«Раскол»: мнения экспертов

Протоиерей Димитрий Карпенко, настоятель Свято-Владимирского храма п. Разумное Белгородской области, епархиальный секретарь Белгородской епархии, руководитель сектора «Методология и практика миссионерской деятельности» Синодального Миссионерского отдела, заместитель главного редактора журнала «Миссионерское обозрение», известный православный блогер:

- Сериал «Раскол» я не смог посмотреть в полной мере, потому что мне вообще очень тяжело воспринимать такой жанр как телевизионный сериал, но некоторые серии я, все же, не без интереса посмотрел.

Знаю, что еще перед его выходом в блогосфере был небольшой ажиотаж по поводу еще не вышедшего фильма, говорилось разное – от хвалебного до ругательного. В общем, это неудивительно, сюжетная основа фильма явно предполагает подобный разброс во мнениях.

Однозначно можно сказать одно: когда у человека пробуждается вкус к изучению истории Церкви и страны, то это нельзя не приветствовать. Думаю, что просмотр этого фильма, вне зависимости от того, чью сторону занимал зритель - никониан или староверов, не мог оставить нас равнодушными к трагическим моментам истории Русской Церкви и Государства Российского.

В этом фильме многое показано впервые, никогда ранее так скрупулезно не воссоздавалась на экране церковная жизнь русских людей XVII столетия. Конечно, были и свои неточности, ошибки, переборы, но, в общем и целом, была воссоздана картина церковной исторической Руси в таком приближении, которое ранее не присутствовало на наших экранах.

Сюжетная линия фильма очень трагична. Не хотелось бы вступать в споры, кто прав, а кто виноват, но думаю, что со мной согласится подавляющее большинство - государственные репрессии в отношении верующих людей являются однозначным злом, разрушающим основы человеческого существования.

Отраден и еще один момент: за этот фильм очень крепко вступились старообрядцы, от клира до мирян, что лично для меня свидетельствует о том, что диалог с ними возможен. Раз представители современного старообрядчества оказываются готовыми воспринимать такой достаточно спорный с точки зрения древлего благочестия способ донесения смыслов как игровое кино, то это значит, что в большинстве своем они готовы воспринимать, в том числе, и современный культурный контекст, без понимания которого нам никогда не договориться.

Игумен Петр (Васильев), настоятель московского единоверческого храма Святителя Николы в Студенцах:

- О том, что канал «Россия» снимает сериал «Раскол», я узнал задолго до его премьеры. Еще в прошлом году в наш московский единоверческий приход Святителя Николы в Студенцах обратился ассистент режиссера Николая Николаевича Досталя с просьбой оказать содействие с церковным реквизитом для съемок фильма. Разумеется, мы не отказали в этой просьбе, после чего стали ждать премьеры. Ожидания фильма оказались чуть большими, чем мы думали заранее, но в итоге практически все наши прихожане посмотрели сериал, и на праздничной трапезе после богослужения на Рожество Пресвятыя Богородицы мы, что называется, «соборне» смогли обсудить «Раскол». Не буду утверждать, что выступаю с неким «вердиктом» нашей общины, но постараюсь изложить то, в чем мои собственные впечатления и ожидания от картины совпали с высказанным мнением наших крылошан и прихожан.

Во-первых, совершенно очевидно, что сериал «Раскол» не претендует на документальную историчность. Художественного вымысла в нем очень много, включая ряд персонажей и событий (не говоря уже о диалогах, которые порой просто немыслимы ― как, например, в случае того же утверждения телесериального протопопа Аввакума о существовании в древности общецерковного единоперстного перстосложения). Мне довелось познакомиться с несколькими публично озвученными суждениями о фильме, в которых скрупулезно оцеживались те или иные фактические и драматургические погрешности, которые допустили сценарист и режиссер. Однако, на мой взгляд, все эти недостатки не столь существенны, чтобы можно было утверждать о преднамеренном и грубом искажении исторической действительности.

Во-вторых, какими бы ни были художественные достоинства и недостатки картины, сам факт ее появления уже вызывает определенные надежды на то, что одна из важнейших тем в истории Русской Церкви получит дальнейшее обсуждение и освещение. Ведь если еще вчера тема Раскола обсуждалась лишь в очень узких кругах, в основном, среди непосредственно причастных к старообрядчеству людей, то сегодня разговоры об этом можно услышать даже в трамвае. То есть подобно тому, как в византийской древности догматические споры можно было запросто услышать на площадях и в торговых лавках.

