитин, журнал «Фома в Украине», руководитель проекта. Ваше Святейшество, что Вы думаете о создании совместных информационных проектов в рамках общего культурного православного пространства в границах Святой Руси — России, Украины, Белоруссии? Например, речь может идти о создании общего телевизионного канала.
— У нас четыре канала — «Спас», «Союз», «Глас» и «Радость моя». На каждом из этих каналов в той или иной мере отражается проблематика не только Российской Федерации или Украины, но и взаимная. Я не думаю, что нам нужно иметь еще какой-то общий канал, но важно, чтобы редакторы каналов понимали, что они вещают не только на Российскую Федерацию или не только на Украину, но что они обращают свое слово ко всей Церкви. Вот это общецерковное измерение должно присутствовать в сознании руководителей наших телевизионных каналов. Повестка дня должна быть интересна для всех — и для россиян, и для украинцев, и для белорусов, и для православных, живущих в Казахстане или в Молдове. Я думаю, что по этому пути нам нужно идти.
Вообще, нам нужно обратить очень серьезное внимание на совершенствование работы наших телевизионных каналов. За последнее время большая положительная динамика — я отмечаю это, причем как зритель. Когда у меня есть время смотреть телевизор, я обязательно перелистываю эти четыре канала. Я пытаюсь посмотреть, что и как они говорят и как они представляют повестку дня, и должен сказать, что наблюдаю определенный рост — хотя, конечно, до желаемого и идеального еще далеко.
— Просветительский центр «Глагол», Нижний Новгород. Ваше Святейшество, есть ли какие-то СМИ, печатные или электронные, которые Вы регулярно читаете и которые являются для Вас авторитетными источниками информации?
— Позвольте, начну с конца. Я читаю, конечно, — за завтраком часто просматриваю центральные газеты, но вот последняя часть Вашего вопроса очень важная. Несомненно, существуют информационные агентства, центральные каналы телевидения, которые дают новостной блок, которые рассказывают о том, что происходит в стране, в мире. Я с доверием отношусь к той части информации, которая просто, без всяких комментариев говорит о случившемся.
Вот произошло то или иное событие. Мне важно знать, что оно произошло, и вот в этой части информация для меня авторитетна, потому что она отражает происшедшее. Там же, где присутствует комментарий, там уже в силу того, что у нас свобода слова и высказывания, в значительной мере может присутствовать личная точка зрения того, кто комментирует, или отражаться редакционная политика того или иного СМИ. Вот эту часть я воспринимаю настолько, насколько она меня убеждает. Я не воспринимаю на веру комментарий. Я пытаюсь пропустить это через свое собственное понимание или сравнить эту точку зрения с другой точкой зрения, если это действительно сильно меня задело, познакомиться с иными подходами и позициями.
Вы знаете, прошло то время, когда все мы как бы верили в то, что напечатано в газете или в то, что произносится с экрана телевизора. Сейчас очень важно выработать критическую позицию по отношению к тому информационному потоку, который на тебя обрушивается, особенно это касается Интернета. Поэтому там, где комментарий, там, где присутствует мнение какого-то другого человека, я считаю себя вправе это мнение, эту точку зрения проверять своим собственным отношением к той или иной проблеме.
— Священник Роман Никитин, Хабаровск. После Вашего визита в Польшу прошло достаточно времени, чтобы все осмыслить, проанализировать итоги поездки. Как сегодня Вы расцениваете свой визит в Польшу?
— То, что произошло в Польше, конечно, имеет историческое значение. Я радуюсь тому, как совместное послание двух Церквей было воспринято и в Польше, и в России. Практически не было отрицательных отзывов, за исключением уж очень политически ангажированных групп. В основном люди восприняли этот документ очень положительно, потому что он действительно открывает новую перспективу.
