Майя Кучерская - автор книги «Современный патерик. Чтение для впавших в уныние» (Бунинская премия за 2006 год), о которой до сих пор не утихают жаркие споры. «Насмешка, сатира на Церковь или трезвый взгляд на сегодняшнее христианство? И вообще, дозволен ли такой язык по отношению к Церкви и ее служителям?» - писали об этой книге. «Бог дождя» (М.: «Время», 2007) - переработанная юношеская повесть «История одного знакомства» (опубликована в литературном журнале «Волга»). В своем новом романе писательница снова затрагивает очень непростую тему - любовь девушки к своему духовному отцу. Как оценят читатели такой необычный опыт? Открываем разговор рецензией С. В.Алпатова, доцента филологического факультета МГУ им. М. В.Ломоносова. Роман номинирован на премии «Большая книга» и «Русский Букер-2007».
Существует четыреста сравнительно честных способов написать рецензию на современный роман.
Можно задать вопрос: из чего выросла рецензируемая книга - и разъять ткань повествования на воспоминания об университетских учителях и однокурсниках; на голубую муть перестроечных лет, где Гоголь с Гегелем, Семкин с Демкиной, хиппи с архимандритом Киприаном в одном флаконе (портвейн и водка по вкусу); на велосипеды и электрички, пустые дачи и полутемные квартиры; на обряды инициации и Таинство Крещения; на опыт самокопания и опыт воцерковления.
Можно посмотреть иначе: как сделана эта книга - и обсудить технику преобразования авторского «я» в сюжетные маски героини, поразиться обширности внутренних монологов (тех, что без знаков препинания) и скомканности исповедания веры «во едину Святую Соборную и Апостольскую церковь» (того, что через запятую на полстранички), живописности конкретных мизансцен и ходульности сюжетных связок.
Можно спросить: зачем написана эта книга - и сверить свою интуитивную догадку со списком базовых функций человеческой коммуникации. Сообщить миру новую информацию? Самовыразиться? Побудить кого-то к чему-либо? Поддержать разговор? Полюбоваться собственным красноречием?
Можно решить, что все самое важное сказано автором между строк - и подобрать собственные символические ключи к заглавию романа.
Например, такой:
The dry eucaliptus seeks god in the rainy cloud.
Professor Eucaliptus of New Haven seeks him in New Haven.
The instinct for heaven had it counterpart:
The instinct for earth, for New Haven, for his room...
Сухой эвкалипт ищет бога в дождливом облаке.
Профессор Эвкалипт из Нью-Хэвена ищет его в Нью-Хэвене.
Инстинктивному стремлению к небесам соответствует
Инстиктивное стремление к земле, к Нью-Хэвену, к своей комнате...
Или другой ключ:
Над Канадой небо сине,
Меж берез дожди косые.
Хоть похоже на Россию,
Только все же не Россия.
А может быть и так:
«Да будете сынове Отца вашего, Иже есть на небесех, яко солнце свое сияет на злые и благие и дождит на праведные и неправедные».
Можно, наконец, решить, что вовсе не обязан в своей рецензии следовать за всеми изгибами творческой мысли автора (коль скоро ты это уже однажды проделал, читая роман) - и спросить себя, а что собственно самое ценное и интересное для тебя было в этой книге. Так вот, самое интересное - это то, что автор еще не написал и, наверное, сам того не заметил. Например, на странице 44 в ответ на излияния героини, внезапно открывшей присутствие Божие в мире, Глебка выдыхает: «У меня все было по-другому». И вот про это по-другому (без есенинщины и достоевщины) с большим удовольствием почитал бы.
Точно так же на странице 289 весь положительный и путеводный Глебка, пройдя (за рамками сюжета) армейские искушения, собирается после университета (хоть и покуривая) в семинарию. А на странице 312 вместо аннигилировавшегося из повествования отца Антония в храм «нового теперь на его место взяли, после семинарьи, молодого совсем...». И ничуть не менее логичный был бы сюжетный ход (как в сказке, волшебной, по Проппу), чем в финале женить иеромонаха на духовной дочери.
Но, как справедливо сетовали великие русские писатели девятнадцатого века, легче написать полное собрание сочинений о несчастной женской доле, чем житие одной бабы (вариант - духовного отца). А ведь стоило бы помучиться над этой сугубо художественной задачей. Ведь привязанность читающей православной публики, скажем, к «Отцу Арсению» и зиждется на том неуловимом и хрупком сочетании мемуарной достоверности с отрешенностью от собственной частной судьбы (которая всего лишь пример, exemplum, притча) ради образа отца духовного.
Как ни парадоксально, в творчестве М. Кучерской пока получается наоборот: лирической героине «Бога дождя» (вариант 1998 г. - «История одного знакомства») отдается полновесное романное целое, а духовным отцам дробные анекдотцы «Современного патерика».
Вставить в блог
|
«Бог дождя»: воцерковление или самокопание?..8 июня 2007
|
Поддержите нас!
(Мнение верующего человека)
Язык романа действительно хорош, мастерство, профессионализм. Это не, простите, творения прот.Николая Агафонова и прот. Александра Торика - катехизис в художественной форме, в форме доступных житейских рассказов, вымышленных, а потому неценных, авторы которых думают, видимо, что хороший благодатный священник автоматически станет хорошим писателем, если возьмет в руки перо или на худой конец клавиатуру ПК. Нет, у Майи Кучерской настоящая проза, спору нет.
