rss
    Версия для печати

    Груз, непосильный для души

    Думая об этом фильме, невольно вспоминаешь евангельские слова: «По плодам их узнаете их». Так каковы же они, «плоды» последней киноработы А. Балабанова? Ужас и ощущение полной безысходности. Чувства, ведущие отнюдь не ко спасению и очищению души человеческой, а к унынию и вечной смерти. 

    В конечном счете – к умножению зла на Земле. В одной из рецензий на эту картину читаем такие слова: «Фильм Балабанова выбивает из-под тебя почву, лишает точки опоры, раз и навсегда избавляет от любого частного, религиозного и социального идеализма». Вопрос: зачем?

    Если задать его режиссеру, то он, безусловно, найдет тому какое-нибудь рациональное объяснение (или придумает?): затем, чтобы «рассказать правду»; затем, чтобы «раскрыть глаза» зрителю, показать ему бездны души человеческой. Пусть зритель ужаснется, и это станет его первым шагом на пути к очищению. Слова, слова, слова... Да, зритель уходит с этого фильма, ужаснувшись до глубины души. Но это отнюдь не тот очищающий «ужас», который охватывает нас, когда мы читаем Достоевского. Это ужас, который испытывает человек, столкнувшийся с «ужастиком» не на экране, а в реальной жизни. Ужас, парализующий волю и лишающий сил.

    Не спорю: фильм А. Балабанова - поступок. Режиссер взял на себя смелость говорить о волнующих его вещах в заведомо непопулярной форме. Но имеет ли все это какое-либо отношение к искусству, к осуществлению художественного замысла в кино? Сомневаюсь. Понимаю, что мои суждения сочтут консервативными, а взгляды - устарелыми, и все же мне представляется, что фильм становится подлинным явлением искусства только в том случае, если он вызывает у зрителя переживания, способствующие душевному очищению. Причем зритель такой картины не догадывается о том, каким образом они вызваны, потому что это сделано тонко.

    О фильме А. Балабанова такого не скажешь. Никакой «энигмы»: все понятно. Видно, как сделано, за какие ниточки потянул режиссер, чтобы «выбить» из зрителя нужную эмоцию. А именно: первобытный ужас. Такой ужас, чтобы волосы зашевелились на голове. И этого он добивается нагнетанием фантасмагорически кошмарных сцен: капитан милиции насилует прикованную к кровати молодую девчонку в окружении трупов, один из которых - пресловутый «груз 200», воин-афганец, жених изнасилованной девушки. В промежутках между актами физического насилия «мент»-садист совершает над ней насилие моральное: читает полубезумной жертве письма убитого жениха под душещипательную композицию «Песняров». После таких сцен убийство «маленького человека», вьетнамца Суньки, и арестованного рецидивиста Алексея, мечтающего о «городе Солнца», кажутся прямо-таки невинными забавами.

    Все это перемежается кадрами, вызвавшими чуть ли не восторг у рецензентов: прибытие самолета с оцинкованными гробами, на который тут же «погружается» очередная партия свеженьких «воинов-интернационалистов» для отправки в Афган; проезд маньяка с прикованной жертвой на мотоцикле через безликий индустриальный пейзаж под лирически-сладкозвучное пение Юрия Лозы. В общем, готовый набор (запрещенных) психологических приемчиков, нацеленных лишь на то, чтобы вызвать у зрителя определенную эмоцию, и заметных «без микроскопа».

    Только вот вопрос: эмоция вызвана, а что дальше? Что будет с потревоженными и «разбуженными» вот таким образом душами зрителей? Выходя из кинотеатра с тяжелым чувством, я вдруг подумала: «А ведь найдутся извращенцы, которые воспримут все это как руководство к действию». Не мешало бы нашим творцам, стремящимся к самовыражению любой ценой, помнить об этом. Помнить об ответственности перед зрителем/читателем/слушателем и перед своей совестью. Ведь за каждое неправедное слово/высказывание/(само)выражение им придется дать ответ в день Суда. А возможно, что и раньше.

    Вставить в блог

    Поддержи «Татьянин день»
    Друзья, мы работаем и развиваемся благодаря средствам, которые жертвуете вы.

    Поддержите нас!
    Пожертвования осуществляются через платёжный сервис CloudPayments.
    Антон, Санкт-Петербург1.11.2008 19:57 #
    Где-то читал, по-моему у Достоевского, про натуралистичность изображения страданий Спасителя на кресте художником Ге. Такая живопись способна убить, но никак не пробудить к Жизни.
    Однобокое видение мира. Ущербное. УБИТЬ может.
    Юлиана, ТД, Москва27.06.2007 1:52 #
    Можно предполагать найдется еще один класс людей: тех, кто скажет - вот всегда так нас власть "имеет". Вам не показалось, что Балабанов делает грубое обобщение - уродуя "власть" как таковую, декларируя за ней исключительно дьявольскую звериную сущность...?
    Юлия, Москва27.06.2007 1:52 #
    Прошло несколько дней, эмоции отступили и теперь я всё больше убеждаюсь в том, что фильм Балабанова – это бессовестная эксплуатация национального порока: уныния. Мы всегда почему-то уверены в том, что у нас «всё плохо». Что жизнь у нас беспросветная, что ничего хорошего ждать не надо и т. п. Балабанов, по всей вероятности, просто хотел закрепить былую славу и использовал этот, по сути, беспроигрышный ход. Сработала и своеобразная инерция нашего сообщества кинокритиков, которая проявляется в том, что «позитивное» кино – значит «плохое», а вот если «жёсткое», тяжёлое – то, скорее всего, хорошее. Кинокритики ведь пишут свои рецензии, не выносив их как следует. Как посмотрели – так и написали. А таким впечатлениям, как впечатление от «Груза 200», надо дать остыть. Испытав сильные переживания, кинокритики поспешили списать их на талант режиссера. Здесь же, в принципе, эти переживания вызваны отнюдь не новаторскими методами, а банальным нагнетанием кошмарного визуального ряда в сочетании с контрастным музыкальным фоном. Это всё давно известно в киноискусстве, просто человек нарушил табу. Но ведь и до него это табу неоднократно нарушали. Только кто сейчас помнит об этих экспериментах, кроме специалистов-киноведов и историков кино?



    Если продолжать линию политической аллегории, то получаем следующее: если власть «имеет» народ, значит, народ это обстоятельство вполне устраивает. Этакие садомазохистские политические игры. Если же такая ситуация перестаёт его устраивать, то народ что-то с этим делает. И делает очень жёстко. В случае же с превращением неопытной юной девушки, которая росла на всём готовом, в сексуальную рабыню, ни о каком пассивном «согласии» жертвы речь не идёт. Она рада бы выбраться, но не знает как, и психика у неё слишком слаба, чтобы как-то соображать в такой ситуации и искать пути, если не к спасению, то хотя бы к спасительной смерти. В общем, если Балабанов хотел изобразить «политическую аллегорию», то эта аллегория оправдана лишь его больным воображением и больным воображением некоторых рецензентов (подчёркиваю: рецензентов исключительно мужского пола).


    Яндекс цитирования Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru