- Отец Максим, Вы говорили, что кроме личного примера есть некое образовательное усилие в городах. По словам местных, в Якутском университете очень мало воцерковленных преподавателей, даже просто лояльных к христианству, и очень сильны стереотипы о несовместимости науки как чего-то крайне передового и религии как чего-то отсталого. Что бы вы сказали тем, кто свысока относится к Церкви?
- Для студентов и преподавателей убедительным будет то слово, которое прозвучит из уст человека, принимаемого этим сообществом. Безусловно, надо искать священнослужителей, их помощников, которые сами бы по факту образования или научной деятельности относились к этой среде. Много раз приходилось убеждаться, что выступление профессионала, который уважаем как преподаватель или ученый, со словом о своем православном мировоззрении значит неизмеримо больше, чем любые убеждения со стороны священника. Если вдруг узнают, что ученый с мировым именем, 
уважаемый коллега не просто верует, но прислуживает в храме - это действует сильнее, чем проповедь.
- Конечно, в Московском университете немало верующих крупных ученых, а в ЯГУ и «крупных» и верующих - по пальцам перечесть... Но неужели вера преподавателей так удивляет студентов?
- Конечно. Например, один из популярнейших преподавателей журфака МГУ - алтарник нашего храма. Когда первокурсники узнают, что любимый доцент, читающий лекции, которыми они заслушиваются, ходит кадило подавать - это для них сначала шок, а потом переворот в мировоззрении. Нужно найти, взрастить и воспитать таких людей, а от них потом пойдут ростки православной жизни в студенческой и преподавательской среде.
- Но если мы говорим об университетах и городах, то мы говорим в основном о Южной Якутии, правильно? Тогда получается, что в Северной это реализовываться никаким образом не будет.
- В Северной, я думаю, надо дождаться одного: чтобы храмы получили священников. Вряд ли можно помочь этому чем-то из Москвы, кроме визитации. Молитвенно можно помочь. Если в храмах Сангара, Жиганска, Тикси будут постоянные священнослужители, которые с ответственностью и с жертвенностью будут относиться к своему послушанию, то определенное ядро нравственно здоровых и в образовательном смысле значимых людей по отношению, по крайней мере, к этим поселкам будет возникать. Это, конечно, проблема. Ее можно решать двумя путями. Один - усилия, которые предпринимает владыка Зосима. Понятно, что очень непросто найти и воспитать священников из местного населения. Если население поселка 3-4 тыс. человек, если православные - это в основном женщины старше 50-ти, то ясно, что непросто будет найти юношу или мальчика, у которого возгорится в сердце желание стать священнослужителем.
Насколько я понял, есть уже учащиеся в духовном училище, которые будут готовы вернуться в качестве клириков на служение в достаточно удаленные места Якутии, но этому, конечно, только можно и нужно помочь. Только пожелать, чтобы было принято решение выше, чем епархиальное, а это может потребовать усилий. Напомню о том, что произошло в позапрошлом столетии при святителе Иннокентии Московском. Было принято синодальное решение о том, что священник, приезжающий в эти отдаленные северные, северо-восточные места для служения может там прослужить 10 лет. Святитель Иннокентий считал, что 10 лет - это максимум, что приезжему по силам, что иначе возможностей не хватит, и человек либо здоровья лишится, либо просто сломается как-то. И им после 10-ти лет служения в Якутии или на Алеутских островах на Дальнем Востоке, в Приморье давалось право выбора достойного места в одной из европейских епархий, которое в дальнейшем могло помочь этому священнику существовать, ощущая какую-то стабильность, более спокойно служить в своей последующей жизни.
Если бы каким-то образом, даже так, этот вопрос решался бы, то это, конечно, могло бы быть очень большим подспорьем. То есть, если бы посылали молодого выпускника семинарии, который был бы твердо уверен, что после 10 лет беспорочного служения в Жиганске, на Тикси или в Сангаре его семью ожидает возможность достойного прихода в Центральной России или в том регионе, где он мог бы выбрать... Пока что, я понимаю, это еще пожелания за пределами наших церковно-административных возможностей. Но это бы тоже помогло епархиям, подобным Якутской.
- Батюшка, так как Вы преподаете в Московской Семинарии и Академии, исходя из Вашего опыта общения с выпускниками Академии и Семинарии, скажите: если вдруг такое решение было бы принято, фактически смогли бы найтись люди, которые реально могли бы там что-нибудь сделать? Вот человек, москвич или из ближнего Подмосковья, или из Центральной полосы. И он едет в Заполярье.
- Во-первых, не обязательно из Москвы. У нас есть семинарии вТобольске, в Томске, в Екатеринбурге, духовное заведение в Новосибирске, не обязательно так уж издалека везти человека. К тому же должен сказать, что у нас существует практика, что выпускники духовных академий распределяются - в учебные заведения в основном - и три года должны нести там послушание до Дальнего Востока включительно. Конечно, три года не десять, и духовное училище или семинария - не Жиганск и не Кюсюр, но большинство-то доезжает до места своего послушания, притом что им, в общем, на будущее никто ничего не обещает, то есть они получают право свободно устраивать свою судьбу. Дальше никто не обязывает непременно оставаться в Хабаровске, Якутске или еще где бы то ни было. Они будут устраиваться сами, получив отпускную грамоту. Захотят - останутся, захотят - будут искать другую епархию.
А если человек еще и знал бы, что не просто сам получит свободу после этого, а и какой-то гарантированный выбор достойных мест для служения - стабильных, спокойных - думаю, что нашлись бы желающие. А кто-то бы потом и остался. В жизни человека ведь многое происходит. Человек может приехать, просто имея вот этот стимул, зная, что случись что - он вернется, что это небесперспективно на всю жизнь. Потом ведь и сродниться можно, уже и не захотеть через 10 лет возвращаться.
- Если вспомнить те города и поселки, которые мы посещали, тот же самый Сангар, - достаточно много причастников было. Администрация очень тепло принимала.
- Нет-нет, ситуация не такова, чтобы смотреть на нее мрачно. Конечно, церковные люди в меньшинстве, но это очень здоровое меньшинство. А вот как раз, отчасти противореча себе, я припомню, с каким знанием богослужения некоторые сангарские прихожанки рассуждали о службе. Иным нашим, ходящим в храм регулярно, так бы разбираться в службе, как вот эти бабушки разбираются.
- Хотелось бы задать вопрос о будущем, о перспективах. Уже были такие разные поездки: и в ближайшее Подмосковье, и в Костромскую епархию, и в Якутию. А какие Вы дальше видите перспективы? Возможно ли повторение поездки в Якутию? С какими целями тогда?
- Я думаю, что магистрально задача наша должна остаться той же: помощь там, где это востребовано, тем, что мы можем реально предложить. А именно: некое присутствие образованных священнослужителей, молодежи, которая может петь и словесно свидетельствовать о православии, книги, которые мы могли бы привезти в качестве дара от нашего прихода, может быть, каких-то сопряженные формы информационного присутствия. Безусловно, в нашей Церкви есть еще и, я думаю, долго будут епархии и регионы, где таковое присутствие окажется востребованным. Это не исключает, а, напротив, предполагает, что мы должны думать о неких иных формах миссионерских трудов вне регулярных пределов прихода. В частности, миссионерский лагерь, который выкристаллизовывается в Казанском Колычёвском монастыре, может стать одной из таких форм. Там есть уже некоторая база и есть некоторая укрепившаяся связь между приходом и монастырем, и, соответственно, благочинием, а в гражданском плане - районом Подмосковья. Здесь уже фактом, известным какой-то части жителей, администрации и различным учреждениям, является то, что возрождаемый Казанский монастырь активно поддерживается одним из крупных московских приходов.
Я думаю, что такого рода связь между неким приходом и провинциальным храмом, монастырем или образовательным учреждением может оказаться весьма продуктивной формой миссионерского присутствия. А дальше жизнь покажет, посмотрим.
В Якутии, несомненно, две проблемы бросились в глаза. Первое - это то, что пока трудно дается воспитание национальных кадров духовенства. Не берусь сейчас рассуждать точно о причинах. Может быть, это связано с образовательным уровнем, может быть, с мерой религиозности якутов, других местных национальностей. И второе - это общий кадровый голод духовенства. На территории такой огромной епархии хорошо бы, чтобы священников было больше. Вот именно в такой епархии, где точно кажется, что ни первую, ни вторую проблему близко не решить, вот как раз там, может быть, и важно такое регулярное, периодически возобновляемое миссионерское присутствие. Не в пределах даже одного прихода, одной институции, а по возможности - именно регулярно возобновляемое.
- В дополнение к тем поездкам, которые осуществляет епархия.
- Да, по благословению правящего архиерея. Мы знаем, что туда ездили студенты Свято-Тихоновского гуманитарного университета, были воспитанники Калужской семинарии. Такого рода помощь дальневосточным и удаленным сибирским епархиям долго еще будет актуальной и, мне кажется, самих себя и церковных людей, способных на это, мы могли бы к такому содействию их работе призвать.
Вставить в блог
Поддержите нас!