Ну и наконец, я искренне надееюсь, что сериал «Раскол» может стать очень полезным для возрождения и развития православно-старообрядческого (единоверческого) направления в лоне Русской Православной Церкви, к которому мы принадлежим. Напомню, что до революции в Российской Империи существовало около 600 единоверческих храмов и монастырей, сегодня же в России тех приходов, которые официально имеют такой статус ― на два порядка меньше. И одна из причин этого ― недостаток информации, который зачастую приводит к тому, что очень многие в Русской Православной Церкви практически ничего не знают ни о Единоверии, которому в прошлом году исполнилось 210 лет, ни даже о решениях Поместного Собора 1971 года, касающихся древних богослужебных чинов и обрядов.

Другими словами, мое мнение о фильме складывается не столько из его достоинств и недостатков (и тех, и других ― немало), сколько из того, что сам телесериал ― очень важный прецедент, который, подобно трудам таких выдающихся русских историков, как, например, профессора Голубинский, Каптерев, Карташев и Зеньковский, которые смогли пробить брешь в одностороннем освещении истории Раскола и старообрядчества, способен вернуть подлинную значимость этой важнейшей церковно-исторической и экклезиологической проблеме.

Священник Василий Секачев, клирик Троицкого храма при институте им. Н.В. Склифосовского (бывшем Шереметевском Странноприимном доме), кандидат исторических наук:  

- Прежде всего, хочу сказать, что «Раскол» я целиком не смотрел, но собираюсь это сделать в ближайшее время. Однако видел несколько отрывков из первых четырех и нескольких последних серий, а также оба обсуждения: после 10-й и после двадцатой серий. Мне больше понравилось второе обсуждение – оно было более обстоятельным, эксперты там высказывали более важные с исторической точки зрения тезисы, которые были упущены в фильме.

С художественной стороны, мне кажется, фильм сделан неплохо: актеры хорошо подобраны, многие играют неплохо, даже язык мне нравится. Но трактовка некоторых персонажей мне не совсем близка. В первую очередь это касается образов патриарха Никона и протопопа Аввакума.

Патриарх Никон выведен как отрицательный персонаж, хотя и делаются попытки представить его более многосторонней личностью. Но грубое начало, диктат, игнорирование мнения окружающих в его образе превалируют. Никон, конечно, был гораздо сложнее как человек. Ему, без сомнения, были присущи черты человека несмиренного, горячего, не умеющего бороться со своими страстями. Вспомним, хотя бы, побег будущего патриарха от своего духовника, преподобного Елеазара Анзерского. Это очень важный момент – духовник нам дан Богом для смирения, для воспитания добрых чувств, а смирение у святейшего Никона, к сожалению, отсутствовало. Но при этом он был горячим человеком и в положительном смысле – у него была пламенная вера, он заботился о том, что сегодня называется социальным служением Церкви. Был человеком неординарным, защитником интересов Церкви. В фильме же он показан почти самодуром, у зрителя создается впечатление, что царь Алексей Михайлович целиком находился под его влиянием. Так было только сначала, потом Алексей Михайлович действовал самостоятельно, или под влиянием бояр. Мало, кто помнит, что инициатором церковной реформы был именно царь, а Никон – в основном, исполнителем. Алексей Михайлович стремился к возрождению Византийской империи и хотел бы, чтобы обрядовая сторона нашей Церкви была не хуже, чем у греков, чтобы они признали нас своими, не еретиками. Государь  очень об этом беспокоился, Никон же воспринял эту идею как важную для Церкви и стал, скорее,  ее бездумным исполнителем, который не слушал никаких доводов против и много навредил важному делу.

В фильме недостаточно четко показано, что изначально ревнителями церковного благочестия (среди которых были и Неронов, и Вонифатьев, и Никон, и Аввакум) задумывалась гораздо более широкая реформа: отмена «многоголосицы», введение обязательных проповедей, служения милосердия  и многое другое (что было присуще, кстати, малороссам, незаслуженно выведенным в фильме в качестве «предателей искони»). Получилось так, что эта реформа была подменена чисто внешней, обрядовой. И обряд возобладал над внутренним, сокровенным, духовным обновлением. Старообрядцы явились, во многом, слепыми ревнителями буквы, утратившими подлинный дух православия. В фильме же они выведены как очень хорошие, некнижные, благочестивые, истинно русские люди, пострадавшие  от «нехорошего» Никона. Это не совсем так. И образ Аввакума, который показан чуть ли не Авелем, не совсем верен, даже если судить по его, им же написанному Житию. В фильме он как-то чересчур облагорожен, утончен.

