Современная российская библеистика на этапе становления

 

 

Протоиерей Леонид Грилихес

«Состояние православной библеистики оценивается как либо отсутствующее, либо в стадии становления, - считает протоиерей Леонид Грилихес. - Но это стадия поиска, что придает особую остроту. У нас есть два полюса - отечественная академическая наука девятнадцатого века и зарубежные исследования ХХ века. С одной стороны, мы пытаемся встроиться в перспективу, с другой - осмыслить то, что было сделано». Важную роль в развитии отечественной библеистики выполняет соответствующая кафедра МДА: «Кафедра библеистики МДА молодая, сформирована только в 2004. Раньше было только два преподавателя библейских дисциплин: по Новому Завету и по Ветхому Завету. Сейчас - порядка двух десятков преподавателей. Это позволяет дать представление обо всем спектре библейских дисциплин. Также мы стараемся дать хорошее знание библейских языков - арамейского, древнееврейского, греческого, латинского. Но направление, которое определяет «лицо» нашей кафедры - это библейская экзегетика. У нас масса модулей - отдельно экзегеза каппадокийцев, сирийцев, антиохийцев и так далее. Был создан сайт кафедры - через него мы можем транслировать свои наработки. Также за прошедшие шесть лет была переиздана почти вся дореволюционная литература по библеистике на электронных носителях, что позволяет провинциальным семинариям иметь какую-то текстовую базу. Стали традиционными археологические экспедиции на Святую землю и летние семинары в Венеции. Как показала конференция, уровень студентов возрастает и кафедра крепнет».

Актуальность развития библеистики недавно засвидетельствовало священноначалие, введя в состав Синодальной богословской комиссии библейский сектор (теперь она называется «библейско-богословской»). Какими вопросами в последнее время занималась расширенная комиссия, и какие задачи перед ней стоят мы спросили члена комиссии священника Дмитрия Юревича. «Есть логика в том, чтобы не было какого-то искусственного разделения библеистики и богословия, - рассуждает отец Дмитрий, - потому что перед ними стоят общие задачи: Священное Писание является источником для нашего вероучения. Когда встали конкретные вопросы - например, о необходимости нового перевода Библии и, в связи с этим, об отношении к Синодальному переводу - то из Синодальной комиссии была выделена библейская подгруппа, и мы встречались уже более узким кругом, чтобы эти вопросы обсуждать. Подобные подгруппы могут выделяться и для решения других, также достаточно узких вопросов».

В последнее время часто поднимается вопрос о необходимости нового перевода Библии. Как к этому относятся библеисты? «Этот вопрос напрямую связан с вопросом о том, плох или хорош Синодальный перевод в современных условиях, - считает отец Дмитрий. Высказывались разные точки зрения, и пока что единого заключения нет. На мой взгляд, Синодальный перевод, безусловно, в чём-то устарел, потому что был создан более ста лет назад. Другое дело, что стоит разделять Ветхозаветную и Новозаветную части: например, перевод Нового Завета, особенно Евангелия, под тщательным руководством святителя Филарета (Дроздова), выполнен достаточно хорошо и адекватно. Конечно, некоторые послания апостола Павла нуждаются в уточнении и доработке, но нужно ли сейчас ставить вопрос о новом переводе? Я не его противник, а, скорее, сторонник последовательной реализации библейского просвещения среди нашего церковного и нецерковного населения.

Священник Дмитрий Юревич

Если мы поставим вопрос о новом переводе, то столкнёмся с целым рядом проблем. Как теоретических - на каких принципах переводить, так и организационных - где найти специалистов? Конечно, есть светские специалисты, но нужны и церковные, потому что текст этот специфический, богодухновенный. Думаю, что первый этап - это ревизия Синодального перевода, второй этап - подготовка и издание хорошего православного комментария. Есть уже достаточно большой опыт: за постперестроечные годы вышло десять или пятнадцать новых переводов Библии, но они не произвели существенного влияния на церковную жизнь. Даже если мы издадим новый текст, всё равно в нём будут содержаться какие-то сложные понятия, относящиеся к I в. или даже к V-X вв. до Рождества Христова. И уже третьим этапом, поняв, что нам нужно, каковы наши методы и принципы, и подготовив новые переводческие кадры, стоит осуществлять новый перевод. Может быть, сегодня это не совсем уместно.

Почему я сторонник того, чтобы не торопиться с новым переводом? Те принципы, на которых был основан Синодальный перевод, не вполне очевидны. Например, Ветхий Завет переводили по Массоретскому тексту, а какие-то места, которые христианами понимаются в мессианском смысле, переводились с учётом значений Септуагинты. Но это был XIX век, и тогда была возможность выбрать только из двух текстов. Сейчас-то мы имеем значительно больше древнееврейских текстов: открытые в 1948 году кумранские рукописи на тысячу лет древнее, чем массоретские. Теория Франка Мора Кросса гласит, что, видимо, существовало три варианта ветхозаветного текста на древнееврейском языке: один вариант - в Палестине, другой - в Египте и третий - в Вавилоне. Вавилонский потом лёг в основу Массоретского текста, египетский - в основу перевода 70-ти, а палестинский очень хорошо представлен в кумранских рукописях. Сейчас мы уже не можем говорить о том, что выбираем между двумя текстами: мы должны учесть целый пласт сведений, которые получили из кумранских рукописей. Что касается Нового Завета, здесь задача несколько проще. Хотя и появились новые источники, принципы, которые были заложены святителем Филаретом (Дроздовым), на мой взгляд, очень хороши».

 Свое мнение высказал и протоиерей Леонид Грилихес: «Тема синодального перевода сейчас активно обсуждается, но еще рано делать какие-то выводы. Все сходятся в одном: что-то надо делать. Текст Писания постоянно меняется, создаются более современные формы. Это совершенно нормальное явление, во всем мире Библия обновляется, так как это живая книга, обращенная к нам. А Синодальный перевод создавался в эпоху, когда даже сам русский язык находился в стадии формирования. Тогда не было теории библейского перевода, не было археологических знаний, которые мы сейчас имеем. Таким образом есть много знаний, наработок, и надо только понять, в каком виде все это должно быть использовано».