Только в России есть весна. Ч 3

Мы продолжаем нашу беседу с философом и публицистом Татьяной Михайловной Горичевой, автором книги «Только в России есть весна, или о трагедии современного Запада» (М., Русский хронограф, 2006).

- Наблюдая жизнь последних десяти-пятнадцати лет в Москве, и видя то, как она постепенно становится похожей на жизнь Запада, часто задумываюсь  - а не будет ли духовная жизнь в России, по крайней мере, в больших городах, развиваться по западному образцу? Не существует ли, на Ваш взгляд, такой опасности?

- И я тоже очень боялась, когда возвращалась в Россию после долгих лет эмиграции, что свободу эту надо ещё освободить. Запад понимает свободу чисто внешне, и именно эту, внешнюю, свободу мы от него получили. Посмотрите телевизор: порнография, что, по сути, есть осквернение, пятёрка одних и тех же вульгарных актёров, не знаю, как их назвать, какие-то куклы-недочеловеки. На всю страну идёт шоу, хохма, хихиканье при полной трагедии нашего Отечества, при умирании нашего народа.

Естественным образом всё это отразилось и на Церкви, потому что Церковь неразрывно связана со своим народом: масса батюшек захотели поехать за границу, монахи покупают машины, сокращают Литургию, не постятся. Вначале я даже испугалась, что это, как и всё, происходящее в России, неожиданно и быстро скатится ниже, и у нас станет хуже, чем в самых страшных странах Запада.

А этого не произошло. И в любой русской церкви вы чувствуете интенсивность молитвы, интенсивность страдания и радости одновременно! Я не видела, чтобы исказили икону. А могли бы. Например, во Франции, в Париже, каждая вторая богатая женщина пишет православные иконы в русском стиле, и все они плохие: либо очень сухие, либо сентиментальные, то есть, царский путь потерян. Приходится им говорить: «Да-да, мадам, с'est très bien», но ясно, что они никогда не смогут написать икону. А у нас, Вы же знаете, есть мастерские, где молодые люди пишут прекрасные иконы. И Литургия, даже если певчие поют плохо, всё равно Литургия, а не какой-то концерт песенок.

В общем, на данный момент я не представляю, что может произойти распад троицы красоты, добра и истины в России. Ведь у нас до сих пор есть юродивые, до сих пор есть старцы, до сих пор есть молитвенники! Посмотрите, что делается в провинции, в наших деревнях, где появляется священник. Простой батюшка, молодой, становится всем, и спасает пять деревень воруг!

- Да! Но как же Вы объясните то, что вот не так давно в Тверской области была  заживо сожжена семья священника! А еще мне очень запомнилось, как мы ехали в метро с одним греческим священником, и на моё предложение сесть он сказал: «Нет, я не могу видеть эти равнодушные лица, лучше буду стоять и смотреть в окно». То есть, может быть, это два русских народа - один мистический и пламенный, а другой реальный и равнодушный. Как их разделить? Когда мы говорим, что «в России есть весна», то имеем в виду народ мистический или реальный?

- Убийства монахов и священников - отца Александра Меня, троих братьев в Оптиной пустыни, монаха Даниила в Тихвине - часто оказываются у нас ритуальными, убивают лучших, и чаще всего это делают сатанисты или люди, которые не осознают, что они сатанисты, но ведомы нечистым духом. И это говорит о том, что наша Церковь действительно идёт путём креста, как она и должна идти. Никакие преследования не кончились. Напротив! Если раньше нас гнал КГБ, а КГБ не был дьявол, то теперь мы видим дьявола со всей его символикой, со всем его кошмаром.

В Новгороде, например, группа молодёжи поехала расстреливать Литургию в Воскресенском храме. И случайно получилось, что Литургия кончилась раньше времени. У нас  в Петербурге, под Лаврой, регулярно совершаются «чёрные мессы». И главное, что в России в отличие от всех стран мира это не преследуется законом. У нас сатанисты называют себя «церковью»! В России добро и зло столкнулись, как ни в одной другой стране мира. Здесь мы видим и самых святых людей, самых духоносных старцев и стариц, и самых страшных, обесовлённых, зомбированных, посланных служить дьяволу.

