Побеждая рознь. О полемике вокруг «Троицы» Андрея Рублева.Ч.2

В опрос, уже не прямо относящийся к истории вокруг «Троицы»: почему опыт храма-музея на территории ГТГ единичен? Его ведь часто приводят как оптимальный вариант хранения и экспонирования икон.

Ну, во-первых, это не «храм-музей», а храм, находящийся на территории музея и как бы включенный в состав Третьяковской галереи. При этом это обыкновенный приходской храм, который соответствующим образом функционирует. Волею судеб так оказалось, что с XIX века он включен в комплекс зданий, в котором размещена Третьяковская галерея. В данном случае просто сложилась уникальная ситуация. Напомню такой удивительный для нашей практики факт, что настоятель этого храма, Николы в Толмачах, является официальным сотрудником Третьяковской галереи . Но существует и другой пример, который я уже приводил - когда игумен Троице-Сергиевой лавры стал директором государственного музея Троице-Сергиевой лавры. Это еще один пример достойного компромисса, снимающего конфликтную ситуацию между музеями и церковью. Повторяю - искусственно конфликтную, т.к. внутренне, по смыслу, проблемы не существует. Проблема только одна, юридическая - это проблема собственности. Для любого ответственного человека, который заботится о сохранении православных святынь и о том, чтобы они дошли до наших потомков, не существует вопроса о том, где должны находиться иконы такого сложного состояния сохранности, как «Троица» Андрея Рублева - они должны находиться в музее. Кто владелец этого музея - уже другой вопрос.

Нашему обществу, православному, может быть, в первую очередь, необходимо объяснить, что такое сохранение этих древних памятников, почему это так важно.

Приведу еще один поразительный пример. Икона «Троицы» была конфискована из Троице-Сергиевой Лавры и сначала помещена в музей Троице-Сергиевой Лавры (который, кстати, организовывали такие великие люди как Алсуфьев и о. Павел Флоренский), а в 1929 году передана в Третьяковскую галерею. Конечно, тут несомненный факт насилия и большевистской конфискации (как и со многими другими памятниками, в том числе и Владимирской Богоматерью и сотнями тысяч других; к сожалению, многие были просто уничтожены). Но большевики, как это ни странно, благодаря И.Э. Грабарю, который был при них своего рода комиссаром по вопросам реставрации и художественному наследию, прониклись идеей уважения и сохранения «древних памятников культуры» при полном непонимании и отрицании их религиозного значения. Но древность они с самого начала уважали, во многом благодаря некоторым людям, которые сотрудничали с этой властью, такими как Грабарь, отчасти - Луначарский и другие. Так икона Троицы оказалась не в храме, а в галерее. И что же произошло? Давайте оценим эти десятилетия.

Оказавшись в музее, в музейной среде и в музейной экспозиции, доступной тысячам людей, большинство из которых были не религиозны и будучи опубликованной в тысячах книг - как русских, так и иностранных, пройдя первоклассную реставрацию и явившись во всей своей красоте (может быть, не во всей, потому что многое утрачено, но даже то, что мы видим - величайшее произведение мирового искусства) эта «Троица» в музейной, не церковной среде так работала на ценности русского Православия и являлась таким потрясающим проповедником, как, может быть, никто и ничто. Такую же роль в той же музейной среде выполняла и икона Богоматери Владимирской. И сегодня во многих церквях даже католических, протестантских, главный образ, который стоит в храме - это Владимирская Богоматерь или «Троица» Рублева.

Как это ни парадоксально, именно оказавшись «в миру» эти иконы начали проповедовать как никогда и сделали очень многое для обращения в Православие тысяч людей и в России, и за ее пределами. Это факт. Поэтому выражая иной раз агрессивное возражение против того, чтобы эти великие иконы находились музейном пространстве, может быть, стоит подумать и об этой линии тоже? Ведь в музеях они выполняют для Православия совершенно особую и очень важную миссию.

Но главное в этой конкретной истории: я вижу огромное несоответствие между великим замыслом «Троицы», про которую в пересказе Епифания Премудрого Сергий Радонежский говорил, что «дабы воззрением на святую Троицу побеждалась ненавистная рознь мира сего» и тем, что мы наблюдаем сейчас, когда «Троица» становится эпицентром вражды и скандала. Это неправильно, с этим ум и сердце отказываются примириться.

Война между музеями и церковью - это извращение истины. Надеюсь, что в скором времени этот вопрос будет решен.

Беседовала Мария Хорькова