Сместить акцент

Дело в том, что в нынешней реальности, впрочем, как и в давешней, наиболее привлекательным как для молодежи, так и для зрелых людей является не тот образ, который продуцирует не мрачную озабоченность, свидетельствующую о внутренних неразрешимых конфликтах и тяжелом жизненном опыте, но образ человека, живущего в гармонии с самим собой и с ближними своими. Это закон человеческого восприятия, которым умело пользуется реклама, и которым не помешало бы воспользоваться и всем тем, кто желает транслировать свои идеи в общество. То есть, в том числе, - и христианам, проповедующим свою веру во Христа в секуляризованном  мире.

Это не значит, что мы должны следовать разнузданным, играющим на человеческих слабостях и грехах, имиджам, распиаренным в гламурных журналах. Это означает, что те женщины (и мужчины), которых воспроизводят на своих страницах средства массовой информации, будучи верующими, должны являть современному миру образ гармоничный, привлекательный и побуждающий желание ему подражать. Для решения этой задачи, необходимо верно расставить акценты, или сместить уже имеющиеся. Как мне видится, такой образ (а образ, как известно, возводит к Первообразу) должен содержать в себе не только корректную и не вызывающую протеста мимику и одежду, но и некоторое внутреннее содержание, связываемое по законам физиогномики и психологии, окружающими людьми с теми вечными ценностями, которые и проповедует христианство.

Попробуем разобраться.

Для примера воспользуемся исламским религиозным костюмом. У женщины по законам шариата должны быть закрыты руки до запястий, ноги до пят и рот по возможности ( как наиболее нечистое место). Никто не должен видеть ушей и волос, как сексуальных возбудителей.  Почему? Потому что, по мнению мусульманских богословов, женщина является ходячим соблазном для мужчин. Гораздо проще, как вы понимаете, одеть женщину в паранджу, чем научить мужчину целомудрию. Корень всех зол - похоть и вожделение, не так просто искореним, для воспитания в себе нравственно здорового человека необходим подвиг смирения и воздержания. А разве воздержанию учит институт многоженства, гаремы шейхов и отношение к женщине как к предмету удовольствия и средству размножения?

Христианство поставило женский пол на недосягаемую высоту. Дева стала Матерью Богу и лествицей ко спасению. Мужчина, уверовавший во Христа, поклоняется Деве и Матери, учась относится к женщине как к немощнейшему сосуду, части самого себя, хранительнице домашнего очага и вдохновительнице творчества. Взирать на женщину с похотью - грех, этой мыслью дышат Евангельские страницы, ею пронизаны святоотеческие тексты, этому учат проповеди и богословские трактаты. Женщина должна ощутить высоту своей миссии и осуществить свое призвание. Вот что главное в христианстве. А как же одежда? Об одежде мы знаем только из посланий святого ап. Павла, в одном из которых он говорит, что в храме женщины покрывают голову, а в другом - что украшают себя не плетением волос, а красотой смиренного духа. То есть, не то, чтобы не надо причесываться, но прическа не должна быть главным делом жизни.

В начале 90-х появляется «костюм православной женщины», который достаточно точно описан в работе Ирины Тарабукиной «Фольклор и культура прицерковного круга»: «Внешний облик "церковных людей", особенно женщин, позволяет наблюдателю безошибочно отличить их от людей светских, при этом внутри прихрамовой среды заметно стремление к унифицированности внешности ее членов. Православная женщина будет воспринята как "своя" остальными верующими только в том случае, если она одета в длинную юбку и блузу (рубаху, футболку и т. д.) с закрытым воротом и рукавами, доходящими, как минимум, до локтя, и в платок. Среда запрещает женщинам использовать косметику, иметь длинные ногти и стричь волосы. Одежде, подчеркивающей скромность ее обладательницы, соответствует манера поведения: опущыенные глаза, тихий голос, робкая улыбка и т. п».

Мы видим, как нас воспринимают вполне доброжелательно настроенные исследователи, что же говорить о настроенных критически? Во всей монографии, как и в огромной массе других источников, взятых из СМИ, я не обнаружила описания православной женщины, хоть сколько-нибудь напоминающее, например, такое: «обаятельная, дружелюбно настроенная, всегда готовая прийти на помощь со вкусом одетая женщина, чьи сдержанные и безукоризненные манеры и вежливость сразу привлекают к ней сердца, вынуждая заранее соглашаться со всем,  чего она проповедует». Я полагаю, что и вам подобные заметки или не попадались, или попались от силы раза два. А ведь подобными строками полнилась литература XIX века, как зарубежная, так и отечественная. Или тогда все повально ходили так, как было описано в первой цитате? Нет. И императрица-страстотерпица Александра Федоровна, и ее сестра Елизавета Федоровна, и тысячи дворянок, сестер-милосердия, купеческих жен и женщин мещанского сословия никогда не одевались как-то специально, чтобы издалека было видно - верующая идет! Вкус, целомудрие и своевременность одежды (или как раньше говорили - туалета) - вот, чем руководствовались они в выборе одежды. Рядиться же в образ «верующей» - такое бы и в страшном сне им не привидилось!

Отчего же сегодня настойчиво формируется среди христианок мнение, что они все как один должны уйти в народ, облачившись в сарафаны языческого происхождения и покрыть голову непременными платками, в лучшем случае, кичками? Покрытая голова - символ смирения и кротости, но почему покрываться она должна в стиле «а ля рюс»? Почему нас, женщин, должны узнавать не по кротости, безукоризненным манерам и любовному отношению к ближним, а по этнографической составляющей в костюме? Почему в розовом ходить «не целомудренно», а в черном - целомудренно? Почему юбка до пят за десять тысяч рублей смиренна, а до середины колена - безусловно нет? И зачем все время смотреть на юбку, если ты христианин?

Мне кажется, акценты в современном миссионерстве чересчур смещены. Полосы в журналах и газетах должны посвящаться воспитанию вкуса, манер и нравственности не на примерах вышитых крестом петухов и летников-душегреек (хотя и это не плохо для разнообразия), а на примерах, которые моя дочь, к примеру, может интегрировать в жизнь. Как это?

Она должна отличить дурное от хорошего, вульгарное от целомудренного, а пошлое от прекрасного. И смочь одеть на себя то, что ей предлагают, не сходя при этом за участницу вокально-хореографического ансамбля «Березка». Она должна уметь одеваться в современную одежду и обладать применимыми к жизни манерами, которые свидетельствовали бы о ее нравственной чистоте. А для этого нужен эстетический вкус и уверенность в том, что ее одежда и манеры вызовут уважение, а не легкий шок. И это не только не помешает ей, но поможет оставаться доброй христианкой.

И давайте работать над образом женщины, вызывающем не музейную ностальгию, а уважение к ее душевным талантам.