А то, что Вы говорите о тупой массе, мне тоже знакомо. Меня очень смущает, что люди не улыбаются, не радуются, какая-то тупость действительно царит. Мне это не нравится. Я даже на улицу часто не выхожу, чтобы не видеть людей, потому что раздражает то, что не реагируют на этих старичков, которые собирают помои и едят их на помойках. При мне сын бил свою старенькую маму, и никто не отреагировал кроме меня. Это ужасает!

Нам нужно так работать в Церкви, чтобы народ к Церкви пришёл, потому что только Церковь может вывести нас из этой ситуации, только Церковь. Посмотрите, сколькие алкоголики отказались от алкоголизма, сколько людей начали работать и творить - и всё это из-за Церкви, из-за того, что получили благословение. Почему я живу? Потому что сегодня получила благословение от одной великой схимонахини в Клязьме. Получила благословение - и опять на крылья

- Да, конечно, огромная ответственность лежит на нас, православных людях! И через отношение к нам, русским, за рубежом это особенно чувствуешь. Вспоминаю встречу в Черногории с сербской журналисткой Радмилой Войнович и её слова: «Всему миру светят русские как ангелы».

- Вот видите как. Спасибо Вам за эти слова, потому что мне-то только от католиков приходилось слышать подобное. Я была в Междугорье, как раз когда дети видели Божию Матерь и молились, читая «Отче наш» на коленях, я видела их лица. И они потом сказали, что Божия Матерь несколько раз говорила - «Бог будет больше всего прославлен в России». И происходит это не к нашей гордыне, а к нашему смирению. Бог настолько любит Россию, что хочет её прославить, несмотря на нашу полную бездеятельность - я о себе говорю - и в лень, в уныние впадаю часто вместо того, чтобы действительно трудиться. Всё ведь есть у нас, и жаловаться не на что.

- «Эквадор, Кито, Коимбра, Сальвадор, Южная Корея, Италия, Непал, Индия, Париж, Бразилия, Шампань...», - я листаю Вашу книгу, читаю ее заголовки и ловлю себя на мысли, что даже не представляю всех этих стран и городов на карте мира. Во всех этих уголках света Вы рассказывали о православии. Причем часто перед многотысячными аудиториями разных вероисповеданий. И вновь получали приглашения для своих выступлений. Что лежало в основе того, чтобы быть услышанной в этой проповеди?

- Тяжёлый вопрос. Во-первых, благословение, которое дал мне мой духовник. Кроме того, я всегда выходила к любой аудитории словно в последний раз. И неважно 10 там человек или 10 тысяч. Как-то собрались и 200 тысяч! Иногда я начинала говорить очень слабенько, даже не зная о чём, но всегда видела глаза, которые меня узнавали и принимали как будто самые родные люди в мире - в Корее, в Бразилии, в Эквадоре, в Испании... Люди разного возраста, мужчины и женщины - громадная аудитория, в  которой, и это вам подтвердит любой актёр, ты вдруг видишь два глаза, которые всё пробивают, свет невероятный. И тогда  уже несёшься, вернее, они несут тебя, начинается ваше со-творчество с помощью Божией.

Я всегда говорила искренне, даже если приходилось критиковать. Не опускалась до банальных вещей, а старалась сказать главное, то, что было важно самой. И глаза сияли, когда я вдруг произносила совершенно неожиданные для себя вещи и часто себе в ущерб.

Церковь неделима. Я не экуменистка, но повсюду есть люди, которые любят Бога и готовы каждую секунду пожертвовать жизнью, которые каждую секунду этой жизнью жертвуют ради Бога. Церковь - это Тело Христово, которое мы не можем описать словами, но оно есть, в эти моменты оно проявляется во всём сиянии, во всей славе. Так что будем проповедовать, пока нам эта возможность дана, Евангелие всей твари.

- «Опять отменили поезда. Около часа жду на вокзале. Возмущённый, усталый, понурый, народ с мешками, колясками, сумками кроет правительство. Женщины кричат о зарплатах, которые месяцами не получают, о ценах, а весеннее, тёплое уже солнышко припекает по-родному, означая весну. Только в России есть весна, есть Пасха». Татьяна Михайловна Горичева. Россия, Петербург, 11 апреля 1994 года.