Две истории: о находчивом диаконе и о монастырском еже

Архиерейское причастие

Эту историю рассказал мне один знакомый священник, являвшийся очевидцем изложенного события. Дело было на небольшом приходе во время архиерейской службы по случаю какого-то праздника. Владыка сам причащал паству.

Ко Причастию подходит древняя бабуля и замирает у Чаши с закрытым ртом. Владыка негромко спрашивает: «Ваше святое имя?». Бабуля молчит и преданно смотрит на архипастыря. Владыка спрашивает уже громко: «Как ваше святое имя?». Не получив ответа от бабушки, но узнав имя от взволновавшихся прихожан, Владыка продолжает: «Откройте уста». Бабушка явно плохо слышит и только кивает головой в ответ. Владыка, понимая ситуацию, возглашает почти на весь храм: «Откройте уста!», но тщетно – до бабушки не доходит смысл сказанного. И тут диакон, держащий плат делает неожиданную вещь: он ловко хватает бабушку за нос, и... она открывает рот. Владыка вкладывает Дары, радостно говоря: «Причащается раба Божия…». Бабушка была последней причастницей. Владыка разворачивается и, чуть улыбаясь, идет в алтарь.

После службы он спросил диакона, зачем тот бабушку за нос схватил. На что пожилой диакон ответил в простоте души: «Дак как же, Владыка! Деточек малых так иногда причащаем – носик чуть зажмешь, а он ротик и откроет…». Владыка, помнится, поблагодарил диакона за находчивое решение сложной ситуации.

История о монастырском ежике

Тот самый ежик

Я с детства люблю этих очаровательных зверушек. В деревне, в нашем огороде под дубом жило семейство ежиков, с которыми неоднократно приходилось встречаться в картофельнике и под яблонями. Иногда я не могла удержаться, чтоб не взять аккуратно, с помощью чего-нибудь мягкого, колючий комок и не принести его в дом. Часто для этого использовала старую дедушкину шляпу. В доме ежик разворачивался и норовил убежать в укромный уголок: под стол или кровать. Я читала в книгах Пришвина и Житкова, что ежики приручаются, если их оставить жить в доме. Но, увы, мне этого не позволяли сделать.

Но история не о тех ежиках из детства, а о монастырском ежике, которого мне довелось встретить, уже будучи взрослой.

Дело было в Ярославле, в Казанском женском монастыре, где я жила вместе другими ученицами ярославской школы звонарей. Мы жили на первом этаже, где в трапезной и по коридорам разгуливало несколько монастырских кошек, кормящихся из блюдечек у входной двери. Каково же было мое удивление, когда однажды, направляясь в трапезную, услышала знакомое недовольное шипение… а затем жалобное мяуканье кошки. Признаюсь, я даже испугалась. Шипение продолжалось, мне навстречу от угла, где стояли миски, выбежала кошка, а когда я подошла к «месту происшествия», то увидела там ежа, расправляющегося с селедкой! У меня чуть не открылся рот, я стояла и оторопело смотрела на эту картину. Похоже, ежик меня не заметил сразу - он смачно хрустел селедкой, выставив все части своего тела: и ушастую мордочку с длинным мокрым носиком и глазками-бусинками, и высокие лапки с коготками.

Когда, придя в себя, двинулась за фотоаппаратом и вернулась к заветному углу, еж меня уже заметил, поскольку, вероятно, я слишком громко топала, когда бежала по коридору. Он взглянул на меня исподлобья, но сворачиваться в ком не стал, а просто проследовал за ящики из-под фруктов, сложенные рядом

Я спросила о столь необычном жильце у сестер обители. Они сказали, что нашли ежика на территории монастыря, когда осенью сгребали опавшие листья. Они принесли его для борьбы с мышами (а то кошки совсем разленились), думали, что он будет спать зимой, но он спать не стал. Очень скоро освоился, стал есть все, что давали кошкам. И вел борьбу… но не с мышами, а с котами. Кошки его боялись панически, впрочем, позиции свои сдавали с боем. В этом у меня был случай убедиться.

Ежик любил спать в шкафу, стоявшем в коридоре близ кельи, где мы жили. Там стояли еще какие-то кресла и другая мебель. В общем, кошки там тоже не прочь были расположиться. Но, видимо, это не входило в планы ежа, который считал эту территорию своей. Однажды ночью мы проснулись от истошного кошачьего крика и грохота падающей мебели. Испуганно включили свет и сели на кроватях. Возня в коридоре продолжалась. Слышалось воинственное завывание кота и сердитое шипение. Когда мы вышли в коридор, то увидели спешно ретирующегося котяру и клоки его шерсти по всему коридору. Еж победоносно, неспешно удалился под шкаф. Мы смеялись до слез.

Потом уже, улучив удобный момент, я подкараулила ежика за его трапезой, когда он терял бдительность. Наготове была мягкая тряпка, в которую я взяла колючий ком и принесла в келью. Ежа встретили на ура. Я положила ком к себе на кровать. Мы стали его разглядывать. На наше удивление, он не стал долго смущаться пленением – развернулся и стал шустро ходить по кровати. Ему предложили кусочек яблока, но он не стал пробовать, наверное, постеснялся, а может презрительно относился к своим захватчикам. Мы его пофотографировали, сфотографировались с ним, а потом отпустили это мокроносое чудо.

Автор и ежик, гроза котов 

Ежика мы еще не раз потом встречали в трапезной, где он часто разгуливал, не слишком обращая внимание на людей и наводя ужас на спящих по лавкам кошек. Пожалуй, встречи с этим «домашним животным» - одно из самых ярких впечатлений, которое я вынесла из школы звонарей.