История одного крещения

Саму Марину я знала не очень хорошо – мы встречались иногда по служебным делам да несколько раз пили вместе кофе, поэтому просьба меня слегка удивила. Сказав, что я благодарна за оказанную мне честь, я все же решила выяснить, почему выбор пал именно на меня.

– Понимаешь, –  сказала Марина, –  про тебя говорят, что ты в церковь ходишь и во всем этом разбираешься.

– Так… есть немного.

– … а сейчас ведь такая проблема покрестить ребенка, – продолжала Марина.

От удивления я почти подпрыгнула на стуле.

– Проблема? Покрестить ребенка? Я не понимаю, если честно…

– Конечно, проблема! – горячо начала объяснять мне Марина. – Вот раньше как было? Пришел, договорился, когда крестины, потом пришел – тебя покрестили, и все! Меня саму так крестили, в 98-м году. Я была некрещеная, а муж сказал – давай после загса еще обвенчаемся, это такой красивый обряд. А некрещеных же не венчают, я и покрестилась. Нас сразу человек двадцать крестили, батюшка там что-то почитал, махнул кадилом с водой…

– Чем махнул, прости? Может, кропилом все же?

– Ну, кропилом, какая разница – я же говорю, я в этом не разбираюсь. Так вот, а сейчас все так тяжело стало. Мы приходим в церковь, а нам там говорят: без бесед об этом… как его… когда заставляют про молитвы учить…

–  Без катехизации, –  пробормотала я.

–  Ага, без нее не будут крестить! Ты представляешь? Взяли и поменяли правила, что это такое?

– Подожди, никто правил не менял, я тебе сейчас объясню…

– Так я что подумала, - продолжала Марина, не дослушав, - если ты во всем этом разбираешься, то может быть, ты придешь и договоришься, без такой тягомотины? Или, может быть, знаешь какого-то батюшку, который покрестит просто так – без этих формальностей?

Я вздохнула. Нелегкую задачу мне решила задать жизнь. И условие ведь не подгонишь под ответ.

–  Марина, а сколько лет твой девочке?

–  Двенадцать скоро.

- Прости за вопрос, а раньше почему не получалось ее крестить? И сама она как относится к этой идее – ведь уже достаточно взрослая, чтобы иметь свое мнение.

–  Видишь ли, - голос Марины стал немного смущенным. – Раньше я не думала, что это так уж необходимо, крестить ребенка. Но у Вики проблемы начались, и все какие-то странные: то спит плохо, то истерика вдруг на ровном месте, то грипп чуть ли не каждый месяц. В прошлом году в нее в школе было больше пропусков, чем посещений! Нам уже стали угрожать, что ее на второй год оставят, или чтоб мы переходили на экстернатную форму, а я не хочу ее переводить. Врачи лечат одно – другое начинает барахлить. И мне порекомендовали одну очень хорошую женщину – нет, ты не думай, там без черной магии, она лечит энергиями, ну как остеопаты, знаешь?

Хорошо, что Марина не видела в этот момент моего лица. Вряд ли его выражение можно было назвать дружелюбным – да, я плохо отношусь к тем самым «хорошим женщинам», которые «лечат энергиями».

– И вот эта женщина, Светлана ее зовут, –  продолжала рассказывать Марина, – она сказала, что Вику надо обязательно покрестить, потому что у девочки очень ослаблена защита, и связь с космосом нарушена, потому все проблемы со здоровьем и с поведением. А так у нее будет мощная энергетическая подпитка, и Светлане будет намного легче работать с Викиным здоровьем.

Я молчала, собираясь с силами для ответа. Господи, дай мне сил принять верное решение!

– Ну так что, ты согласна? – спросила Марина.

– Марина… Выслушай меня, пожалуйста. И постарайся понять правильно. Давай я все же тебе объясню: крестим мы детей не для каких-то, Боже упаси, энергий – мы их крестим, чтобы они стали членами Церкви и тем самым обрели путь ко спасению. И совершенно точно, что крестив ребенка, ты не можешь водить его ко всяким магам и «добрым женщинам» –  хоть черным, хоть белым, хоть полосатым. И тебе самой нужно покаяться в том, что ты делала с ребенком, исповедоваться и причаститься. Если хочешь – могу рассказать тебе подробно, могу книги дать по теме.

– Подожди, мне еще и причащаться надо?

– А как же, Марина! Ты же христианка, а христианину как жить без Причастия?