В самом деле, мы постоянно жили под тяжестью исторического конфликта, под тяжестью отрицательных эмоций, которые проистекали из конфликтных исторических эпизодов, и отношения между россиянами и поляками сводились к тому, чтобы подвести сальдо — кто же в этих многочисленных конфликтах все-таки имеет положительное сальдо, а кто — отрицательное. И поверьте мне, в зависимости от того, кто считал, так и получалось: у нас всегда поляки были виноваты, а у поляков всегда виноваты были русские. Ну и что дальше? Уже сегодня Россия и Польша, несомненно, многое потеряли, в том числе и в экономическом диалоге, и в политическом, и в контактах между людьми именно потому, что над нами тяготело это прошлое. И возник вопрос — а можно когда-нибудь перелистнуть эту страницу и сказать: «Бог с ней, с историей, пускай историки продолжают выяснять, где больше плюсов, где больше минусов, но мы можем перелистнуть эту историю или не можем?» И возникло твердое убеждение, что мы можем, и что сделать это должны Церкви, потому что Церкви были причастны ко многим конфликтам, ведь борьба чаще всего велась именно вокруг религиозной принадлежности. Возьмите празднование 400-летия окончания Смуты — ведь в центре, в конце концов, не столько политическая, сколько религиозная идея. Так кому же нужно было сказать: «достаточно, заканчиваем»? Конечно, Церквам.
Непростым делом была подготовка документа. Нам удалось с Божией помощью уйти от всяких взаимных претензий, от желания отцедить этого исторического «комара», посмотреть, где у кого плюс, у кого минус. Нам удалось договориться о том, что единственным подходом к истории должен быть христианский, евангельский подход, и если мы чувствуем вину, а вина, конечно, была с обеих сторон, то мы должны найти в себе мужество сказать друг другу слово «прости». И это взаимное слово «прости» закрывает всю тяжелую историю и дает возможность двум народам писать новую страницу в истории двусторонних отношений.
Поскольку и государственные власти двух стран, причем как на уровне исполнительных, так и законодательных органов, общественность, политические деятели, эксперты, представители культуры выразили несомненную поддержку этому заявлению, то у меня есть надежда на то, что совместное послание двух Церквей действительно сможет заложить основу принципиально новых отношений между двумя славянскими народами.
— Андрей Зайцев, г. Москва, портал Religare. Ваше Святейшество, Вы несколько раз с большой теплотой отзывались о митрополите Николае (Ярушевиче), о подвиге его исповедничества в последние годы жизни. Вы также часто говорите о необходимости изучения подвига новомучеников и исповедников Российских. В связи с этим не кажется ли Вам возможным облегчить исследователям доступ к церковным документам советского времени? В частности, нет ли идеи создания общецерковной электронной библиотеки по истории Церкви, где могли бы помещаться, например, ЖМП и другие архивные тексты? Это позволило бы людям, живущим далеко от Москвы и крупных городов или имеющим проблемы со здоровьем, лучше узнать историю Матери-Церкви, что поможет преодолеть ряд мифов, сложившихся в современных СМИ и обществе.
— Вообще тема новомучеников — важная тема. На последнем заседании Высшего Церковного Совета мы ее еще раз обсуждали и пришли к выводу о необходимости создания специального общецерковного органа, который занимался бы координацией всех усилий по изучению духовного наследия и жизни новомучеников, их подвига, а также и по всем прикладным вопросам — издательским и информационным. И я думаю, что тема электронной библиотеки, которая обсуждалась, конечно, не только в связи с новомучениками, — она время от времени у нас обсуждается, — должна, конечно, получить в будущем свое разрешение.
Вы знаете, что в Интернете содержится большое количество информационных материалов и литературы, но ни на одном ресурсе все это не собрано воедино. Такая электронная библиотека, конечно, нужна. У нас сейчас развиваются отношения с электронной библиотекой в Санкт-Петербурге — Президентской библиотекой. Полагаю, что мы будем и дальше работать в том плане, чтобы такой ресурс, такой источник в электронном виде был создан. Благодарю Вас за то, что Вы об этом нам напомнили.
Благодарю вас всех за участие в фестивале. Помогай вам Бог — каждому на своем месте с дерзновением, с мудростью, с мужеством осуществлять то служение, к которому вы призваны.
Вставить в блог
Поддержите нас!
