Вовремя уйти

Вплоть до субботнего дня мой политический прогноз был такой: мне виделось, что Медведев пойдёт на второй президентский срок. Путин, казалось мне, вряд ли захочет нести ответственность за новую волную кризиса, которая, возможно, скоро снова накроет нашу страну и заставит затянуть пояса миллионы людей. Когда в начале мая премьер-министр объявил о создании Общероссийского народного фронта, я подумал, что Путин, наконец, нашёл для себя политическую нишу. Ведь Народный фронт, по задумке, должен быть надпартийным органом, а его председатель, соответственно, – национальным лидером, всеобщим арбитром, который, с одной стороны, ни за какие провальные проекты, вроде ЖКХ или пенсионная реформа, не отвечает, а с другой стороны, является всеобщим авторитетом. То есть в моих глазах Путин должен был стать российским Дэн Сяопином в последнее десятилетие своей деятельности. Тем более, премьер-министр, насколько мне известно, зорко следит за своим имиджем и серьёзно думает о том, какое место займёт он в истории.

Но в своих прогнозах я ошибся. На субботнем съезде «Единой России» ста сорока миллионам наших граждан открытым текстом сообщили, что  руководить Россией в обозримой перспективе будет именно Путин. Скажу сразу: я ничего не имею против Путина как сильного, авторитарного лидера. Моё глубокое убеждение – эффективно управлять нашей страной, проводить политические и экономические реформы может лишь очень жёсткий, авторитарный правитель. И вся российская история – тому подтверждение. Реформы мягкого Александра Второго начали захлёбываться уже при его жизни и вызвали невиданную дотоле волну террора, от которой погиб и сам царь-реформатор. Его ещё более мягкий и тяготившийся короной внук, Николай Второй, при котором в стране появился парламент – Государственная Дума, а сама Россия вышла на первые места в мире почти по всем экономическим показателям, был позорно свергнут и зверски убит вместе со всей своей семьёй. К каким социально-политическим катаклизмам привели перестройка и ускорение, провозглашённые самым либеральным руководителем советского периода Михаилом Сергеевичем Горбачёвым, всем хорошо известно.

Многие уже забыли, что именно Путин стал в своё время, в самом конце пресловутых девяностых годов, реальной альтернативой тяжело больному и подверженному ряду мужских слабостей президенту Ельцину. Причём речь даже не о том, что Путин, в отличие от своего предшественника, вёл трезвый образ жизни и не заставлял мир изумляться своим экстраординарным поступкам вроде дирижирования военным оркестром в Берлине или невыхода из самолёта во время визита в Ирландию. Сегодняшние студенты вряд ли помнят, как девяностые годы миллионам россиян месяцами не выплачивали зарплату или выдавали её товарами, и людям приходилось продавать их в подземных переходах и на станциях, ездить с мешками на польские и турецкие барахолки – чтобы элементарно выжить. Многочисленные финансовые пирамиды, заловившие в свои сети если не миллионы, то десятки тысяч доверчивых россиян, веерные отключения электроэнергии, принудительный обмен денег и многое другое – всё это ушло в прошлое с приходом к власти Путина.

Да, говорят, что Путин уничтожил свободу слова. Но её и не было при Ельцине, а была, по выражению Солженицына, свобода похабства. Да, Путин отменил выборы глав регионов. Однако, будь моя воля, я бы отменил в нашей ситуации не только губернаторские, но и думские выборы: всем известно, что наша парламентская система неэффективна и заражена коррупцией.

Но – в любом деле надо уметь вовремя уйти. Когда весной 2008 года Путина сменил Медведев, это был редчайший для нашей страны случай мирного и при всех издержках всё же демократического перехода власти от одного руководителя к другому. Помню, мне тогда понравилось, что Путин устоял от соблазна и не пошёл, как ни уговаривали его многие, на третий президентский срок.

И только сейчас миллионы людей поняли, что уходить из Кремля надолго Владимир Владимирович отнюдь не собирался. «Договорённость о том, что делать, чем заниматься в будущем, между нами [с Медведевым. – Г.П.] давно достигнута, уже несколько лет назад», – во всеуслышанье заявил премьер-министр на съезде «Единой России». Значит, получается, что эта рокировка была запланирована ещё перед началом президентского срока Медведева. И, принимая в 2008 году закон о продлении президентских полномочий с четырёх до шести лет, начиная со следующих выборов, Дмитрий Анатольевич прекрасно знал, для кого он это делает, и кто будет следующим президентом России.

Выступая на съезде «Единой России», Путин выглядел бодрым и уверенным в себе. Я слушал его выступление, смотрел на лица делегатов, устраивавших ему едва ли не каждую минуту овации, и меня не покидало чувство, будто я в четвёртом классе смотрю по телевизору выступление Брежнева на XXVI съезде КПСС. Те же бурные, продолжительные аплодисменты; те же благостные речи лидера о том, сколько всего сделано им лично и партией в целом, и как через год-два жить станет лучше, жить станет веселей; те же отдельные недостатки, с которыми идёт активная и успешная борьба. Все сорок минут путинского выступления мне казалось, что премьер-министр и кандидат в президенты говорит о какой-то другой стране.

Когда лидер под гром оваций вставших с мест делегатов сошёл с трибуны, я выключил ролик и нашёл в интернете запись выступления Брежнева на одном из партийно-государственных мероприятий – те же сорок минут. Посмотрел, послушал – и понял, что в своих сравнениях брежневского и путинского стилей я не вполне корректен: Брежневу хлопали меньше, чем Путину.

Если бы Брежневу хватило смелости и мудрости уйти на пенсию в середине семидесятых годов, через десять-двенадцать лет после прихода к власти, он оставил бы о себе самую хорошую память. Но этого не произошло, и Леонида Ильича помнят, в основном, по многочисленным анекдотам, высмеивающим его немощь и старческое слабоумие.

Если бы Путин подвёл черту под своим президентством в 2008 году, он наверняка вошёл бы в историю как руководитель, выведший страну из ельцинского безвременья. Станет ли он через двадцать лет героем анекдотов – покажет время.