Если дважды два равно пяти

Поясню, какое отношение к безответственности имеют ведьмы и тем более Хаусдорф.

Предположим, что есть здание, фундамент которого крепок и надежен. Он крепок за счет того, что инженерные расчеты по постройке фундамента были проведены грамотно, что подрядчик не сэкономил на качестве цемента, а прораб проследил, чтобы раствор приготовили именно из цемента, а не из песка. При соблюдении этих условий фундамент здания надежен, и нет причин предполагать, что здание может рухнуть в любой момент – хотя бы через месяц после постройки. Но ведь возможно и обратное. Что инженер был недоучкой и не знал элементарного сопромата, что подрядчик в погоне за наживой прислал на стройку плохой цемент, что прораб был просто пьян и ему было безразлично, как готовят и заливают раствор… Что тогда? Стоит ли удивляться, если здание рухнет через месяц? Нет, конечно. Причем в случае обрушения здания уже не столь важно, чьей вины больше – инженера-недоучки или пьяного прораба. Достаточно, чтобы одно звено в цепочке оказалось слабым – рухнет все здание.

Сравнение общества со зданием настолько не ново, что грозит скатиться в область трюизмов. Но, удивительное дело, при всей очевидности давно известных правил и максим, их все же приходится повторять и растолковывать заново, и хорошо еще, если это имеет хоть какой-то результат.

Есть истины многовековые и непреложные. Скажем, Декалог. Неважно, сколько толкований на него можно встретить у Отцов Церкви – важно то, что сама заповедь «не убий» или «не пожелай жены ближнего своего» не подвергается сомнению.

Если же рассматривать то самое стремление к безответственности, о котором я упомянула выше, то в заповеди не толкуются, а редактируются. «Не убий» - но если спишут твой грех на обстоятельства, то можно. «Не пожелай жены ближнего своего» - но если ты испытываешь к ней блудную страсть, которую сегодня почему-то стало модно называть любовью, то можно. То есть, хотя бы в теории допускается, что дважды два может равняться пяти. А оно может равняться пяти в двух случаях: если допускающий подобное - шизофреник (тут вопросов нет, какой спрос с душевнобольных) или если абсолютных истин, подобных десяти заповедям, для допускающего не существует. А вот если их не существует – то да, в таком случае существуют ведьмы.

Подтверждения этой теории встречаются в Интернет-пространстве ежедневно. Особенно, если учесть, что в русскоязычная блогосфера вообще густо нафарширована выдающимися специалистами всех рангов и мастей, и во всех сферах человеческого знания. Сегодня этот блоггер – большой специалист по ядерной энергетике и лучше всех знает, что произошло на Фукусиме, а завтра он же – великий экономист, и потому берется с умным видом давать советы по вступлению России в ВТО. Как говорится, в поле каждый суслик – агроном, но порой приходится наблюдать не просто агрономов, а целую Тимирязевскую академию на квадратный сантиметр Интернет-пространства.

Подобные «экспертные мнения блоггеров» и прочие сотрясания воздуха могли бы показаться невинными, если бы не появилась в последнее время тенденция приравнять блоги к СМИ (некоторые товарищи уже неплохо зарабатывают на своих суждениях в социальных сетях и на блогах stand-alone). И если бы вся эта вывернутая, кафкианская мораль не показывала бы нам с такой пугающей отчетливостью деформацию сознания в обществе. Отредактировать нравственные принципы легко, а главное – приятно. Можно прослыть одновременно и революционером (восстал против замшелых вековых норм!), и гуманистом (вошел в положение несчастного преступника). Читая многостраничные обсуждения нашумевшего ДТП в Брянске, я наткнулась на воистину изумительное суждение: в том, что сбитая машиной девочка погибла, виновата не водительница-лихачка, виноват… город Брянск. (Почему не вся Ойкумена, осталось выяснить). А еще – виноваты все мы. (Курсив мой, цитата дословна). И давайте пожалеем несчастную лихачку, ей же сейчас так плохо, у нее на руках умер ребенок, - так продолжает рассуждать добренький блоггер. Гуманист и революционер в одном лице. Восстал против жестокого запрета «не убий» и вошел в положение бедненькой убийцы.

Понятно, что я не призываю линчевать. Понятно, что меру ответственности определит суд. Понятно, что нельзя лихачить на пешеходных переходах. Понятно, что гибель ребенка – это ужасно. Но вот я пишу это и думаю: а понятно ли? Кому понятно, а кому и нет. Не потому ли нам предлагается  - нам всем, поголовно, - взять эту вину на себя? Если виноваты все, то получается, что никто особо не виноват.

