Несъедобные «Овсянки»

Кадр из фильма "Овсянки"

Федорченко давно занят поиском метафоры русской жизни - и в «Первых на Луне» (2005), и в «Железной дороге» (2007), и теперь вот в «Овсянках». Ухватить эту птицу за хвост - задача достойная для художника. Но помимо собственно метафоры, от автора требуется нечто большее.

Сюжет вкратце таков: у директора бумажного комбината Мирона Алексеевича из костромского городка Нея умирает жена, и он решает вместе с фотографом того же предприятия Аистом похоронить ее весьма экстравагантным способом. А именно - отвезти на берег озера, где когда-то прошел их медовый месяц, и там сжечь, а прах утопить в том самом озере. Ну да, а то все эти свидетельства о смерти, похороны-отпевания, могилы - к чему они, пустое. Одним словом, то ли «Погребение Патрокла», то ли «Мосты округа Мэдисон». Такое вот мокьюментари, мистификация, великолепный образец которого Федорченко продемонстировал в «Первых на Луне».

Кадр из фильма "Овсянки"

Главные герои вроде как принадлежат к потомкам древнего племени меря.  А меря - это будто бы «финское племя, растворившееся среди славян лет 400 назад». И вот они хранят и блюдут старые мерские обряды. Понятно, что к реальности это имеет самое косвенное отношение, но и художественно убедительным этот мир не назовешь.

Ведь если «Первые на Луне» - шедевр от начала до конца, то в «Овсянках» удачными оказались лишь отдельные эпизоды. Длинные кадры и неспешный ритм сами по себе не могут сделать фильма. Картине явно не хватает того лаконизма и глубины, которые есть в звягинцевском «Возвращении», где работал тот же оператор, Михаил Кричман. Он, кстати, и получил один из каннских призов - за действительно потрясающую операторскую работу. Чего стоят, например, снятые изнутри машины две щебечущие в ней птички-овсянки, тогда как два человека снаружи спорят о чем-то своем.

Кадр из фильма "Овсянки"

Но в целом хочется более тонкого письма. Многие пытаются сравнивать Федорченко с Тарковским, но до автора «Зеркала» и «Ностальгии» режиссеру «Овсянок» - как до неба.

Любовь и смерть - параллель, может быть, и красивая, но довольно банальная и подана она уж больно в лоб, так что и операторская работа не спасает. Разумеется, приятно, что эротические фантазии Федорченко приглянулись Квентину Тарантино, но это еще не повод для национальной гордости.

Да и вообще слишком чувствуется оглядка на западного зрителя. Ему навешаешь лапши - пусть радуется. Для русского же человека слишком очевидны все эти натяжки: смерть молодой жены без всякого объяснения; путешествие с трупом в машине, которую гаишник спокойно пропускает, удовлетворившись тем, что это, мол, любимая; оперативное сжигание этого самого трупа до самого пепла; съемка любовников на мобильник... Про художественную условность мы, конечно, наслышаны, но здесь уж слишком она условна.

Кадр из фильма "Овсянки"

Русская провинция уже оплакана режиссером в «Железной дороге», на эротических фантазиях тоже далеко не уедешь. Ладно, любовь никогда не заканчивается. Но в том «прикладном» аспекте, в котором любовь показана в фильме, она как раз вполне заканчивается.

«Фильм очень языческий», - говорит режиссер в своих многочисленных интервью. Однако и язычество получилось у него какое-то искусственное, картонное, вымученное. Вот такое, брат, мокьюментари.