На фестивале «Академия православной музыки» ансамбль «Дидгори» выступает впервые, но молодые люди чувствуют себя уверено – всё-таки у них за плечами уже не один год совместной работы. Концерт «Дидгори» состоялся 9-го июля в Санкт-Петербургской Государственной Академической Капелле. А о жизни ансамбля рассказывают его художественный руководитель Гиви Абесадзе и один из певцов Николас Иванишвили.
Гиви Абесадзе: Наш ансамбль появился в 2004 году. До этого мы друг друга не знали. Все мы, захотев научиться петь, пришли к Левану Цитаишвили, который был учеником знаменитого грузинского певца Гурама Тамазашвили. Так мы и познакомились. Леван руководи нашим ансамблем до 2007 года. Начинали с народных песен. Потом Леван предложил нам научиться и грузинскому церковному пению. Так мы пришли и в Церковь. А первый концерт нашего ансамбля был в 2006 году в Доме кино города Тбилиси – мы выступили для узкого круга наших родственников и друзей, чтобы показать им, чем занимались два года (смеётся – И. Л.).
Постепенно, когда мы поняли, что у нас получается петь, мы стали серьёзнее относиться к этому делу. И ещё через год сделали большой концерт в Большом зале Тбилисской консерватории. Это был переломный момент в истории нашего ансамбля. Тот концерт был записан и выпущен – это был наш первый диск, к сожалению, его тираж был невелик и уже закончился.
— С чем связано название вашего ансамбля?
Г. А.:Дидгори – это место в Грузии, где в 1121 году, при царе Давиде Строителе произошла большая битва между грузинами и турками-сельджуками.Давид был великим царём, который объединил Грузию. Слово «дидгори» обозначает «большая гора». И для грузин Дидгори ассоциируется с победой, с возрождением Грузии.
— Как вы работаете над репертуаром?
Г. А.:Каждый сезон мы обновляем репертуар. Все ансамбли, который считаются в Грузии хорошими, репертуар обновляют. Мы находим записи грузинских народных песен, которые были сделаны в начале ХХ века, и на них учимся.Что касается церковного пения, то, к счастью, у нас есть ноты.
Николас Иванишвили:Мы поём только церковные песнопения и старые песни, которые пели наши предки. Стараемся следовать нашим богатым традициям. По грузинской традиции первый голос поёт один человек, и второй голос поёт один человек. Это потому, что тогда солисты могут импровизировать. Наши предки никогда не пели одну и ту же песню одинаково. Песня — как живой организм.
Г. А.:К сожалению, во времена Советского Союза стали делать так: много певцов объединялось в одном большом хоре, и они пели с дирижёром. Хотя по-своему это было и хорошо потому, что много грузинских песен сохранилось. Но сейчас так делать уже не принято.
Н. И.:Эти песни пелись во время работы, на свадьбах, в других бытовых ситуациях. Во время работы никто не будет дирижировать. Человек поёт и просто отдаёт то, что у него есть на сердце. К сожалению, у нас очень мало записей церковных песнопений. И так как мы поём их по нотам, то у нас мало возможностей для импровизации.
— В грузинской церковной музыке есть импровизация?
Н. И.:Да. У нас есть старая запись из региона Гурия, там были братья Еркомаишвили, это пример такой импровизации. Другое дело, что здесь нельзя раздражаться, это всё-таки молитва.
— Вы часто выступаете именно на православных мероприятиях?
Г. А.:Нас приглашали в Польшу, там в Белостоке проводился фестиваль православной музыки, на котором мы заняли 3-е место. А в Грузии мы выступали на фестивале в Сачхере.
— Как-то специально подбираете репертуар под такие выступления?
Г. А.:Да, конечно. Но пытаемся, чтобы программа была разнообразной. В Грузии у каждого региона свой певческий стиль, почерк. Традиция одна, а варианты разные. Наш концерт в рамках фестиваля «Академия православной музыки» состоит из двух отделений: в первом - 12 церковных песнопений, во втором – 15 фольклорных.
— Вы сами воспитаны в православной традиции?
Г. А.:Да, мы верующие. Что касается воспитания… Когда Советский Союз распался, и Грузинская Церковь начала возрождаться, люди пошли в Церковь. А мы из советских семей. Мы всегда верили в Бога, но что касается Церкви, то у нас было так же, как в России. Мы с Николасом пришли в Церковь семь лет назад и начали жить заново. Теперь каждую субботу и воскресенье мы поём в храме, то есть принимаем участие в богослужении, исповедуемся, причащаемся.
— В России советский период оказал очень разрушительное воздействие на фольклор. А в Грузии?
Н. И.:Как я уже сказал, у нас в советский период певцов объединяли в большие хоры – по 80-90 человек. Песнопения в связи с этим изменились. Хотя академические хоры своё дело сделали – сохранили у народа любовь к фольклору. Но эти хоры исполняли песни из разных регионов Грузии одинаково, в одной манере. Потом люди стали слушать старые записи и поняли, что старинные стили пения гораздо лучше. И нынешние фольклорные ансамбли стараются передать характер песен каждого региона.
— Живая традиция сохранилась? Обычные люди, не профессиональные певцы у вас поют эти песни?
Г. А.:Да, конечно. Люди поют. Особенно за столом. Традиция застольного пения очень хорошо сохранилась (смеётся – И. Л.). В разных регионах Грузии ещё живы люди, которые передают старинные певческие традиции. В западной Грузии, в Гурии сохранилась в пении такая полифония, какой больше нет в мире, в своё время на неё обратил внимание Стравинский.
— Политика как-то влияет на вашу работу?
Г. А.:Нас в ансамбле 13 человек, и мы договорились, что политика не должна касаться нашей работы. У меня может быть один взгляд, у кого-то ещё из нас – другой. Поэтому мы в коллективе стараемся вообще о политике не говорить. И мы не поём на политических мероприятиях, не принимаем помощи от каких-то политических партий.
— В вашем репертуаре есть и абхазские песни…
Г. А.:Это уже не политика. Таким способом мы пытаемся сказать абхазам и осетинам, что мы братья. Ансамбль «Дидгори» знает дюжину абхазских песен. И эти песни мы тоже пытаемся петь так, как их пели в старину. Нам неизвестно, поёт ли кто-то их так в самой Абхазии.
Вставить в блог
Поддержите нас!