Вообще, подобный принцип коллективной ответственности знаком многим из нас по советской школе. Вася разбил окно, поэтому весь класс получает «двойки» по поведению в четверти. Давай, коллектив, теперь перевоспитывай Васю, чтобы больше окон не бил и чтобы не приходилось за чужую вину отдуваться. Как воспитательный прием подобное никуда не годится, однако было весьма популярно. Поэтому и сегодня нам предлагается вину за ДТП брянской девицы перевалить в том числе и на сахалинского рыбака.

Тут есть еще один момент: подчеркнутая жалость к преступнику – не к жертве. Жертва, мол, и так пострадала, давайте теперь будем жалеть преступника, ему же так плохо! Штампованные фразы типа «Не мы такие, жизнь такая» или «С кем не бывает» показывают, по сути, одно: желание купить своего рода моральную страховку на случай, если вдруг сам жалеющий завтра кого-нибудь собьет насмерть. Потому что максима «не убий» для него – совсем не абсолютна. А потому – стоит заранее размазать вину тонким слоем по всему обществу, тем самым значительно облегчив свою лично участь.

Данное изобретение не может претендовать на особую новизну. Это всего лишь несколько модернизированная версия древнего обычая смертной казни через побивание камнями. Никогда не знаешь, от чьего именно камня погиб приговоренный к смерти – потому спи спокойно. Но и вину неси в том случае, даже если ты не виноват, и погиб он не от твоего камня. Коллективная ответственность за грехи, которых ты не совершал.

Удивляться не стоит, оно неудивительно. В современном мире, где главы так называемых демократических государств шумно поздравляют друг друга в прямом эфире с убийством главы государства неугодной им страны, не желавшей пустить к нефтяной кормушке задаром, - имеем ли мы право возмущаться безответственности и беспринципности рядовых граждан? Когда властители мира сего дали ему такой роскошный carte-blanche своим примером…

Не потому ли некоторым людям так невыносима бывает сама мысль об исповеди и покаянии? На исповеди ведь нет отговорок и поблажек. Грешил против седьмой заповеди? Грешил. Грешил, а не «ну да, было дело, но сейчас все так делают».

Тяжело нести полную меру ответственнсти за свои грехи – потому и пытаются сделать все грехи общими. Грех индивидуален, и ответственность за него ни на кого не переложишь. И тут меру ответственности тоже определит суд, но это будет Суд, на который не смогут подействовать ни купленные адвокаты, ни истерика в блогосфере, ни глицериновые слезы подсудимого.

Только при упоминании Суда деформированное сознание определенной части общества хватается за выдернутую цитату «… да не судимы будете». Неважно, что все остальное Евангелие и не читали ни разу – эти вот слова используют чаще, чем предлоги и союзы. И почти всегда в значении: «Я не трону, и меня не тронут, когда я сам совершу подобное». Когда лже-психолог, предающаяся порокам, «о коих срамно есть и глаголати», выносит вердикт на основании своего извращенного сознания – и по этому вердикту человека сажают в тюрьму на 13 лет, блогосфера снова подает голоса: «Неважно, чем она занимается в свободное от работы время. Не будем ее судить. С кем не бывает». Это ли не кафкианское сознание? Это ли не то самое милосердие к жестокому, о котором было сказано еще в ветхозаветные времена? Что же за деформация сознания в человеке постиндустриальной эпохи произошла: да, блудить можно, да, лжесвидетельствовать можно, - а когда я тоже буду лжесвидетельствовать, пусть мне тогда зачтут мое сегодняшнее «милосердие». Мы все такие, потому я ответственности нести не хочу.

И ведь никому на полном серьезе не приходит в голову принять крещение за своего дедушку. Или причаститься за соседку. Или обвенчаться за сестру. Так почему столь настойчиво проталкивается идея коллективной ответственности за грехи? И в данном случае это милосердие – ложное; это то самое смирение, которое является оборотной стороной гордыни; это всего лишь суеверная надежда на отношения «ты мне – я тебе», и не более того.

А без подлинного смирения и личного покаяния путь к Христу невозможен. Святитель Игнатий Брянчанинов, осуждая моду на сочинение Фомы Кемпийского «О подражании Христу», писал о том, что это желание соединиться с Христом без покаяния – путь бесовской прелести, путь гордыни, величайшего из грехов. Святителя Игнатия, надеюсь, никто не посмеет упрекнуть в том, что он осуждал грех?

Да, так хотелось бы на самом деле писать больше о трудах святителя Игнатия, чем о вывихах сознания нашего современника. Только есть одно «но»: мы все-таки живем в миру.

И очень хочется жить в мире,  где дважды два будет равно четырём.

И потому – не остается места для существования ведьм.