В фильме упущен один очень важный момент: XVII век – это, по большому счету, время оскудения веры. Отмечено, что этот век дал очень мало святых. Вот преподобного Елеазара мы упомянули, а кого вы еще знаете? После Смуты Церковь находилась в кризисе, в фильме это есть, но не везде объяснено. Тогда люди вели разговор вокруг внешнего, упирая на внешний подвиг – вспомним тысячи земных поклонов, которые клали каждый день и патриарх Никон, и протопоп Аввакум. Но главное-то было не в этом. Важнее было другое – красота богослужения, проповедь, а главное - дела милосердия. И патриарх Никон это лучше понимал.

Еще один момент – в фильме это, по-моему, вообще не отмечено – у всех деятелей раскола считались эталоном святости видения. Видения были и у патриарха Никона – с этим, по всей видимости, боролся его духовник, преподобный Елеазар, – и у старообрядцев. Видения же – это, как правило, элемент прелести. Это вещь, которая настораживает и  говорит об оскудении святости, о том, что люди уже отошли от настоящего древнего подвижничества – трезвенного, аскетического. Получается, что и с той, и с другой стороны присутствовали какие-то искаженные представления о духовной жизни. Но в  фильме этого нет, и зритель вольно или невольно симпатизирует старообрядцам, которые показаны как носители древнего благочестия, а это, как мне кажется, не совсем правильно. От духовного делания, которое явил преподобный Сергий и его ученики и та, и другая стороны были достаточно далеки. И этого мы почти не увидели.

С другой стороны, отрадно, что фильм «Раскол» вводит зрителей в атмосферу древности – это определенная удача авторов. Он вызывает интерес к истории нашего Отечества. Мне кажется, благодаря фильму, многие начнут изучать историю XVII столетия, читать первоисточники, книги. Мне самому нравится изложение событий раскола у Сергея Владимировича Бушуева в книге «История государства Российского: Историко-библиографические очерки XVII- XVIII века» - она написана доступным языком и содержит много полезных материалов по нашей теме.  

Профессор Алексей Константинович Светозарский, заведующий кафедрой церковной истории Московской Духовной Академии:

- Фильм «Раскол» - это своего рода театр на экране, в нем, выражаясь молодежным языком, отсутствует экшн. Но если в него погрузиться, то можно получить определенное удовлетворение от добросовестного воссоздания исторической атмосферы. Сериалу присуща, в самом хорошем смысле этого слова, хрестоматийность – по нему действительно можно изучать определенный период русской истории, составить свое представление о нем. Но здесь есть одно противоречие – для того, чтобы фильм смотреть, нужно иметь некоторую осведомленность о русской истории, тем более, об истории Церкви. Наши светские коллеги, при всех своих богатых знаниях, часто остаются, как говорил замечательный церковный историк святитель Филарет (Гумилевский), иностранцами в церковной истории, это же ведь очень специфическая область.

Я уже неоднократно говорил: конечно, фильму нужен закадровый текст, который поясняет, что происходит на экране. Закадровый текст достаточно отстраненный, потому что и создатели сериала, а потому отчасти и зрители начинают сочувствовать гонимой, страждущей стороне как это у нас в России принято, не учитывая различных реалий, характерных для XVII века, реалий, в которых и развивался раскол. Конечно, дело там было не в смене обряда – ситуация была детерминирована разными внешними обстоятельствами – их очень много, их даже просто трудно перечислить. Если же все сводить к смене нашего настоящего русского обряда на греческий новый – в фильме проскальзывает, что это чуть ли не католическая интрига, что это не так убедительно доказал Евгений Евстигнеевич  Голубинский, который серьезно изучал этот вопрос – тогда да, собственно проблематики нет. К моим друзьям-священнослужителям уже обращаются недоуменные люди с вопросами: как же это так Никон нашу веру переменил? где находятся старообрядческие или единоверческие храмы – мы хотим приобщиться к истинной вере!.. Конечно, если убрать всякую идеологию, убрать консультантов, которые много потрудились в плане идеологической ориентированности этого сериала, то для пользы дела, для того, чтобы люди действительно прониклись атмосферой, нужен закадровый текст. А его, к сожалению, не было.

Но однозначно хорошо, что к теме раскола, наконец, обратились. XVII век  - интереснейшая эпоха.