Но в "Современном патерике" - мастерство, простота, и любовь, и вера. Глубокая вера. Там Бог. Живой, настоящий, большой, любящий. Сопоставить Его образ, создающийся по прочтении "Патерика" с образом добротных катехизисов - и мы с радостью узнаем Его. Хотя собственно о Боге нет ни слова, все о людях.
А в "Боге дождя" Бога как-будто и нет. Темнота одна. Герой романа все-таки иеромонах, рукоположен, служит; героиня исповедуется, причащается, постится, молится. А Бог их как-будто не видит, не помогает. Да не может такого быть, просто не может, чтобы Он не помог!
Достоверность языка и технического мастерства подкупает, но сюжет далек от правдоподобности. Вот над этим я билась несколько дней, пока не поняла, что именно не так. Ну, хорошо, батюшка по неопытности упустил влюбленность в него духовного чада, вовремя не стал с нею бороться. Но у него самого должен был быть духовник! Более опытный! И отец Антоний, честый и искренний, как мы его видим в романе, должен был исповедоваться в происходящем между ним и Аней! И духовник отца Антония должен был эту ситуацию выправить, точнее искоренить, еще в самом начале. Как же так у Майи Кучерской получается, что иеромонах на приходе фактически живет без исповеди и духовного руководства. Он фактически погибает от своих грехов, а до него никому нет дела, священноначалие забыло про него, как будто он не более, чем бабушка на свечном ящике или сторож у будке у ворот. Да его уже давно должны были перевести в один их тех самых многочисленныйх вновь открытых монастырей, о которых пишет автор. Иеромонаху на приходе находиться вообще вредно, и это общеизвестно. Тем более на городском приходе.
Отстраняясь от романа далее, обдумывая его, избавляясь от флера эмоциональности, в который погружается читатель, меня вообще поразила мысль о том, что роман этот не о запретной любви как таковой. Нет. О вреде младостарчества. И очевидно, что это происходит помимо воли автора. Младостарчество отца Антония губит и его самого, и как минимум двух его духовных дочерей, и мужа одной из них впридачу. Как же это так получается, что всего через год-полтора после рукоположения он уже назначает и Иисусову молитву на счет, и поклоны на счет, и сокращенное количество времени на сон. И кому, абсолютно новоначальной прихожанке. И приводит ее не ко Христу, а к себе. Какое-то сборище духовных ошибок, причем азбучных.
Такое раннее духовничество, ничем не оправданное, приводит к полному краху всего. И это уже реальность. Один знакомый иеромонах как-то обмолвился, что полное духовное руководство чадами позволительно только очень редким многоопытным священникам, стяжавшим вполне и кротость, и смирение, и совершенную любовь к ближнему, а в противном случае "уйдешь в мир и женишься", и добавлял, что в их монастыре такое было уже дважды.
А у Майи Кучерской ее собственная очарованность внутненним миром ее героини и ностальгические чувства по ушедшей эпохе перемен, эпохе ее собственной юности, видимо, застит реальную жесткую сама-собою-сложившуюся мораль романа. И если по сравнению со всей остальной православной прозой роман выглядит весьма неплохо, то по сравнению с ее собственным "Современным патериком" это просто провал, на мой взгляд.
Желаю творческих успехов автору! Обидеть не хотела, хотела честно поделиться своими соображениями. Ведь я добросовестно со вниманием прочитала всю книжку, это все равно хорошая пища для размышлений. Спасибо.
Я попытаюсь связать несколько слов в ответ своим негуманитарным языком, извините за дилетантство.
Насчет техники - я не специалист, но мне книга показалась очень сильной с точки зрения техники. Майя Александровна прекрасно владеет словом, что в наши дни - редкость. Сюжет полностью выверен, и «ходульности сюжетных связок» я, лично, не нашел. Даже финал, который, если я не ошибаюсь, дается как сон, по-своему вполне логичен. В центре – отношения главных героев, книга именно об этом, и этому все подчинено. Каждый персонаж выполняет свою четкую функцию, и сказано о них ровно столько, сколько нужно. Глеб интересный и важный, но эпизодический персонаж, говорить о нем подробнее было бы неуместно, то, о чем умолчал автор, читатель достраивает сам.
Самое главное, что я хотел бы отметить, это то, что Кучерская в своих книгах обращает наше внимание на очевидную, в общем-то, вещь, которую мы, однако, часто стремимся забыть, что Церковь есть дело не только Божье, но и человеческое. Вот об этом-то человеческом нам напоминает и «Бог дождя» и «Современный патерик».
Ведь в этом факте заключается одна из самых больших трудностей духовной жизни: как разделить в человеке духовное от душевного, любовь к Богу от любви к Божьему?
Героиня книги не справляется с этой задачей, запутывается в своих чувствах и терпит поражение. Книга трагичная, страшная, о поражении человеческом. Все герои терпят урон и в финале спасаются как бы из огня. Насколько достоверно и ярко о Боге говорится в начале, настолько же темнеет Его образ к концу книги, и все это в такт движениям души главной героини.
Мне кажется, что все это и многое другое дает возможность назвать «Бог дождя» очень хорошей книгой. Во всяком случае я порекомендую ее многим своим знакомым.