Памятник пустым ладоням матери Терезы

Торжественное открытие памятника во дворе собора состоится 24 сентября, а пока скульптор и его друзья у ног бронзовой святой поделились впечатлениями от жизнеописания блаженной и воспоминаниями о визите матери Терезы в СССР в 1989 году.

Имя матери Терезы Калькуттской стало нарицательным для разговора о милосердии и служении. Албанка по происхождению, она стала ирландской монахиней и основала свой орден в Калькутте в Индии, а в 1987 году получила Нобелевскую премию мира «За деятельность в помощь страждущему человеку».

В заброшенном доме среди мусорных куч она открыла школу для никому не нужных детей — младенцев из мусорных ящиков, маленьких инвалидов и сирот. Сейчас у ее миссии 400 отделений в 111 странах мира и 700 домов милосердия в 120 странах, в том числе в России.

Григорий Потоцкий называет себя президентом Международной академии доброты. Впрочем, ее академиком может назначить себя любой человек – это обязывает его жить если не как мать Тереза, то как президент Эквадора, которого скульптор ценит за принятие экологической конституции. За последние 10 лет Академия доброты установила более 70 памятников «добрым людям» в 36 странах мира. Например, в Филадельфии это памятник Урайя Филипсу Леви – первому еврею-иудею, дослужившемуся в XIX веке до ранга капитана американского военно-морского флота, который ратовал об отмене телесных наказаний. Чаще всего о доброте Потоцкому напоминают «одуванчики» - придуманный им символ с распахнутыми глазами вместо «пушинок».

В одиннадцати странах Григорий Потоцкий поставил памятники Александру Пушкину. По святым он тоже «специалист»: в Мирах Ликийских умудрился поставить памятник святителю Николаю Чудотворцу.

— Тут же одни мусульмане, — отбивался глава города.

— Зато Турция войдет в историю как образец веротерпимости, — убеждал скульптор.

— Ладно, может, меня и снимут, но давайте памятник поставим, — согласился тот.

В Токио стоит памятник святителю Николаю Японскому. С идеей увековечить его в бронзе Потоцкий пришел в православный храм Токио и спросил у привратника, к кому обратиться. Потом выяснилось, что оборванный привратник при входе – митрополит Токийский и всея Японии Даниил, так что его благословения оказалось достаточно.

Теперь на очереди католическая святая – мать Тереза. О ней писали: искусство пустых ладоней, ведь у нее самой ничего не было, но она помогла миллионам. Скульптор уверяет, что памятник протягивает раскрытые руки к зрителю не потому, что книги о подвижнице дали идею, а потому что «художник так чувствует».

Сестра Серафима из конгрегации, основанной матерью Терезой, вспомнила ее слова: «Мы созданы любить и быть любимыми, и Бог любит наш мир через каждого из нас сегодня». Искусство пустых рук монахиня назвала святостью – «быть пустым от себя, а то, что дает Бог, отдавать другим».

Наталья Хмелевская, член Советского комитета защиты мира в 80-е годы, сопровождала мать Терезу в ее поездке в СССР в 1989 году. После землетрясения в Армении мать Тереза одна из первых предложила помощь и затем преодолевала все препоны, чтобы эту помощь оказать. «Мне приходилось наблюдать, как в присутствии матери Терезы люди менялись. Рыжков за 10 дней общения с ней помолодел на 10 лет, у него стали детские глаза. Министр здравоохранения Чазов давал все указания, которые она ему диктовала», - вспоминает она тот визит сегодня.

Журналист Генрих Боровик, бывший тогда председателем Советского комитета защиты мира, вспоминал, как получал в ЦК разрешение на визит матери Терезы в СССР – мол, не гоните ее прочь через положенную неделю. После ее визита в язык советских людей вернулись слова «милосердие» и «благотворительность». Мать Тереза посетила несколько больниц – в них уже тогда ей удалось открыть благотворительные посты сестер милосердия. В ЦК коммунистической партии с матери Терезы попросили расписку, что больным детям не будет прививаться католицизм. И католическая монахиня-миссионер эту бумагу смиренно подписала.

Говоря о своей «Академии доброты», скульптор Григорий Потоцкий подчеркивал, что главное в мире – доброта, а уж потом религия; что человек остается человеком, только пока он добр. Однако «Татьянин день» напоминает, что иное мнение о доброте в отрыве от Христа было, вероятнее всего, и у матери Терезы, которая хотела стать только проводником Бога в этом мире, и у православных святых. Вспомним Серафима Саровского, который говорил, что всякое доброе дело, не ради Христа делаемое, пользы не приносит. И порадуемся памятнику блаженной матери Терезы, который появится в Москве, не строя вместе с его автором иллюзий, что вокруг него однажды объединятся все конфессии и религии мира, вознеся на свои иконы вместо Бога абстрактную и безличную «доброту».