Уроки русского

Я впервые прочел рассказы Бородина в журнале «Юность» в начале 90-х и был ими ошеломлен. Психологически достоверные, уверенные, жесткие и при этом  необыкновенно лирические, нежные, полные печали и любви. И очень религиозные, с той жаждой духовного, что всегда отличала настоящую русскую прозу.  Публикацию сопровождала  короткая биографическая справка об авторе, производившая впечатление не меньшее. Исключение из комсомола и отчисление из иркутского университета  за политическую деятельность в 50-е,  участие в христианских подпольных организациях в 60-70-е, арест, суд по расстрельной статье, лагерь, освобождение,  скитания по стране,  новый арест и  новый суд в 1982-м   и освобождение по амнистии в 1987-м. А потом – невероятная драма существования человека с таким прошлым в России нового времени…

Бородин  был человеком очень мужественным  и стойким. Противник  коммунистического режима  и русофил, твердо убежденный и доказавший, что советская власть несет  зло всему русскому, он был  готов отстаивать свои убеждения в любой аудитории и ненавидел  всякую фальшь. С ним считались и его уважали даже самые непримиримые  его противники.   Не политик, а воин, твердо знавший, что нужно России,  он проводил последовательную,  умную патриотическую  политику  в журнале «Москва», главным редактором которого был на протяжении последних почти 20 лет.  То был единственный литературный журнал в России с ярко выраженной христианской доминантой, журнал, который высоко ценил и всегда читал  Солженицын и вокруг которого собиралась и собирается  живая русская  мысль.               

И все же   главное в Бородине  был  писательский талант,  несомненный, пронзительный, заряженный  той  неведомой силой, которую не знаем мы, не  бывшие там. Он никого за это неведение не осуждал. Поразительно, но человек с такой судьбой, он вообще  немного написал о лагерях. Скупо о них рассказывал, никогда не торговал своим прошлым, не пошел в политику сразу  после освобождения, хотя ему предлагали избираться  в Думу и звали в политические партии.  Он отказался и   боролся за Россию так, как  умел. Словом, в котором не было никакой инфляции. Страстный публицист сосуществовал в его натуре  с тонким   художником, и литературное творчество  он считал противоядием от политики. Может быть, поэтому одной из любимых героинь  русского  патриота и государственника стала польская   красавица и смутьянка  Марина Мнишек, о которой он написал с состраданием и любовью в исторической повести «Царица смуты».

Проза Бородина   втягивает  в себя и не отпускает.  «Третья правда», «Расставание», «Женщина в море», «Божеполье», «Ловушка для Адама» и, наконец, его любимая, написанная, а  точнее сложенная в тюрьме  повесть о байкальском  детстве    «Год чуда и печали», которую будь наши власти  поумней, давно бы включили в школьную программу.

Я не просто читал взахлеб его  книги, я их перечитывал, рассказывал о них студентам и до сих пор  уверен, что проза Бородина не оценена в современной России. Часто встречаясь  с ним в 90-е годы, помню, с какой болью он говорил тогда  об угрозе распада страны, как страшен был для него год 93-й, когда он не мог ни принять расстрел Белого дома, ни  пойти под красные знамена  его защитников. Он вывозил на своей машине раненых… Никогда не жалел о пройденном пути, не сомневался  в  правоте личного выбора, потому что выбора у него, как он считал,   не было,  и свою автобиографическую книгу он так и назвал - «Без выбора». 

Свою жизнь Леонид Бородин прожил  с тем достоинством, с каким это удается  в наше время немногим. «В смуте честь сохранить» -   определил  он однажды свое личное  кредо и был  верен ему  до конца дней.

Царствие Вам Небесное, Леонид Иванович!