– Ой, как все это у вас сложно. Я только не понимаю, что плохого ребенка лечить у Светланы. Она же не черный маг, она работает со светлыми силами, у нее и иконы есть в кабинете, старинные! И вообще, Бог один, почему это христиане считают, что они имеют какие-то исключительные права на Бога?

– Марина, ты заблуждаешься… Иконы у нее в кабинете – еще не показатель; лечить можно только лекарством и христианским путем: молитвой, постом, Причастием.

– Лен, ты меня прости, но ты просто дура! Ты знаешь, с какими людьми работает Светлана? К ней депутаты Думы приезжают! К ней очередь на два месяца вперед! Она стольких вылечила – реально вылечила! А тут ты говоришь, что все это плохо, давай молитвы читай. Это какое-то православие головного мозга у тебя!

– Ты меня так обидеть, Марин, пыталась, что ли? Недолет! Ты лучше подумай о том, какой опасности ты подвергаешь душу своего ребенка, «леча» его подобными методами…

– Лена, – голос моей собеседницы стал жестким, - ответь мне прямо: ты будешь крестной? Или тебе денег на подарок для Вики жалко? Тогда так и скажи!

–  Да не жалко мне никаких денег. Просто крестная мать – это же не формальное название. Это как стать ребенку приемной матерью – и, кстати, если, не дай Боже, что-то с родителями случится, то действительно растить и воспитывать его, как своего. Мы с тобой не так хорошо знакомы, ты готова вручить мне судьбу своего ребенка?

- Ой, Лен, ну как ты все усложняешь! Крестная мать – это потому что обычай такой, что у девочки должна быть крестная, а у мальчика крестный. Ну, подарок подаришь еще. И все.

– Нет, не все. Более того: становясь крестной матерью твоей Вики, я должна содействовать ее воспитанию в христианском духе: рассказывать о вере, водить в храм, учить молитвам…

–  А вот этого, извини, не будет! – категорично заявила Марина. – Моего ребенка воспитываю я сама и не дам тебе рассказывать ей всякие сказки. Она и так по ночам плохо спит, иди знай, что ей еще привидится от таких разговоров.

– Марина, может, тебе все же лучше со священником поговорить? Хочешь, я порекомендую очень внимательных батюшек, чтобы ты эти вопросы могла бы с ними обсудить…

–  А мне не надо. Их дело – покрестить, оказать услугу. Они и так за нее деньги берут. Вообще, за все в церкви надо платить, ужас просто!

– Ты еще забыла добавить про «попов на мерседесах» –  для полноты образа, – я уже не смогла не съязвить.

Марина только недовольна хмыкнула.

– Словом, прости, но я не смогу. Я уже объяснила, почему, но могу объяснять тебе столько, сколько нужно…

– А и не надо. Другую найдем! – на этой фразе Марина прекратила разговор.

Горькое чувство было после него. Но я не могла переступить через себя. Когда-то, больше двадцати лет назад, меня позвали в крестные матери к моему дальнему родственнику, тогда совсем малышу. Я радостно согласилась – а через три года после этого мать моего крестника разорвала со мной все отношения и запретила мне даже приближаться к нему. И с тех пор прошли годы, и я ни разу с тех пор его не видела. Он уже давно вырос, а я могу только молиться за него, – я знаю, что он вырос вне церковной ограды, и мне очень больно от этой мысли. И вроде бы, объективно тут моей вины нет, но этот факт – как рана в душе, и никуда от нее не деться.

А еще – пример моего крестного отца, который как-то в разговоре небрежно признался, что даже не помнит, что он меня крестил, хотя есть свидетели и есть запись об этом. Он считается глубоко верующим человеком, его студенты (он профессор в престижном московском вузе) говорят, что если Бог есть, то явно похожий на их преподавателя. Заходя на кафедру, он каждый раз размашисто осеняет себя крестом, а перед началом Великого поста просит прощения у всех: начиная от ректора и заканчивая гардеробщицами. Но сам признается, что крестил меня формально, «и какое это имеет значение». Я не осуждаю – я просто недоумеваю: для меня-то значение имеет.

И еще – пример моей однокурсницы, которая рассказывает всем, что она крестила уже седьмого ребенка, и все вокруг восхищенно ахают. А мне так и хочется спросить, не забывает она поздравить своих крестников хотя бы с днем рождения – все же семеро, всех можно и не упомнить.

Впрочем, как заметила Марина, я люблю все усложнять.